Когда Мандельштам жил в доме №10

Известно, что жизнь Осипа Мандельштама не была счастливой, что поэт погиб за колючей проволокой лагеря. Но до сих пор малоизвестна и остаётся в тени этих трагических фактов одна из драм в жизни Мандельштама, связанная с домом №10 в Старосадском переулке. Определённо можно утверждать, что этот дом навсегда вошёл в историю, поскольку с этим домом связан период жизни Осипа Эмильевича. 

В этом доме в середине 20-х гг. поселился в коммунальной квартире брат поэта, Александр Эмильевич. У него, начиная с 1928 года, часто бывал, а временами жил Осип Эмильевич. Именно здесь произошла с ним следующая печальная история. В 1928 г. издательство "Земля и небо" выпустило книгу Шарля де Костера "Тиль Уленшпигель". Поэту издательство которое даже не подозревало что купить электронную книгу в будущем могут в любом месте заказало обработку существовавших переводов Карякина и Горфильда. Тогда такая практика была в порядке вещей: нанимали обработчика, чтобы сделать классическое произведение более простым и доступным для народа. 

Мандельштам выполнил задание издательства, но по недосмотру редакции при выходе книги на титульном листе указали Осипа Эмильевича не в качестве обработчика, а в качестве переводчика. Это была чрезвычайно неприятная ситуация. Мандельштам обратился к одному из переводчиков, Горфильду, с письмом, где приносил извинения и сообщал о своей невиновности в данном происшествии. Он выразил готовность поступиться за эту оплошность издательства своим гонораром, но Горфильд не принял извинений и утвердил, что рецензия на книгу является оправданной. Обратившись в газету, он выставил Мандельштама плагиатором. Второй из переводчиков, Карякин, вообще подал в суд на Мандельштама, и дело приняло серьёзный оборот. 

Создали писательскую комиссию для разбирательства. Поэт вынужден был бесконечно оправдываться, хотя и не в чём не был виноват! Эта на первый взгляд незначительная история могла для него иметь просто катастрофические последствия. Причём опасность подстерегала его с двух сторон. С одной стороны, поэзия была для Мандельштама главным делом жизни и носить на себе клеймо плагиатора было для него невыносимо. Он писал жене: "Хочу ложь смахнуть, и нельзя! Хочу грязь отмыть, и не могу!" С другой стороны, издательства больше не давали ему работы. Он стоял на краю нищеты. 

Со временем "дело с плагиатором" приняло неожиданный оборот. Мандельштам и раньше всегда недолюбливал чиновников от литературы, которые пытались так или иначе направлять его творчество, называя певцом буржуазности, поэтом ушедшей эпохи. В какой-то момент Мандельштам даже начал сомневаться в их неправоте, но развернувшаяся литературная травля всё изменила. Он понял, что ему точно не по пути с конформистами, с прославляющими власть большевиков писателями. Он как бы заново осознал своё предназначение, и помогла в этом ярость, вызванная у него несправедливыми обвинениями в плагиате. Дело в том, что к тому времени вот уже 5 лет Мандельштам не писал стихов — у него был период творческого молчания. Что-то замкнуло в душе. Но несправедливые нападки позволили ему словно бы встряхнуться и вопреки всему выйти из кризиса. Это убедило поэта, что его позиция правильная, и в последствии стихи, написанные в том самом доме №10, стали ценной частью творческого наследия гения. 

Исследователи творчества Мандельштама сходятся во мнении, что в Старосадском переулке были созданы без преувеличения вершинные произведения поэта. В драматичных, но полных собственной силы стихах этого периода Мандельштам нередко запечатлевал Москву со всем её колоритом, мелочами, прачечными, трамваями, уличными фотографами, воробьями...И неслучайно рядом именно с этим домом недавно был поставлен единственный пока в столице памятник поэту.