Глава пятая. Я зовусь человек...

До 1600 года труппа Бербеджа имела в своем репертуаре только две трагедии Шекспира — «Ромео и Джульетта» и «Юлий Цезарь». Лицо театра тогда определяли комедии и исторические драмы Шекспира. В первом десятилетии XVII века картина резко меняется: хотя комедии по-прежнему не сходят со сцены, основу репертуара составляют трагедии. Каждый театральный сезон знаменовался постановкой новой трагедии Шекспира, иногда в течение года ставились две пьесы этого жанра.

К феодальному прошлому возврата нет — это понимал художник, современность же отталкивала его со все возрастающей силой. Мировосприятие Шекспира становилось трагическим. Но он сохранил самообладание. Ни один из его героев не капитулирует перед враждебным временем, а «виновники зла у Шекспира всегда погибают. Это требование нравственной справедливости в его трагедиях соблюдается неукоснительно»¹.

Трагедия «Гамлет» (1600) возвестила о новом периоде творчества, о новых интересах и настроениях. К этому времени в драматургии Шекспира складываются две разновидности трагического. В первой запечатлены героические образы, взятые из феодального прошлого. Во второй воплощены характеры, рожденные эпохой Возрождения, временем Шекспира.

При разборе «Генриха IV» был обнаружен трагизм образа Перси Хотспера. Вспомним этого доблестного рыцаря, действующего без страха и упрека. Перси Хотспер — ревностный блюститель дворянских традиций чести и одновременно алчный сторонник раздела страны.

Шекспир отдавал должное смелости и решительности Хотспера в бою, равно как и уму Ричарда III. Но он все же считал, что представители отжившего свой век феодального порядка должны удалиться с исторической арены.

В критике не раз отмечалась определенная сюжетная общность, присущая исторической драме «Ричард III» и одной из последних трагедий — «Макбету». Образ Макбета, безудержно рвущегося к власти, беспощадно уничтожающего врагов и друзей, во многом созвучен образу Ричарда III. Даже некоторые детали построения двух пьес совпадают. Макбету, как и Ричарду, являются духи убитых им дворян.

Таким образом, герой, а вслед за ним и читатель проходят дважды через острейшие моменты борьбы: первый раз, когда она развертывается в прямых столкновениях действующих лиц, и вторично, когда она становится объектом переживаний героя. Есть и различия в этих близких по духу пьесах. В «Макбете» глубже раскрыта психология героя. В отличие от Ричарда Макбет переживает духовную драму.

Вторая, исторически более важная разновидность трагического вызвана горестными последствиями рождения нового мира. Столкновение личности, освободившейся от феодальных пут, с обществом бесчестных эгоистов, лицемеров, стяжателей образует трагическую коллизию «Гамлета», «Отелло», «Тимона Афинского», «Кориолана». Герои этих пьес переживают трагедию, которая в своих существенных чертах тождественна трагедии бесправного народа, даже когда эти герои либо далеки от народа, либо сторонятся его.

Трагические герои Шекспира испытывают особый подъем духовных сил, который тем более возрастает, чем опаснее их противник. Их пафос — это, если применить определение Гегеля, «те всеобщие силы, которые выступают не только сами по себе в своей самостоятельности, но также живут в человеческой груди и движут человеческой душой в ее глубочайших глубинах»².

Иными словами, сокрушение социального зла составляет величайший личный интерес, величайшую страсть героев Шекспира. Вот почему, несмотря на свою противоречивость, они гармоничны. Вот почему они всегда «современны».

Шекспировская трагедия запечатлела крушение одного мира и рождение другого. Обстоятельства складывались так, что это был двуединый процесс, длившийся довольно долго. Этим вызван стихийный историзм драматурга, у которого оба мира предстают чаще всего неотъединенно. Бывает так, что его современники наделены чертами, роднящими их с людьми далекого прошлого, и, наоборот, сквозь исторический сюжет проглядывает действительность Англии на рубеже XVI—XVII веков.

Незаконный король-убийца Клавдий убит, к власти пришел Фортинбрас, но мир остался таким же, каким был раньше. Гибель Отелло не может быть возмещена самым суровым наказанием Яго. В такой же мере это относится к трагической участи короля Лира, смерть которого не искупается поражением Реганы и Гонерильи. Во всех трагедиях противоречие между человеком и бесчеловечным Временем неразрешимо.

Время Шекспира знаменовалось не только крушением гуманистических идеалов, но и торжеством всеобъемлющего разума в искусстве и в науке. Мрачное средневековье становилось прошлым.

Несмотря на мрачный финал, в трагедии Шекспира нет безысходного пессимизма. Идеалы трагического героя неистребимы, величественны, и его борьба с порочным, несправедливым миром должна послужить примером для других людей. Это придает лучшим трагедиям Шекспира значение произведений, актуальных во все времена.

В критике было немало споров относительно того, осознанно ли действуют шекспировские герои или ими руководят слепые страсти: любовь, ненависть, ревность, тщеславие.

Изучая трагедии Шекспира, постоянно убеждаешься в умении автора синтетически воспроизвести картину жизни, охватывающую сферу мыслей и чувств с равной степенью проникновения. В такой, казалось бы, насквозь «эмоциональной» трагедии, как «Ромео и Джульетта», герои немало заняты анализом своих переживаний, своего отношения к обществу. А в такой интеллектуальной трагедии, как «Гамлет», сам герой ее и другие лица — Лаэрт и в одной сцене королева Гертруда — действуют под влиянием страсти.

Гамлет, например, считал одним из достоинств Горацио, что у него «кровь и разум так отрадно слиты», т. е. гармонически сочетаются ясный ум и богатство чувств. Гамлет «замкнуть в средине сердца» хотел такого друга, который был бы «не раб страстей» (III, 2, 77). Яго, наделенный большим умом и знанием людей, утверждал: «Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости» (I, 3, 304—305). У Яго ум направлен к утверждению зла. Гамлет утверждает добро.

Можно обнаружить многочисленные связи, соединяющие трагедии Шекспира, различить в них общие черты идейного развития драматурга. Тем не менее любая пьеса Шекспира по-своему независима, особенна, неповторима, имеет «свой ключ». Лучше всего об этом сказал В. Г. Белинский: «Каждая драма Шекспира представляет собою целый, отдельный мир, имеющий свой центр, свое солнце, около которого обращаются планеты с их спутниками»³. И в этой вселенной, если иметь в виду трагедию, солнцем является главный герой, которому предстоит вести сражение со всем несправедливым миром и отдать жизнь. Но смерть не единственная развязка трагедии. В трагедии Шекспира две развязки. Одна непосредственно завершает исход борьбы и выражается в гибели героя. А другая вынесена в будущее, которое окажется единственно способным воспринять и обогатить несбывшиеся идеалы Возрождения и утвердить их на земле.

Примечания

1. Аникст А. Ремесло драматурга. М., 1974, с. 549.

2. Гегель. Соч., т. XII. М., 1940, с. 236.

3. Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. II. М., 1953, с. 288,