Жизнь — театр

Вернемся в 1594 год к событиям, предшествовавшим написанию Шекспиром «Венецианского купца», а именно к суду над португальским евреем Родриго Лопесом — личным врачом королевы Елизаветы, поселившимся в Лондоне еще в 1559 году.

Его ложно обвинили в шпионаже в пользу Испании и попытке отравить королеву. Судебный процесс был сфабрикован молодым фаворитом королевы Робертом Девере графом Эссексом (1566—1601) с целью доказать ей преданность. Елизавета не сомневалась в невиновности своего лейб-медика, но суд в составе знатных вельмож (в том числе лорда-адмирала Хоуарда и Эссекса) приговорил Лопеса к повешению.

Удивительно, что процесс над врачом — крещеным евреем и двумя испанскими агентами послужил поводом для разнузданной антисемитской кампании; тогда в Англии евреи не жили, они были выселены из страны еще в 1290 году. Казалось, не было почвы для антисемитизма, но средневековые предрассудки сохранились в полной мере. Напрасно Лопес клялся в верности королеве, в том, что свидетели против него — провокаторы и лжецы; приговор был приведен в исполнение 7 июля 1594 года. Когда страсти вокруг процесса Лопеса накалились, в театре «Роза» вспомнили трагедию Марло «Мальтийский еврей» о коварстве и жестокости еврея-ростовщика (видимо, свою роль сыграл покровитель труппы лорд-адмирал Хоуард).

Дней за двадцать до казни Лопеса «Мальтийский еврей» был поставлен в театре Ньюингтон-Батс, затем в «Розе» труппой Аллена и имел успех у публики. Через два года трагедия Марло сошла со сцены, но труппа Бербеджа решила поставить новую пьесу на ту же тему. Шекспир отталкивался от сюжета первоначальной анонимной пьесы «Жид» и написал «Венецианского купца», в котором изобразил скупого и мстительного еврея-ростовщика Шейлока не только одними черными красками (какими пользовался Марло в своей пьесе). По словам Пушкина, шекспировский Шейлок «не только скуп, но и сметлив, чадолюбив, остроумен». Новая пьеса была поставлена, вероятно, в театре «Лебедь» осенью 1596 года (позже в королевском дворце) и приносила хорошие сборы, потакая антисемитским предрассудкам зрителей.

В действительности же позорное дело Лопеса сопровождала жестокая придворная борьба за влияние на королеву. Следует немного остановиться на личности английского монарха. Дочь Генриха VIII от второй его жены Анны Болейн — Елизавета после казни матери осталась сиротой, была объявлена незаконнорожденной и вела скромный образ жизни под постоянной угрозой расправы. Она изучала науки, историю, владела европейскими языками, знала латынь, древнегреческий, древнееврейский, законоведение.

После смерти старшей сестры, королевы Марии Тюдор (от Первого брака Генриха VIII), в двадцать пять лет Елизавета была возведена на престол в 1558 году и правила страной почти 45 лет. Она лавировала среди политических бурь страны, ловко вела международные интриги, создала блестящий двор, любила поэзию, театр, музыку, танцы, пышные церемонии, развлечения, хитростью держала в узде фаворитов, которых она время от времени приближала к себе, чтобы не дать слишком много власти первому министру Уильяму Сесилу, лорду Бэрли и Тайному совету.

После смерти в 1588 году графа Лестера, который долгое время был ее тайным мужем, любимчиком королевы наряду с Уолтером Рэли стал граф Эссекс. При разнице в возрасте (33 года) стареющая Елизавета, находясь под его обаянием, знала, чем привлечь молодого графа, на которого заглядывались многие знатные дамы. Она одаривала Эссекса торговыми монополиями, с которых ее фаворит получал огромные доходы. В дальнейшем она доверила Эссексу ведение военных операций против Испании и в Ирландии.

Эссекс был своенравен и нередко ссорился со своей покровительницей. В 1590 году он осмелился жениться на леди Франсис Сидни — молодой вдове Филипа Сидни, чем вызвал гнев королевы, не терпевшей соперниц. Но Эссекс был ей нужен в политической игре в качестве противовеса лорду Бэрли.

Королева Елизавета I

Старые царедворцы группировались, в основном, вокруг лорда Бэрли, молодые аристократы Саутгемптон, Бэкон, Невилл, Рэли и другие — около Эссекса, щедрого к друзьям, писателям, поэтам и актерам.

Партии постоянно интриговали друг против друга. Эссекс узнал о попытке испанских агентов Тиноко и Феррары завербовать лейб-медика Лопеса и сделать его осведомителем, решил доказать королеве свою преданность, приказал арестовать агентов, лично занялся их допросом, добился заточения лейб-медика в Тауэр и раздул это позорное дело. У Эссекса были личные мотивы избавиться от него; уже давно он питал неприязнь к врачу, который проговорился друзьям, что у его пациента «неприличная болезнь». Еще в 1590 году Лопес по заданию шефа английской разведки Уолсингема (перед его кончиной) вступил в тайную переписку с испанским двором под предлогом мирных переговоров, получил от короля Испании перстень с брильянтами и рубинами для Елизаветы, но она отвергла подарок от врага. Эссекс обвинил теперь Лопеса в государственной измене, подверг пыткам его и агентов, которые ради своего спасения подтвердили, что лейб-медик участвовал в заговоре против королевы (но лжесвидетелей все-таки повесили). Елизавета не верила в виновность своего врача, после суда долго не подписывала смертный приговор и лишь под влиянием вельмож и накала страстей на суде все же подписала его и распорядилась, чтобы жене Лопеса возвратили конфискованное имущество (кроме брильянтового перстня), а сына зачислили в университет Оксфорда¹.

В дальнейшем Эссекс искал повод для подвига, который упрочил бы его положение при дворе, и в 1596 году добился назначения руководителем экспедиции против Испании. Английский флот под командованием адмиралов Чарльза Хоуарда и Уолтера Рэли в августе 1596 года разгромил испанский флот у порта Кадис, а Эссекс высадился на испанский берег вместе с десантными войсками, штурмом взял Кадис и разграбил его. Главным героем этой кампании был Эссекс. Королева наградила тридцатилетнего генерала званием маршала, но была недовольна малыми размерами добычи, захваченной в Кадисе. Жажда славы, заносчивость Эссекса и его пренебрежение советами опытных моряков привели к тому, что испанцам удалось скрытно поджечь свой купеческий флот, лишив победителей долгожданной богатой добычи.

Следующая морская экспедиция под началом Эссекса и Рэли в район Азорских островов в 1597 году была неудачной из-за неумелого руководства кампанией. Но Эссекс рвался в бой и в начале 1599 года отправился в Ирландию на подавление восстания во главе армии, сопровождаемый своим другом графом Саутгемптоном — начальником кавалерии.

В Англии не сомневались, что популярный Эссекс вернется с победой, ведь он поклялся разгромить ирландских повстанцев. Но надежды англичан не оправдались. Исход кампании предугадали его противники при дворе, которые поддержали его назначение на пост командующего армией в надежде на то, что он все-таки сломает себе шею в Ирландии.

После приезда Эссекса, бросившего армию, в Лондон осенью 1599 года его вызвали для отчета на заседание Тайного совета королевы и напомнили, что на поход потрачены зря сотни тысяч фунтов. Елизавета хотела отдать его под суд, но новый министр Роберт Сесил, сын умершего в 1598 году лорда Бэрли, хитрый и гибкий политик, посоветовал не делать этого, учитывая любовь англичан к их кумиру Эссексу.

Находясь под домашним арестом, Эссекс связывался со своими сторонниками с помощью графа Саутгемптона. Эссекс даже направил предложение шотландскому королю Джеймсу (сыну казненной Марии Стюарт) поддержать притязания Джеймса (Якова) I на английский престол, если тот поможет освободить его из-под ареста. Тогда же и возник военный заговор.

Когда Эссекса снова вызвали на заседание Тайного совета, заговорщики решили действовать, подбить народ на бунт и совершить военный переворот.

Граф Эссекс, фаворит королевы Елизаветы I

8 февраля 1601 года триста вооруженных дворян во главе с Эссексом направились в Сити, призывая народ присоединиться к ним. Во дворце уже знали о мятеже, Эссекс был объявлен государственным преступником; горожане попрятались по домам, и он не получил от них поддержки, на которую рассчитывал.

С небольшой группой приверженцев Эссекс вернулся в свой дом, сжег компрометирующую переписку и сдался королевским властям. Суд был скорый. Эссекса, Саутгемптона и других зачинщиков мятежа приговорили к смертной казни, остальных участников (в их числе Невилла и Рэтленда) — к тюремному заключению и ссылке. 25 февраля во дворе Тауэра Эссексу отрубили голову. Саутгемптону королева заменила казнь пожизненным заключением в Тауэре, прислушавшись к мольбе его матери о милости к единственному сыну. Елизавета говорила о нем: «Его рассуждения приносят малую пользу, а опыт — еще меньшую», имея в виду неуравновешенный и пылкий характер. Такого же мнения она была об Эссексе и ни во что не ставила его политические советы.

Возвышение и драматическое падение Эссекса произвело огромное впечатление на английское общество. Труппа театра «Глобус», в том числе и Шекспир, оказались косвенно замешанными в мятеже. Накануне в театр во главе с Джелли Мериком пришли сторонники Эссекса и предложили актерам сыграть пьесу «Ричард II», изображающую бунт против короля и свержение его с престола в 1399 году. Ее играли еще в конце 1595 года в сокращенном цензурой виде в доме сэра Эдварда Тоби (был приглашен его кузен — член Тайного совета Роберт Сесил). Вскоре пьеса была продана актерами книготорговцу, который издал ее анонимно в 1597 году, а в 1598 году с именем Шекспира. Только в 1608 и 1615 годах пьесу издали без сокращений цензуры и восстановили сцену отречения короля Ричарда от короны.

Заказчики были готовы уплатить вперед значительную сумму денег, превышающую полный сбор театра. Актер Огастин Филипс и другие актеры, принимавшие заказчиков, отговаривались тем, что пьеса устарела, и они давно ее не играли, но потом обещали сыграть «Ричарда II», не догадываясь, зачем эта пьеса нужна щедрым заказчикам. Накануне суда над мятежниками представитель труппы Огастин Филипс был вызван к следователям и пытался, вероятно, объяснить, что в пьесе нет подстрекательства, а короля Ричарда II свергли ради будущей победы Тюдоров (15)! Спектакль за день до мятежа являлся важным пунктом обвинения против Эссекса и его сторонников.

К счастью, никаких последствий для театра это происшествие не имело, если не считать того, что актеров позвали ко двору, и Елизавета смотрела представление накануне казни Эссекса. Она любила театр и не могла отказать себе в маленьком торжестве.

Опасность, нависшую над труппой, возможно, отвел ее покровитель — племянник королевы лорд-камергер Джордж Кэри Хенсдон, вельможи Оксфорд и Бэкон. А опасность была серьезная; дворецкий Эссекса — заказчик спектакля «Ричард II» Джелли Мерик и его сообщники были повешены. Казни зачинщиков мятежа продолжались в феврале и марте 1601 года. В августе этого же года королева Елизавета, перебирая в гринвичском архиве свитки с законами и указами королей, дошла до периода царствования Ричарда II и воскликнула сопровождавшему ее Уильяму Ломбарду (записавшему беседу): «Знаете, ведь Ричард II — это я!». Ломбард заметил: «Какое злобное воображение оказалось у неблагодарного джентльмена, которого Ваше Величество так щедро одарило». Елизавета ответила: «Тот, кто забыл Бога, забудет и своих благодетелей. Эту трагедию играли сорок раз на улицах и в домах». Она преувеличила количество спектаклей, была потрясена изменой Эссекса и помнила, что, подстрекая лондонцев к мятежу, заговорщики заказали в театре пьесу «Ричард II» (5), (по мнению некоторых исследователей, королева имела в виду и автора пьесы). «Отрицатели» Шекспира убеждены, что власти не считали его автором пьес и трагедии «Ричард II», им был якобы известен подлинный автор (граф Оксфорд, Бэкон, Дарби или Невилл), писавший под именем Шекспира. Но «всезнающая» тайная полиция Елизаветы не имела ни малейших оснований сомневаться в авторстве Шекспира из Стратфорда, она провела расследование по свежим следам и заранее отвергла теории антистратфордианцев... почему актеры труппы лорда-камергера и особенно автор мятежной пьесы Уильям Шекспир не были подвергнуты никакому наказанию, наиболее правдоподобно объясняется тем, что их сочли лишь ничего не подозревавшими орудиями заговорщиков (10).

Отрубленная голова Эссекса торчала год на мосту Тауэра, потом Елизавета хранила его череп в своих покоях и в 1602 году даже показала его французскому маршалу Бирону, прибывшему в Лондон с дипломатической миссией от короля Генриха IV.

Однако вернемся к шекспировской пьесе «Венецианский купец» в связи с обвинениями ее в антисемитизме. Англичане знали «евреев только по книгам и театральным представлениям. Никто не знал ни их добродетелей, ни их пороков, поэтому всякий предрассудок относительно их мог беспрепятственно зарождаться и крепнуть»; следовало показать «различие между безусловным исполнением строгого закона и милосердием, доказательство превосходства христианской морали над еврейским культом формального закона» (7). Из-за своей фанатичной ненависти и мстительности Шейлок благодаря судебной казуистике теряет половину капитала, под угрозой разорения принужден с позором отказаться от своего иска к купцу Антонио и даже принять христианство. «Благородный» Антонио издевается над евреем-ростовщиком, презирает его за происхождение, веру, постыдное занятие. Еще не было веротерпимости, ростовщичество считалось позорным занятием, хотя разрешалось законом, и в среде коммерсантов стало достойным делом, приносящим честные деньги. Фрэнсис Бэкон, анализируя разные стороны этого занятия в своем трактате «Опыты и наставления», полагал ростовщичество злом, с которым невозможно бороться, нужно только его разумно ограничивать. Он видел также и его пользу для развития коммерции. Во времена Елизаветы ставка на займы и ссуды не должна была превышать 10%; в 1623 году по рекомендации Бэкона парламент снизил ее до 8% для укрепления кредитно-финансовой банковской системы. Но ростовщиков все презирали. Шейлок обвиняет в суде (11):

Шейлок:

Синьор Антонио, много раз и часто
В Риальто поносили вы меня
Из-за моих же денег и процентов...
Синьор, вы в среду на меня плевали,
В такой-то день пинка мне дали,
После назвали псом.

Антонио:

Тебя опять готов я так назвать
И плюнуть на тебя и пнуть ногою.

Шейлок:

Он ненавистен мне как христианин,
Но больше тем, что в жалкой простоте
Взаймы дает он деньги без процентов
И курса рост в Венеции снижает...
Он... в сборищах купеческих поносит
Меня, мои дела, барыш мой честный
Зовет лихвой.

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник)

Ростовщики не видели ничего дурного во взимании процентов при займах, занимались этим открыто, не чувствуя угрызений совести. Сам Шекспир, как и его отец, занимался позже ростовщичеством (вне театра) и десятую часть своих доходов жертвовал церкви. Но «отрицатели» Шекспира убеждены, что ростовщик не мог быть автором шекспировских произведений (чересчур романтическое представление о жизни и великих писателях! Русские поэты XIX века Некрасов и Фет допускали жестокое обращение со своими крепостными крестьянами и писали благородные стихи) (18).

Современный зритель видит в Шейлоке жертву унижения и травли, символ бесправной нации. Шекспир был свободен от предрассудков и религиозного фанатизма, утверждая в своих пьесах равенство людей всех сословий, национальностей и вероисповеданий. Испытывая неприязнь к жестокости и мстительности Шейлока, он также и сочувствовал ему (удивительная двойственность), но не мог это открыто выразить.

Через 60 лет во время английской революции и правления Оливера Кромвеля строгие пуритане, искавшие в Ветхом Завете основы истинной веры, считали справедливым позволить евреям проживать в стране. В 1655 году по поручению Амстердамской еврейской общины в Лондон прибыл известный писатель и просветитель Манасса бен-Израиль (1604—1657), знаток европейских языков, переписывавшийся со знаменитыми учеными, шведской королевой Христиной (покровительницей науки и искусства) и правителем Англии Кромвелем (почитателем и знатоком Библии). Манасса опубликовал в Лондоне свою книгу на английском языке «Защита евреев», в которой опровергал средневековые суеверия, предрассудки и обвинения против евреев. Он подал Кромвелю «адрес от имени еврейской нации» с просьбой допустить евреев на жительство в Англии и предоставить им свободу религии, промыслов и общинного самоуправления. Власти долго медлили с решением вопроса, но не выселяли тех, кто раньше уже поселился в Лондоне. В середине XVIII века здесь образовалась еврейская община. Позже евреи проживали во всех городах страны, получили гражданские права, избирались в английский парламент, на пост шерифа и лорд-мэра Лондона; еврей-христианин Бенджамин Дизраэли — лорд Биконсфилд (1804—1881) стал премьер-министром Великобритании².

Примечания

1. Лазарис В. Среди чужих. Среди своих. Тель-Авив, 2007.

2. Дубнов С.М. Краткая история евреев. Ростов н/Д, 1997.