Предисловие

Эта книга возникла из другого замысла — популярного небольшого очерка о Шекспире типа «Жизнь и творчество». Как нередко бывает, когда хочешь написать общедоступную книгу по своей специальности, выясняется, что кое-какие важнейшие вопросы еще нуждаются для тебя самого в дополнительном исследовании.

Отсюда некоторые особенности и несоответствия в предлагаемой монографии. В ней почти отсутствует научный аппарат обычных исследований, в частности, указания на специальную литературу по отдельным вопросам, крайне редки ссылки на предшественников и полемика с ними. Специалисты и без того заметят, что впервые выдвигается автором, а что является в наше время общими местами шекспироведения, читателю же не специалисту такие указания нужны не в первую очередь. Как правило, интерпретация шекспировской драмы выходит за пределы текста лишь при сравнении с источником сюжета, и читатель, введенный в «лабораторию» анализа, может сам судить о степени убедительности освещения. Мне казалось, что такой способ художественного анализа более всего отвечает потребностям образованного читателя, интересующегося классическим памятником искусства.

В книге теоретически исследовательского характера, но по-прежнему рассчитанной и на неспециальную аудиторию, приходилось излагать аргументацию также для бесспорных в наше время положений, указывать, откуда берутся цитаты из Шекспира, а иногда вводить читателя в общую методологию вопроса. С другой стороны, в ней слишком мало сведений историко-культурного, историко-литературного и биографического характера, сопоставлений Шекспира с современными ему английскими драматургами, нет характеристики елизаветинского театра и тому подобного вводящего материала, в изданиях популярных желательного, — пользуясь известным выражением Шеллинга, автор прямо приступает к еде, без предтрапезной молитвы и даже не перекрестясь. Более существенный недостаток то, что почти везде отсутствует история вопроса, которая нередко — наполовину решение вопроса и всегда служит лучшим к нему введением; в частности, мало освещена история Шекспира в веках, меняющаяся репутация отдельных пьес и образов.

Цель этой книги, не претендующей на то, чтобы быть монографией о творчестве Шекспира, — выяснение единства, тематического и структурного, драматургии Шекспира: того, что дает основание говорить о «шекспировском стиле» драмы. Из «основных начал» главное внимание уделено жанру, с чем связано и членение книги на отделы. Трудно согласиться с мнением, распространенным в наше время на Западе (в значительной мере под влиянием Бенедетто Кроче), о несущественности для поэзии, в частности для Шекспира, категории поэтического жанра как недостаточно конкретной, мало определяющей личное своеобразие великого художника (а значит, и его стиля), как слишком «школьной» категории искусства. Анализ основных начал показывает, напротив, что жанровая природа пьес Шекспира не менее характерно и конкретно развита, чем в «правильной» драматургии классицизма, от которой шекспировская драма отличается большей органичностью «внутренней формы» (важнейшее эстетическое понятие, восходящее, как известно, к классическим идеям Гердера, Гете, Гумбольдта, а у нас — Потебни).

Поэтически живое начало шекспировского жанра прежде всего внутренне связано со своим предметом («сюжетом»), духовно содержательно, а не технично, оно не может быть раскрыто демонстрацией «мастерства», — по сути, даже оскорбительной, когда речь идет о таком гении, как Шекспир. Во-вторых, жанр у Шекспира (комическое начало, поэтическое чувство «времени» в исторических драмах, трагическое начало) неотделим от конкретной почвы культуры Возрождения, он пронизан и в своей форме историзмом, стихийным или сознательным.

Сюжет жанра, его предмет, составляет в предлагаемой книге первую часть каждого из отделов. Прежде всего, магистральный сюжет, в самых общих чертах уже свидетельствующий о внутреннем единстве, о целостности жанра; затем, творческая эволюция сюжета (ранний и поздний этапы, характер «субмагистрального» сюжета на каждом этапе и в каждой группе драм); наконец, сюжет и фон — особый в зависимости от жанра, — где раскрывается «народность» театра Шекспира, особый смысл этого термина для каждого жанра. Анализ народности, более общего начала, служит переходом от сюжета к формообразующему театральному началу данного жанра.

Вторая часть каждого отдела посвящена этому началу. Анализ показывает, что в каждом жанре на свой лад преломляется единое для драматургии Шекспира поэтическое видение жизни, театральное видение: популярная в гуманизме эпохи Возрождения, а также в народном театре, идея «мир — театр» стала у Шекспира концептуальным лейтмотивом, неким поэтическим фокусом, принципом внутренней формы всей драматургии. Другие «начала» — как бы производные от театральности, — а именно, роли («герой», «антагонист», «героиня», «антигероиня», «друг героя», «друг антагониста», «подруга героини», «буффон» в двух вариантах — «шут» и «клоун»), архитектоника действующих лиц, построение действия («экспозиция», «завязка», «восходящая линия», «кульминация», «нисходящая линия», «развязка»), ситуация («субъективная» и «объективная» ее стороны) рассматриваются в связи с эволюцией магистрального сюжета и характером фона, а также в связи со специфической театральностью каждого жанра.

По внешним причинам не удалось включить в книгу отдел комедий¹ и отдел, посвященный поздним в творчестве Шекспира и сложным видам драмы — смешанному (точнее, нейтрализованному) жанру «мрачных комедий» и синтетическому жанру «романтических драм» или «трагедий со счастливым концом». Я надеюсь дополнить книгу этими отделами при переиздании, если книга того удостоится.

При разборе трагедий в связи с эволюцией сюжета особое внимание уделено «Королю Лиру». Шекспироведа это вряд ли удивит, а другим читателям я лишь напомню, что наиболее характерная, наиболее «шекспировская», самая «темная» и, по-видимому, величайшая драма Шекспира (Л. Толстой с полным правом взял «Короля Лира» в качестве образца для «разноса» Шекспира в знаменитой статье о нем) всегда оказывалась для общих теорий шекспироведения камнем преткновения. Тем самым «британская» трагедия — вернейшее мерило убедительности и плодотворности любой концепции театра Шекспира. Своеобразие его драматургии, важнейшие ее черты, как и общеэстетические вопросы в применении к Шекспиру, в особенности проблема трагического, нагляднее всего, мне казалось, выясняются на анализе «Лира». Основному разбору «Короля Лира», над которым я думал всю жизнь, уделено около одной пятой объема книги, помимо характеристик «британской» трагедии в связи с отдельными вопросами. Какова бы ни была оценка выдвигаемой общей теории (пусть и спорной — спорить можно и должно обо всем), читатель, на худой конец, вправе рассматривать эту книгу в настоящем, неполном, ее виде всего лишь как разросшееся теоретическое введение к несколько по-новому прочитанному «Королю Лиру».

Примечания

1. В сокращенном виде отдел комедий напечатан в «Шекспировском сборнике», М. 1967 (статья «Комедии и комическое у Шекспира»).