Театральная игра елизаветинского времени

О театральной игре того времени сейчас мало известно, и попытки сделать вывод насчет ее принципов на основании известных нам условий далеко не всегда носят верный характер. Так, зная об относительной укороченности репетиций и большом количестве пьес, игравшихся одновременно, некоторые делают вывод, что актеры не придавали большого значения характеру своей роли и человеческой психологии. Елизаветинский театр резко противопоставляется современному, хотя и для современного нередко типичны те же условия, а сделанный вывод можно отнести ко многим деятелям нынешнего театра. Отсутствие декораций и старинных костюмов, первое место, занимаемое текстом пьесы, неизбежно приводило елизаветинских актеров к тому, чтобы как можно талантливее передать содержание написанного — как прочтением его (неслучайно в пьесах Шекспира и других современных ему драматургов очень часто встречаются монологи), так и движением, мимикой. Авторы воспоминаний о елизаветинском театре отмечают большую эмоциональность актеров, которая, видимо, была отлична от манерной эмоциональности возникшего позже классицизма. В этом смысле очень важны слова, произнесенные Гамлетом в беседе с актерами (акт 3, сцена 2); они, безусловно, выражают мнение автора. «Произносите монолог, прошу вас, как я вам его прочел, легким языком»; «не будьте также и слишком вялы, но пусть ваше собственное разумение будет вашим наставником; сообразуйте действие с речью, речь с действием» (перевод М. Лозинского). Иронические замечания Гамлета о плохих актерах не позволяют сделать вывод, что Шекспир испытывал серьезные проблемы в отношении игры своих товарищей (тем более, что явная симпатия Гамлета к актерам, с которыми он беседует, очевидна). Эта замечания относятся к уже устаревшему и замененному другим стилю игры, который некоторые актеры продолжали использовать. Плохих актеров хватало всегда, но можно предположить, что в труппе Шекспира, в период ее расцвета, их не было вообще. Кроме того, актер вкладывал весь свой талант в блестящую роль, написанную лично для него. Ричард Бёрбедж внес свой вклад в создание Ричарда III, Ромео, Гамлета, Отелло, Лира, Макбета; Уильям Кемп — в создание Фальстафа; Роберт Армин — в создание шутов из «Двенадцатой ночи» и «Короля Лира» (упомянуты только самые известные их роли).

Следует также отметить, что пьесы того времени имеют гораздо меньшее отношение к литературе, чем более поздние и тем более современные, в подавляющем большинстве своем также написанные для постановки в театре. Дело здесь не в отношении драматургов к своему творчеству. Каким бы оно ни было, драматург не стремился к публикации своих произведений (по крайней мере, пока они шли на сцене). Подавляющее большинство пьес Шекспира имеет сюжетные источники и, по сути дела, представляет собой их вольную «экранизацию». Театр елизаветинских времен, учитывая отношение к нему публики, ближе по духу скорее не к современному театру, а к современному кинематографу. Шекспир же, как справедливо утверждает Алексей Бартошевич, «создавая пьесу... видел в своем воображении спектакль. Подобно многим своим современникам, он был драматургом с "режиссерским мышлением". Здесь, в авторской "режиссуре", следует искать подлинные истоки режиссерского искусства, детища XX века». Успех режиссера не может не зависеть от таланта актеров. Недостатком елизаветинского театра, бесспорно, является исполнение мальчиками женских ролей. Очевидно, что мальчик-подросток, как бы хорошо он не был подготовлен, не в состоянии подобающим образом сыграть сложные трагические роли Джульетты, Офелии, Дездемоны, леди Макбет, Клеопатры. Но запрет на участие женщин в спектаклях выдвигался не театром, и тот не может нести за это историческую ответственность.