14. Повторное появление на страницах Шекспира евангельской сцены «умывания рук» Понтием Пилатом

Выше мы уже видели, что у Шекспира отразился известный евангельский сюжет — Понтий Пилат «умывает руки», стараясь снять с себя ответственность за казнь Иисуса. Шекспир описал это так: дескать, Макбет и его жена смыли кровь Дункана (Иоанна) с рук и переложили ответственность на других. Мы уже поясняли, что некоторые авторы путали Иоанна Крестителя с Христом. Такая путаница проявилась и у Шекспира. Вместо того, чтобы связать «отмывание окровавленных рук» с историей Макдуффа-Христа, поэт связал сюжет с рассказом о Дункане = Иоанне Крестителе.

Но теперь, двигаясь по трагедии Шекспира, мы вновь натолкнулись на «страсти Макдуффа-Христа». И снова злобный царь желает убить Иисуса. Поэтому есть все основания ожидать, что здесь на страницах Шекспира снова появится яркий эпизод с «отмыванием рук от крови». Наш прогноз блестяще оправдывается. Действительно, такой сюжет у Шекспира есть и хорошо известен. Речь идет о первой сцене 5-го действия.

Донзинан. Комната в замке Макбета. Входят доктор и придворная дама. Она сообщает, что леди Макбет не раз вставала ночью с постели, набрасывала ночное платье, открывала бюро, писала письма, потом снова ложилась. Самое поразительное, что все это она делала в глубочайшем сне.

«Доктор: Страшное расстройство организма... Не заметили ли вы, чтобы она что-нибудь говорила?

Дама: Да, слова, которых я не повторю...

[Входит леди Макбет со свечой]

Дама: ...Всегда так — и, клянусь вам, она спит...

Доктор: Вы видите: глаза открыты.

Дама: Но чувство их закрыто.

Доктор: Что это она делает? Смотрите, как ОНА ТРЕТ СВОИ РУКИ.

Дама: Это ее привычка — ТОЧНО МОЕТ ИХ. Мне случалось видеть, что она занимается этим минут двадцать.

Леди Макбет: Вот еще пятно... Прочь, проклятое пятно! Прочь, говорю я. Раз, два — пора за дело! Преисподняя мрачна... Какое дело — знают, нет ли: кто позовет нас к ответу? Однако, кто бы мог подумать, что в старике ТАК МНОГО КРОВИ?... У тана файфского была жена — где она теперь? Как? НЕУЖЕЛИ ЭТИ РУКИ НИКОГДА НЕ ВЫМОЮТСЯ ДОЧИСТА? Полно, друг мой, полно об этом: ты все дело испортишь своей пугливостью... ВСЕ ЕЩЕ ПАХНЕТ КРОВЬЮ. Все ароматы Аравии НЕ ОМОЮТ ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ РУКИ. О-о-о!

Доктор: Что за вздох! Тяжело у нее на сердце!...

Леди Макбет: УМОЙ РУКИ, набрось ночное платье. Как он бледен! Я говорю тебе: Банко похоронен, и не может встать из могилы... В постель! В постель!... [Уходит]», с. 494—495.

Итак, перед нами — шекспировский повтор сцены «отмывания рук от крови». Отметим, что по Евангелиям, сцена носила символический характер: руки Понтия Пилата не были испачканы в крови Иисуса в буквальном смысле. В общем то же самое сообщает и Шекспир. Леди Макбет в припадке сомнамбулизма трет, моет свои на самом деле ЧИСТЫЕ РУКИ. Ведь реальная кровь Дункана, бывшая на них, была смыта давным-давно, еще в ночь убийства. Таким образом, и в Евангелиях, и у Шекспира мы видим практически один и тот же яркий символический сюжет «отмывания рук».

Шекспир сделал его куда более эффектным чем в Евангелиях, но лишь за счет эмоций и литературных украшений. А суть дела в общем осталась той же. На рис. 3.29—3.32, показаны поздние фантастические изображения этого известного евангельского эпизода в шекспировском преломлении.