Зрительный образ «Шекспира». «Илиада»

Слово «Шекспир» у нас, русских, не вызывает никакого зрительного образа. Это просто имя иностранного писателя, привычно почитаемого сегодня гением, в одном ряду с именами Бальзак, Диккенс, Сервантес. И если «Толстой» или «Горький» усилием воли может вызвать в нашем сознании понятие «толщины» или вкус «горечи», то уж Шекспир никаких других ассоциаций, кроме тех, что положено имени автора великих пьес, у нас не рождает.

В 1598 году в Лондоне выходит перевод первых девяти глав «Илиады», сделанный Джорджем Чапменом, поэтом и драматургом, принимавшим участие в «Жертве любви» Честера, реквиеме по графу и графине Ратлендам и в «Кориэтовых Нелепостях». Китс считал этот перевод гениальным.

Нам сегодня имя Афина Паллада или Минерва, конечно, говорит кое-что, но только не о потрясании копьем.

Другое дело XVI век. Богиня связана с «Илиадой», с сонмом древнегреческих богов. Явилась она из Эллады, эллинского искусства. Но и осознавалась во всем ее вооружении как воительница с грехами, которыми поражено человечество.

В седьмой книге Гомер описывает Аякса и употребляет с ним и богом Аресом (Марсом) эпитет «энхеспалос». Первой указала мне на этот эпитет старший научный сотрудник Института русского языка РАН А.А. Пичхадзе. Чапмен перевел его так:

...Telamon (Аякс), did twixt the hoasts appeare;
Smil'd; yet of terrible aspect; on earth of ample pace
He boldly stalkt, and shook aloft, his dart, its deadly grace.

Русский перевод Н.И. Гнедича звучит очень похоже:

Вышел таков Теламонид огромный, твердыня данаев,
Грозным лицом осклабляясь; и звучными сильный стопами
Шел, широко выступая, копьем длиннотелым колебля.

Так в английской и русской литературе появился Аякс, потрясающий копьем.

В 1616 году выходит в свет «Илиада и Одиссея» в том же переводе с посмертным посвящением принцу Генри, которое заканчивается анаграммой HENRY PRINCE OF WALES — OUR SUN, HEYR, PEACE, LIF¹; а также братьям Пемброку и Монтгомери, им в 1623 году будет посвящено Первое Фолио; лорду Лайлу, дяде графини Елизаветы Ратленд; леди Рос, ее двоюродной сестре, графине Бедфорд, ее лучшей подруге; и графу Саутгемптону, другу графа Ратленда. Это все ближайшее окружение Ратлендов. Их уже нет в живых четыре года, переводчик «Илиады» почтил их стихами, которые приложены к «Жертве любви» Честера. Фактически полный перевод «Илиады» посвящен всем, кто был тесно с ними связан.

В седьмой книге Аякс сравнивается с Аресом (Марсом), который тоже часто потрясает копьем. В «Илиаде», таким образом, потрясающие копьем — Аякс и Арес, что важно, если вспомнить, что «аякс» значит «орел». Эту справку мне дал В.Г. Минушин в одной из наших бесед.

В «Илиаде» Афина Паллада описана так:

And in her violent hand she takes, his (Jove) grave, huge, solid lance,
With which the conquests of her wroth, she useth to advance,
And overturne whole fields of men; to show she was the seed
Of him that thunders.²

В книге IX сказано:

With her huge heavie violent lance, with which she slaughter makes
Of armies, fatal to her wrath³

В книге X богиня названа Queen of arms. В книге XV опять и опять упоминаются ее шлем, копье и щит (her helmet, lance and sheeld.

В «Илиаде» Афина не потрясает копьем — она им вооружена. Копье всегда с ней, оно неотъемлемо от ее образа. И, воюя, она, конечно, им потрясает. Таким образом, в шекспировское время в воображении людей существовали зрительные образы грозного бога войны (Арес, или Марс), античного героя Аякса и христианского воина Святого Георгия, потрясающих копьем. Афина Паллада тоже в их воображении потрясала копьем, но теперь уже не против армий, вызвавших ее гнев, а воюя с человеческими пороками.

Примечания

1. Генри, принц Уэльса — наше солнце, наследник, мир, жизнь (англ.).

2. В грозной руке держит тяжелое Зевса копье, С ним выступает вперед в гневе победоносном; Полчища трои повергнуты ею, недаром она Дочь повелителя грома. (The Whole Works of Homer, Prince of Poets. L., 1619. Transi. by G. Chapman. P. 112.)

3. Длинным, тяжелым копьем потрясая, губит она Трои полки, бессильные перед гневом ее.