Аргументы в пользу Фрэнсиса Бэкона

Как уже говорилось, долгое время основным кандидатом антистратфордианцев был Фрэнсис Бэкон (1561—1626). На первый взгляд в пользу Бэкона действительно говорит многое: он получил образование в Кембридже, с 1584 года был членом парламента и, в отличие от Шекспира, прекрасно разбирался в политике и во многих науках. Бэкон, всеобъемлющий гений Возрождения, был самым выдающимся английским мыслителем и философом своего времени. Он также считается одним из величайших юристов эпохи. Как служитель закона Бэкон занимал самые разные должности и в 1617 году получил, наконец, пост лорда-канцлера вместе с титулом лорда Веруламского, а немного позже стал еще и виконтом Сент-Олбанс. Но в 1621 году парламент обвинил его в коррупции и лишил всех постов. Умер Бэкон, находясь в довольно бедственном положении.

Бэконианцы утверждают, что пьесы Бэкона-Шекспира — составная часть его замысла «великого взаимонасыщения», цель которого — всеобъемлющее слияние наук и искусств. Они говорят, что Бэкон, осветивший в ученых трудах все темы, кроме психологии, восполнил пробел своего всеохватного замысла в пьесах, которые издавал под псевдонимом, так как придворным и членам парламента было ни к лицу сочинять пьесы¹.

Если сравнивать Бэкона с другими претендентами, то в его пользу говорят несколько интригующих вещей. В 1867 году в Нортумберленд-хаусе — лондонской резиденции герцога Нортумберлендского — нашли что-то вроде папки, в которую было вложено несколько литературных произведений. Верх обложки испещряли надписи, среди них были имена Бэкона и Шекспира и даже вот такая странная запись: «М-р Ффрансис Бэкон /эссе того же автора / Уильям Шекспир» (By mr. Ffrauncis Bacon / Essaies by the same author / William Shakespeare)². «Нортумберлендский манускрипт» так никогда и не был как следует растолкован, а ведь там имеются и другие важнейшие имена.

В 1985 году неподалеку от Сент-Олбанс (графство Хертфордшир), где находилось поместье Бэкона, рабочие реставрировали обшивку в «Белом олене», старинной гостинице елизаветинских времен, и обнаружили настенную роспись. Она явно изображала сцену охоты из шекспировской поэмы «Венера и Адонис», а вепрь на картине напоминал кабанью голову, украшавшую герб Бэкона. Бэконианцы ликовали! Впрочем, ничего удивительного: если бы такая роспись была обнаружена в гостинице неподалеку от Стратфорда-на-Эйвоне, стратфордианцы возликовали бы тоже, поскольку сочли бы находку верным свидетельством того, что поэмы и пьесы написал актер Шекспир, выходец из Стратфорда; впредь этот факт включался бы во все его биографии. Возникает вопрос: как объяснить эту загадочную роспись в «Белом олене»? Так или иначе, это еще одно очко в пользу Бэкона. Его сторонники составили длинный список произведений елизаветинской эпохи, в которых, по их словам, есть намеки на авторство Бэкона³.

Но имеются факты, которые говорят против Бэкона. Первый и основной — тяжеловесный, помпезный философский стиль Бэкона совсем не похож на поэтический слог Шекспира. Бэконианцы парируют: изредка под своим именем он писал и стихи⁴. Но против Бэкона есть еще один важный довод — как ни странно, он никогда, даже в юности, не бывал в Италии. Его сторонники полагают, что Бэкон почерпнул необходимые сведения об этой стране от брата, Энтони, который прожил в Европе двенадцать лет, или же от многочисленных друзей, путешествовавших по Италии⁵. Он наверняка знал графа Саутгемптона (ему Бэкон писал после его освобождения из Тауэра в 1603 году); впрочем, особенно близки они не были — Саутгемптон почти не упоминается в новой подробнейшей биографии Бэкона «Заложник фортуны» (1998) Лайзы Джардин и Алана Стюарта⁶. Но тогда почему Бэкон — надев личину Шекспира — посвятил ему две длинные поэмы? И предпослал каждой полное лести обращение к графу?! И еще. Бэкон в девяностые годы оказывал Эссексу немалую поддержку, но после рокового восстания в феврале 1601 года отвернулся от него, выступив на процессе против участников заговора. Вряд ли мятеж Эссекса мог столь же серьезно, как он повлиял на творчество автора поэм и пьес, приписываемых Шекспиру, сказаться на творчестве Бэкона. Кроме того, Бэкон был гомосексуалистом и долгое время оставался холостяком. В сорок пять лет он женился на четырнадцатилетней наследнице богатого состояния, но детей у них не было. Этим, наверное, можно объяснить, казалось бы, явный гомосексуальный подтекст в сонетах; однако «Смуглая леди» и большинство произведений Шекспира имеют ярко выраженную традиционную ориентацию. Авторство самых последних пьес, написанных в 1612—1614 годах, хронологически весьма подходит Шекспиру, но никак не согласуется с Бэконом, прожившим еще целых двенадцать лет. Бэконианцы говорят, что после 1613 года он был очень занят по службе. Но должность генерального стряпчего, которую он занимал с 1607 по 1613 год, наверняка отнимала у него не меньше времени, а ведь именно в эти годы создавались последние романтические комедии. Шекспир умер в 1616 году, и, значит, бэконианцам следовало бы подыскать для псевдонима новое «подставное лицо», но такового как будто нет.

И наконец, отсутствие достоверных свидетельств, что именно Бэкон написал произведения Шекспира. Впрочем, это относится и к другим претендентам. Если бы что-то имелось, то непременно всплыло за более чем стопятидесятилетнюю историю бэконианства. Добавим, что сами бэконианцы многие годы делали все для дискредитации собственной гипотезы, выискивая в произведениях Шекспира, мягко говоря, абсурдные коды, анаграммы и шифры, якобы доказывающие, что их автор — Бэкон. Криптограммы были главным оружием бэконианцев с начала восьмидесятых годов

XIX века до 1925 года. Особенно прославились расшифровками Игнатиус Доннелли (1831—1901), известный американский радикальный политик, автор первой современной книги об Атлантиде, и его соотечественница Элизабет Уэллс Гэллап. Именно они, как никто другой, дискредитировали антистратфордианцев. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы вернуть право голоса тем, кто не считает Шекспира истинным автором, и свести на нет вред, причиненный чрезмерной активностью шифровальщиков; это признают и многие нынешние бэконианцы. Немало времени понадобилось шекспироведам-криптографам, чтобы оправиться от удара, нанесенного попытками доказать, будто закодирован весь корпус шекспировских произведений. Приходится сожалеть об этом — ведь не исключено, что в криптограммах заключен некий смысл.

Примечания

1. См.: Michell J. Op. cit. Pp. 113—160.

2. Ibid. Pp. 131—134.

3. Подробно изложено в кн.: Cockburn N.B. Op. cit.

4. Ibid. Annex I.

5. Ibid. Pp. 89—90.

6. Jardine L., Stewart A. Hostage to Fortune, the Troubled Life of Francis Bacon. London, 1998. В этой биографии Бэкона на 637 страницах Шекспир упомянут всего один раз. А о Шекспировском вопросе вообще нет ничего.