Счетчики






Яндекс.Метрика

Вступительная статья

Интерес к Шекспиру неуклонно растет. Все больше людей приобщается к его произведениям, и в связи с этим, естественно, расширяется круг тех, кто хочет узнать о его жизни и о том, какой он был человек. Но если с его творчеством познакомиться легко, то личность Шекспира отнюдь не столь открыта для нас.

Теперь Шекспир признан одним из величайших писателей мира. Он гордость человечества. Но в глазах современников Шекспир не был значительной величиной. Тогда его не считали таким великим, и известность его была гораздо меньшей.

Свои главные произведения Шекспир написал для общедоступного народного театра. В те времена театр считался развлечением сравнительно низкого рода. Достаточно сказать, что в пределах Лондона городские власти не разрешали строить театры и давать публичные представления Буржуа-пуритане, управлявшие муниципалитетом столицы, видели в театрах источник разложения нравов и одну из причин распространения эпидемий чумы. Театры строили за городской чертой, там, где находились всякого рода злачные места и такие развлечения, как загоны для травли медведя и арены для петушиных боев.

Хотя актеров жаловали при дворе и приглашали туда давать представления, драма отнюдь не считалась высоким искусством. Признавался авторитет древнеримских драматургов — Сенеки, Теренция и Плавта. Современные авторы, писавшие для театров, в широких кругах уважением не пользовались. Зрители не интересовались, кто сочинил ту или иную популярную пьесу, так же как теперь публика не знает имен сценаристов, пишущих для кино.

В печати фамилия Шекспира впервые появилась в 1593 г. Он подписал ею посвящение поэмы «Венера и Адонис» своему покровителю графу Саутгемптону. Ему же посвятил он и вторую поэму — «Обесчещенная Лукреция», напечатанную в следующем году.

«Венеру и Адониса» Шекспир назвал «первым плодом моего творчества». Между тем к тому времени, когда вышла поэма, на сцене было поставлено уже не менее шести пьес, среди них «Ричард III», «Комедия ошибок» и «Укрощение строптивой». Что означало признание поэмы первым плодом поэтического творчества? Может быть, то, что она была создана раньше пьес? Отнюдь нет. Дело просто в том, что настоящей литературой считались произведения, принадлежавшие к высоким и общепризнанным литературным жанрам. Пьесы для народного театра таковыми еще не признавались.

Первые издания пьес Шекспира, вышедшие вслед за поэмами, были анонимными. Фамилия автора не была обозначена. Не следует думать, будто это объяснялось «дискриминацией» в отношении Шекспира. Пьесы других писателей тоже сначала печатались так. Заметим, что в те времена авторского права еще не существовало. Продав пьесу театру, писатель переставал быть собственником своего произведения. Оно принадлежало театру. Как правило, труппа пьес своего репертуара не продавала, чтобы их не ставили соперничающие театры. Но эпидемия чумы 1592—1594 гг. вызвала закрытие театров. Нуждаясь в деньгах, труппы продали издателям много пьес. В числе их были и произведения Шекспира. Кроме того, если пьеса была популярна, издатели добывали ее нечестным «пиратским» путем, иногда просто выкрадывали, а порой подсылали стенографов записать спектакль. «Пиратскими» были и издания некоторых пьес Шекспира.

Лишь в 1597 г. фамилия Шекспира в первый раз появилась на титульном листе издания пьесы. То была комедия «Бесплодные усилия любви». А в следующем году вышла книжечка одного любителя литературы и театра Фрэнсиса Мереза «Palladis Tamia, или Сокровищница ума». Она содержала обзор английской литературы, причем отечественные писатели сопоставлялись с древнеримскими и итальянскими авторами. Здесь Шекспиру воздается должное. Он охарактеризован как драматург, «наипревосходнейший в обоих видах пьес», то есть в трагедии и комедии. При этом Мерез перечислил десять пьес Шекспира.

Из этого, однако, не следует делать вывода о всенародном признании Шекспира. Его имя оставалось известным лишь узкому кругу литераторов и актеров. Достаточно сказать что шесть лет спустя после издания книги Мереза чиновник, плативший за спектакли при королевском дворе, не знал даже, как пишется фамилия автора «Комедии ошибок», «Венецианского купца», «Меры за меру» и «Отелло». Вместо Shakespeare он написал: Shaxbird.

Повторим, положение Шекспира как драматурга не было ни почетным, ни уважаемым. Писателям еще предстояла долгая борьба за достойное положение в обществе. Конечно, люди, понимавшие толк в искусстве, уже при жизни ценили Шекспира, о чем свидетельствует ряд отзывов его современников. Но его общественное положение ни в малой степени не идет в сравнение с тем, как к нему стали относиться полтораста лет спустя и позже. В середине XVIII в. его признали классиком. Возник и развился подлинный культ Шекспира, и в начале XIX в. его провозгласили величайшим поэтом.

Ничего подобного даже отдаленно при жизни Шекспира не было и не могло быть. Поэтому не следует удивляться, что никому из современников не пришло тогда в голову собрать сведения о нем и написать его биографию. Впрочем, если быть точным, то надо упомянуть, что современник Шекспира драматург Томас Хейвуд (1573—1641) начал писать «Жизнеописания поэтов», но не закончил это сочинение, и, как большинство его пьес — а он утверждал, будто один и в соавторстве сочинил их свыше двухсот, — оно не сохранилось.

Вообще жизнеописаний в те времена удостаивались лишь царственные особы, высшие прелаты и лица, причисленные к лику святых. Гуманисты эпохи Возрождения хотели преодолеть эту дурную традицию, создав биографии поэтов и художников. Английский мыслитель и писатель Томас Мор (1478—1535) перевел биографию итальянского философа Пико делла Мирандола. О самом Томасе Море написал его зять Ропер. Но ни об одном другом писателе XVI и первой половины XVII в. в ту пору не было создано биографического сочинения.

Жанр биографии деятелей культуры начал развиваться в Англии лишь четверть века спустя после смерти Шекспира, когда Айзек Уолтон написал биографию поэта Джона Донна (1640). Затем появились жизнеописания других писателей.

Тогда-то впервые спохватились, что надо собрать сведения о знаменитых людях прошлого. Одним из собирателей стал священник Томас Фуллер (1608—1661), окончивший Кембриджский университет. Написанная им «История знаменитостей Англии» (History of the Worthies of England) вышла в свет уже после его смерти (1662). Он еще застал в живых современников Шекспира и записал их рассказы. Они приведены в этой книге, и С. Шенбаум рассматривает степень их достоверности. Собрал разные сведения о Шекспире и выученик Оксфордского университета Джон Обри (1626—1697). По свидетельству знавших его, он был не слишком тщателен в проверке сведений, и собранные им предания о Шекспире точностью не отличались. Его записи не были окончательно обработаны, их обнаружили и впервые опубликовали в XVIII в. Читатель познакомится с ними в трактовке С. Шенбаума.

Итак, как при жизни Шекспира, так и после его смерти биографические данные о нем оставались почти неизвестными. Что-то рассказывали о нем стратфордские старожилы, какие-то предания сохранились и передавались из поколения в поколение в актерской среде. Но ничего достоверного о жизни Шекспира не было известно.

Серьезное изучение Шекспира началось в XVIII в. Появились литераторы и ученые, занявшиеся изучением жизни и творчества Шекспира. Первое почетное место в ряду их принадлежит драматургу Николасу Роу (1676—1718). В 1709 г. он издал собрание сочинений Шекспира, сопроводив его биографией поэта. Он собрал для нее разные сведения, как достоверные, так и сомнительные. Как бы то ни было, он создал первое связное жизнеописание Шекспира, легшее в основу всех последующих биографий.

В то время как несколько ученых и критиков XVIII в. занялись редактированием и изданием все более совершенных текстов сочинений Шекспира, происходило также собирание сведений о жизни Шекспира, о его эпохе, о других писателях того времени, о театре и актерах, и в итоге возник особый раздел знаний — шекспироведение.

Не следует удивляться тому, что ученым приходилось заниматься и текстами сочинений Шекспира. В его время издательское дело находилось на сравнительно ранней стадии развития. Первая книга в Англии была напечатана в «1475 г., то есть всего за девяносто лет до рождения Шекспира. Набор и печать производились еще довольно примитивным способом. Норм английского языка и даже упорядоченной, единой для всех грамматики еще не существовало. Орфография не устоялась. От наборщика зависело писать слова, как они были в рукописи автора, или вводить свое написание. Не разобрав того, что было написано в рукописи, типограф мог по-своему прочитать и изменить текст. В таком виде и появились пьесы Шекспира при его жизни. Редакторам XVIII в. пришлось изрядно потрудиться, чтобы очистить первопечатные тексты от ошибок, и эта работа продолжается до сих пор.

Могут спросить: разве Шекспир не сам следил за публикацией своих произведений? Увы, мы можем быть уверены в точности шекспировского текста лишь в отношении поэм «Венера и Адонис» и «Обесчещенная Лукреция»: их отдал в печать сам Шекспир, набирал и печатал их его земляк, ставший лондонским типографом. Что же касается остальных произведений Шекспира, то дело обстоит так: ряд изданий были «пиратскими», и, следовательно, Шекспир не имел возможности следить за тем, как их набирали. Но и в других случаях дело обходилось без него. Театр продавал рукопись пьесы издателю, а тот уже сам следил за набором и печатью. Так появились в свет девятнадцать из тридцати семи пьес Шекспира. Восемнадцать пьес при его жизни вообще не были напечатаны. Первое собрание его пьес, так называемое фолио 1623 г., появилось семь лет спустя после смерти Шекспира. Оно было издано его друзьями, актерами Джоном Хемингом и Генри Конделом. Следовательно, Шекспир не следил и за публикацией первого полного собрания своих пьес.

Все это читателю следует иметь в виду, когда он пытается понять судьбу Шекспира. Она непохожа на судьбу таких великих писателей, как Гете, Бальзак, Пушкин, Тургенев, Толстой, Достоевский, Ибсен, — словом, тех писателей нового времени, чей жизненный путь известен до мельчайших подробностей.

Если, однако, мы теперь имеем представление о жизни Шекспира и условиях, в каких он творил, то этим мы обязаны многим поколениям ученых, долго и старательно искавших сведения о великом драматурге.

История установления биографии Шекспира описана в ряде трудов. Из них самый новейший и самый обстоятельный создан автором данной книги — известным американским шекспироведом Сэмом Шенбаумом. Это его «Шекспировские биографии» (Shakespeare's Lives. Oxford — New York, 1970). На восьмистах с лишним страницах здесь изложена вся история собирания материалов о жизни Шекспира. Как показывает Шенбаум, при восстановлении биографии Шекспира не обошлось без ошибок, хуже того, некоторые, скажем мягко, «энтузиасты» пытались восполнить недостаток материалов сфабрикованными ими «документами».

Шекспироведение имеет своих корифеев. Я имею в виду не текстологов, проделавших гигантскую работу по очистке текстов, и не критиков, создавших глубокие трактовки произведений Шекспира, а тех, кто обогатил данный раздел шекспироведения — биографию писателя. Ограничусь упоминанием наиболее значительных ученых.

В XVIII в. таких ученых было два. Они обобщили итоги исследований своих предшественников и создали фундаментальные труды. Джордж Стивенс (1736—1800) сопроводил свое издание сочинений Шекспира (1778) обширным собранием документов и разного рода материалов о жизни Шекспира и театре его времени. Титаном шекспироведения был Эдмунд Мэлон (1741—1812), начавший работу в сотрудничестве со Стивенсом, а затем пошедший своим путем. Второе из подготовленных им изданий Шекспира вышло уже после его смерти в 1821 г. Оно явилось мостом от шекспироведения XVIII в. к шекспироведению XIX столетия. 21 том этого издания — наиболее богатое собрание комментариев к сочинениям Шекспира, дополненное исследованиями разного рода.

Среди шекспироведов XIX в., занимавшихся биографией Шекспира, следует выделить Джеймса Орчарда Холиуэл-Филиппса (1820—1889). Неутомимый собиратель и исследователь материалов о жизни Шекспира, он опубликовал свою первую книгу о нем в 1848 г. Три десятилетия спустя он подготовил «Очерки жизни Шекспира» (1881). Наконец, в 1887 г. он выпустил окончательный вариант своих очерков.

Холиуэл-Филиппс строго придерживался фактов. Собрал он их множество. Но интерпретацию их предоставил другим. В XIX в. вышло несколько добротных работ, сочетавших факты, собранные шекспироведами, с попытками связать их с творчеством Шекспира. Пожалуй, наиболее значительный из опытов такого рода обширный труд датского критика и литературоведа Георга Брандеса (1842—1927). Его «Вильям Шекспир» (1896) увязывает биографию Шекспира с культурой эпохи Возрождения в Европе и в Англии, предлагая одновременно психологический портрет Шекспира как мыслителя и художника. Сочинение Брандеса существует в двух русских переводах.

В XX в. самое солидное исследование всех фактов о жизни и деятельности Шекспира создал Эдмунд Керчевер Чемберс (1866—1954). Его двухтомный труд «Уильям Шекспир. Исследование фактов и проблем» (Е. К. Chambers. William Shakespeare. A Study of Facts and Problems. Oxford, 1930) остается непревзойденным по основательности и точности трактовки фактов. Чемберс обобщил работу всех поколений шекспироведов. С. Шенбаум признает свой долг Чемберсу, отмечая вместе с тем важный вклад в изучение биографии Шекспира таких исследователей, как Эдгар Фрипп и Марк Экклз.

Роу, Мэлон, Холиуэл-Филиппс, Чемберс — таковы главные вехи на пути установления биографии Шекспира. Надо сказать, что труд Чемберса написан не для широкого круга читателей, а для специалистов. Это не связная биография, а собрание документов и преданий, тщательно прокомментированных ученым.

Предлагаемый вниманию советского читателя труд С. Шенбаума построен иначе. Американский ученый стремится изложить в четком хронологическом порядке все, что известно о каждом периоде жизни Шекспира. Творчества драматурга он совершенно не касается. Перед нами опыт биографии, основанной на документах. Но Шенбаум не исключает из поля рассмотрения и предания, сохранившиеся от тех далеких времен. Он тщательно рассматривает их, стремясь отделить достоверное от выдуманного.

Скажем прямо, сам Шекспир остается по-прежнему загадочным. Иначе и не может быть, поскольку не сохранилось никаких документов, приоткрывающих завесу над личной жизнью писателя. Зато читатель получает широкую картину окружения Шекспира, нравов той эпохи, узнает, каким был Шекспир в повседневной жизни.

Иных читателей может разочаровать то обстоятельство, что многие документы свидетельствуют о том, как заботился великий драматург об имущественном достатке. До сих пор живо романтическое представление о великих поэтах как о существах не от мира сего, парящих в поднебесье,. Документы показывают, что Шекспир не был таким. Да, он прилагал усилия к тому, чтобы заработать достаточно денег для приобретения недвижимости, купил самый лучший каменный дом в Стратфорде, приобрел несколько земельных участков.

Для того чтобы правильно оценить эти факты, надо вспомнить то, что говорилось выше о положении Уильяма Шекспира как драматурга. Г. Ибсен, Б. Шоу, Г. Гауптман могли обеспечить себя творческим трудом. Шекспиру это не было дано. Достаточно сказать, что за «Гамлета» он получил, по-видимому, десять фунтов стерлингов. Даже если учесть, что тогда деньги стоили раз в тридцать дороже, то едва ли можно считать такой гонорар достаточным за пьесу, признанную впоследствии едва ли не самой популярной в мировом репертуаре. Получив единовременную плату, драматург больше не имел от пьесы никакого дохода. Ему не платили за повторные исполнения ее, не получал он ничего и за издание пьесы.

Как же обеспечивал себя Шекспир? Он жил на доходы от участия в актерском товариществе. Шекспир вложил свои средства в общую кассу актеров-пайщиков. Часть: средств пошла на аренду земельного участка, на когором был построен театр, другая часть — на постройку самого здания; надо было оплачивать текущие расходы по организации представлений, нанимать актеров на второстепенные роли. Таковы были основные статьи расхода труппы. Самую малую долю составляла плата за новые пьесы.

Доход же состоял из денег, которые сборщик получал у входа в театр с посетителей. Из суммы сбора вычитались деньги на покрытие расходов, а остаток делился между актерами-пайщиками соответственно доле, внесенной в общий капитал.

Деловой стороной труппы занимался не Шекспир, а, по-видимому, кто-то другой — одно время Огастин Филипс, потом Джон Хеминг. Но свою долю Шекспир исправно получал и вкладывал, как сказано, в недвижимость. Нет ничего зазорного в том, что он проявил достаточно деловитости в накоплении имущества, позволившего ему жить безбедно.

Ошибемся ли мы, предположив, что Шекспир стремился к независимости? Ему, человеку низкого звания и общественного положения, хотелось занять такое место в обществе, которое делало бы его сравнительно свободным и независимым от вышестоящих по сословному положению и богатству. В его время многие не чурались самых бесчестных средств для обогащения. Даже философ Ф. Бэкон был отстранен с высокого государственного поста за то, что брал взятки. Документы показывают, что в имущественных делах Шекспир был совершенно чист. Вот на что следует обратить внимание тем, кому покажется, что имущественные дела занимают слишком много места в шекспировской документации. Более того, документы же говорят о том, что, обладая средствами, Шекспир, когда это требовалось, помогал землякам и они были уверены в том, что к нему можно обращаться с просьбой ссудить деньги.

Не приходится отрицать, что факты и документы раскрывают прозаическую сторону жизни Шекспира. Но эта сторона есть в биографии всех великих поэтов и писателей. Только у многих из них мы знаем и другие стороны, поэтому пренебрегаем прозой их жизни. Но она была у всех. Многие жили не по средствам, и им их не хватало, но об этом мы забываем, увлекаясь более интересными обстоятельствами их жизни. Как пайщик театра и актер, Шекспир заработал достаточно, чтобы не одалживаться. Одалживали у него. Это ли не свидетельство характера и способностей человека?

Что подействовало на молодого Шекспира в этом отношении? Может быть, внезапное разорение отца, может быть, жалкая судьба Грина, драматурга и писателя, умершего на постоялом дворе, не оставив денег даже на похороны... Так или иначе, Шекспир сумел устроить свою жизнь достойным образом. Странно, что находятся люди, чуть ли не осуждающие его за это.

Хуже того, находятся и такие, кто из известных нам фактов о жизни Шекспира делает вывод, будто бы не о был автором пьес, которые известны под его именем.

Этого вопроса необходимо коснуться, ибо клевета, отрицающая авторство Шекспира, получила широкое распространение.

Боюсь, что книга С. Шенбаума может укрепить мнение скептиков и не верящих в авторство Шекспира. Автор все время имеет дело с документацией, а она в основном не связана с творческой деятельностью Шекспира. Лишь небольшое количество не столько документов, сколько преданий касается Шекспира — драматурга и поэта.

Несомненный разрыв между прозаическими фактами житейской деятельности Шекспира и его поэтической драматургией издавна вызывал вопрос: как совместить заботливого собирателя имущества и владельца прекрасного дома Нью-Плейс с автором «Ромео и Джульетты», «Гамлета», «Отелло», «Короля Лира», «Антония и Клеопатры»?

Приходится опять напомнить, что сентиментальные представления о великих художниках не имеют ничего общего с действительностью. Вольтер был богатым и прижимистым помещиком. Гете сумел добиться от издателей самых высоких по тому времени литературных гонораров, Бальзак и Достоевский мучились в тисках кредиторов, и денежные вопросы были для них весьма важными. Напомним слова Пушкина: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Конечно, печально, что иные из великих писателей, композиторов, художников умерли в нищете, но в этом повинны неблагоприятные социальные обстоятельства. Если Моцарту не удавалось выбраться из бедности, то не из-за отсутствия предприимчивости. Деловитость и умение постоять за свои интересы не принижают талант.

Откинем поэтому мнимо нравственные соображения.

Другие противники Шекспира основываются на скудости документов о его жизни. Действительно, мы знаем о Шекспире меньше, чем хотелось бы, и ряд обстоятельств его жизни остался неясным (С. Шенбаум очень верно показывает, какие именно). Но разве нет неясностей в биографиях людей более близкого нам времени?

Ни об одном из современников Шекспира мы не знаем так много, как о нем. Даже о Бене Джонсоне, заботившемся о своей посмертной славе, в отличие от Шекспира, который к ней был равнодушен, мы знаем меньше.

С. Шенбаум не стремился в своей книге дать полное представление о Шекспире. Он четко определил свою задачу — говорить только о фактах, документах, преданиях, не допуская никаких домыслов. В книге совсем почти не затронута деятельность Шекспира-драматурга. Между тем эта сторона жизни Шекспира по-своему документирована. Удалось установить, когда были созданы те или иные его пьесы. Мы знаем иногда, когда они шли на сцене, точно знаем, когда были напечатаны. Есть большое количество фактов, бесспорно связанных с личностью Шекспира. Они здесь не затронуты, но они существуют. Читателю достаточно обратиться к любой книге о творчестве Шекспира, чтобы узнать, когда была написана та или иная пьеса, где почерпнул Шекспир ее сюжет, когда ее поставили и напечатали. Иногда нам даже известно мнение современников о произведениях Шекспира.

Биография Шекспира — это не только его путь к благополучию, но и путь художника, поэта и драматурга, и об этом мы знаем очень много. Знаем, как связаны, например, пьесы с теми или иными злободневными событиями. Знаем, что в прологе к «Генри V» есть хвалебный намек на графа Эссекса, который был фаворитом королевы Елизаветы. Знаем, что восшествие на престол короля Джеймса I, шотландца по происхождению, вызвало появление в репертуаре труппы «Макбета», пьесы на сюжет из шотландской истории, в которую вставлен лестный намек на нового монарха. Знаем, что упоминания о недавних затмениях небесных светил в «Короле Лире» были откликом на эти астрономические явления, что чудеса далеких земель, о которых рассказывали мореплаватели, ездившие в Америку, навеяли фантастику шекспировской «Бури». Было бы долго перечислять все, что в произведениях Шекспира прямо или косвенно отражало то, чем жили он и его современники.

Тот, кто внимательно и не раз читал Шекспира, получает свое представление о его личности так же, как любящие Пушкина, Толстого или Достоевского создают в душе свои облик этих писателей. Конечно, у каждого свое восприятие гения. Но у любого гения есть черты определенные и общепризнанные. Так и у Шекспира.

Одним из главных «обвинений» против уроженца Стратфорда является недостаток образования. Он действительно не окончил университета, как его предшественники Кристофер Марло и Роберт Грин, но это не помешало ему превзойти их в художественном отношении.

Высказывались сомнения, окончил ли Шекспир школу, поскольку списка учеников Стратфордской грамматической школы не сохранилось. Но отсутствие документа об образовании не означает отсутствия образования.

Иные говорят, будто бы Шекспир вообще не умел писать. Но даже самые ярые противники стратфордца не отрицают, что он был актером. А для владения этой профессией требовалось умение прочитать и выучить наизусть роль. Если он умел читать, то как-нибудь, надо полагать, ухитрился научиться и письму.

Если, с одной стороны, противники авторства Шекспира всячески принижают знания и способности актера Шекспира, то, с другой, они необыкновенно высоко ставят ум и знания того, кто написал пьесы, и считают, что автором их мог быть только человек, принадлежавший к кругам высшего общества. Давно потерпела крах «теория», будто пьесы Шекспира написал философ Ф. Бэкон, хотя сторонники авторства Бэкона существуют до сих пор.

Но большинство противников стратфордца выдвигают в качестве автора пьес Шекспира таких представителей елизаветинской знати, как граф Оксфорд, граф Дарби, — граф Ретленд, лорд Стрендж. Поскольку биографии их мало кому известны, сторонники этих «теорий» вольны придумывать всякого рода «факты» и совпадения, якобы подтверждающие их авторство. Приведу показательный пример. Если принять версию сторонников графа Ретленда, то первую пьесу Шекспира он должен был написать, когда ему было лет двенадцать. Трудно поверить, что этот вундеркинд уже в пятнадцать лет создал «Ричарда III».

Кроме графов, в качестве автора пьес Шекспира был предложен драматург Кристофер Марло. Создатель этой версии американец К. Гофман утверждал, что Марло не был убит в потасовке 1593 г., а скрылся и продолжал писать пьесы, одна лучше другой, которые актер Шекспир передавал труппе, сохраняя тайну авторства. Но уж если говорить о документах, то смерть Марло документирована весьма обстоятельно. Фантастичность версии Марло — Шекспир очевидна. Но это еще не самая нелепая «теория». Кому-то пришло в голову, что пьесы Шекспира написал не кто иной, как королева Елизавета. Кто-то выдумал что писательством занималась жена Шекспира, а он только устраивал ее пьесы в театре и сам играл в них.

В чем главный порок всех антишекспировских гипотез? Даже не в том, что авторы их стараются на место Шекспира поставить человека с более или менее романтической биографией (по большей части недостоверной и выдуманной), а в том, будто создатель пьес Шекспира отразил в них свою жизнь, был по очереди Ромео, Гамлетом, Отелло, Лиром, Просперо. Тут получается, однако, неувязка. Если пьесы Шекспира — отражение жизни их автора, то не следует ли признать его жестоким и коварным убийцей наподобие Ричарда III или Макбета?

Наивное отождествление личности автора с его героями опровергается всей историей мировой литературы. Правда, писатели всегда использовали личный опыт при создании образов своих героев, но редко когда впрямую. Во времена Шекспира исповедальные мотивы в драматургии еще не встречались. Они стали появляться лишь в романтическом искусстве, и то не столько в драме, сколько в поэзии и романах. В XVI—XVII вв. это еще не имело места.

В этом отношении авторы антишекспировских «теорий» обнаруживают полное непонимание природы драматургии Шекспира. Давно уже общепризнано, что Шекспир объективен в своем творчестве, и поэтому тщетно искать в его пьесах личные мотивы. Вообще надо отметить, что для антишекспиристов произведения Шекспира сами по себе как явления искусства не представляют интереса, они служат им лишь для поисков «ключа» к мнимой загадке авторства Шекспира.

На самом деле никакой загадки нет. Пьесы Шекспира, написал актер Уильям Шекспир. Именно он! Сомнений в этом быть не может, и по очень простой причине. Весь мир признал Шекспира величайшим драматургом. Мог ли, какой-нибудь из названных выше графов в часы досуга, — между прочим написать пьесы, выдержавшие испытание временем и до сих пор волнующие зрителей глубиной постижения жизни и мастерством изображения человеческих характеров? Нет, конечно. Пьесы Шекспира — плод высокого профессионального мастерства. Их мог написать только человек, досконально знавший театр, глубоко постигший законы воздействия на зрителей.

Пьесы Шекспира написаны были не для театра вообще, а для вполне определенной труппы. Начиная с 1594 г., когда сформировалось актерское товарищество, взятое под покровительство лорд-камергером, Шекспир создавал пьесы, рассчитанные на актеров своей труппы. Главные роли в каждой пьесе предназначались пайщикам актерского товарищества. Внимательно читая пьесы, можно определить, на какие актерские амплуа рассчитаны роли в хрониках, трагедиях и комедиях Шекспира.

Премьером труппы был Ричард Бербедж (1568—1619). Для него были написаны роли Ричарда III, Ромео, Брута, Гамлета, Отелло, Макбета, Лира, Кориолана, Антония, Просперо. Но в составе труппы имелись актеры на вторые по значению роли. Так, во второй половине 1590-х гг. Шекспир писал роли для актера, обладавшего горячим и бурным темпераментом. Он играл забияку Тибальта в «Ромео и Джульетте» и пылкого, воинственного Гарри Перси, прозванного Горячей Шпорой. Совершенно очевидно, что труппа имела великолепного комика, толстого и немолодого актера, который так блеснул в роли Фальстафа в первой части «Генри IV», что Шекспир написал для него продолжение — вторую часть «Генри IV» и «Виндзорских насмешниц».

Актрис в ту пору еще не было, и женские роли исполняли мальчики, специально обученные взрослыми актерами, в семьях которых они жили. Судя по количеству женских ролей в пьесах Шекспира, можно определить, сколько актеров-мальчиков было в труппе в тот или иной период. В 1590-е гг., когда Шекспир создал свои жизнерадостные комедии, в труппе было до четырех мальчиков, три во всяком случае. В «Сне в летнюю ночь» четыре женские роли Ипполита, Титания, Гермия, Елена. Впрочем, две роли — Ипполиты и Титании мог играть один и тот же мальчик, ибо эти два персонажа не встречаются вместе. В «Много шума из ничего», «Как вам это понравится».

«Двенадцатой ночи» три женские роли. В начале XVII в. мальчиков-актеров в труппе стало меньше. В «Гамлете», «Юлии Цезаре», «Троиле и Крессиде» — по две женские роли. Такие факты не случайны. Шекспир всегда приспосабливал свои пьесы к особенностям актеров труппы, использовал их физические и голосовые данные.

Бросив взгляд на список действующих лиц любой пьесы Шекспира, нетрудно увидеть, что число их доходит до тридцати, а то и больше. Между тем в труппе обычно было не больше восьми основных актеров (пайщиков) и восемь — десять актеров, нанятых на второстепенные роли. Установлено, что актеры, работавшие в труппе по найму, обычно исполняли не меньше двух ролей — одну в начале пьесы, другую во второй ее половине.

Актеры более позднего времени, игравшие роли шекспировских героев, сделали любопытное открытие. Оказалось, что Шекспир учитывал физические возможности актера и на протяжении пьесы создавал для него паузы, когда он не участвовал в действии и мог отдохнуть за кулисами, готовясь для следующей сцены, требовавшей большого напряжения сил. Особенно это заметно между третьим и пятым актами пьесы; в четвертых актах трагедий исполнитель главной роли в некоторых сценах совсем не появляется перед зрителями. Какому графу, якобы писавшему пьесы, могли прийти в голову такие расчеты? Только драматург, бывший одновременно актером, мог учитывать все детали, необходимые для успешного исполнения пьесы на сцене.

Прочитав написанное здесь, иной читатель все же не поверит нам и потребует безоговорочного документального свидетельства о том, что именно актер Шекспир написал все приписанные ему пьесы. Такие свидетельства оставили современники Шекспира, в первую очередь те, кто был связан с театром. Свидетельства эти либо приведены в книге С. Шенбаума, либо кратко упоминаются в ней. Так как сам С. Шенбаум не сомневается в принадлежности пьес Шекспиру, то он рассматривает высказывания современников в несколько другом аспекте.

Признанием того, что Шекспир был Одновременно актером и драматургом, является отзыв писателя Роберта Грина. Умирая, он предостерегал собратьев по перу против актеров: «Не верьте им [актерам]; есть выскочка — ворона средь них, украшенная нашим опереньем, кто «с сердцем тигра в шкуре лицедея» считает, что способен помпезно изрекать свой белый стих, как лучшие из вас, и он — чистейший «мастер на все руки» — в своем воображеньи полагает себя единственным потрясателем сцены в стране».

Шекспир не назван здесь своим полным именем, но не трудно догадаться, что игра слов «единственный потрясатель сцены» (shake-scene) направлена против того, кого звали Shakespeare (потрясающий копьем). Отзыв Грина является осуждающим, а не хвалебным. Из него ясно, что для Грина Шекспир-актер и Шекспир, пишущий пьесы, — одно и то же лицо.

Джон Марстон в 10-й сатире «Бича злодеяний» (The Scourge of Villanie, 1598) осмеял светского хлыща, «из чьих уст льются только чистые Джульетта и Ромео», иначе говоря, он пригоршнями изрекает цитаты из пьесы Шекспира. И он же завел записную книжку, чтобы вносить в нее все, что ему становится известно об актерах и пьесах (Chambers, E.K. William Shakespeare. A Study of Facts and Problems. Vol. II, p. 195—196.).

Габриел Харви в своих личных записях такого же рода, сделанных между 1598 и 1601 гг., отмечает: «Молодежи весьма нравятся «Венера и Адонис» Шекспира, а те, кто более зрел умом, предпочитают его «Лукрецию» и «Гамлета, принца Датского» (Ibid., p. 197).

Поэт Джон Уивер одну из своих «Эпиграмм» посвящает Уильяму Шекспиру, озаглавив ее по-латыни: «Ad Gulielmum Shakespeare». «Медоточивый Шекспир, когда я увидел твои создания, то готов был поклясться, что их породил сам Аполлон». Он называет не только героев поэм — Адониса, Венеру, Лукрецию и Тарквиния, — но также Ромео и Ричарда (очевидно, Ричарда III) и призывает Шекспира при помощи своей музы создать новые образы (Ibid., p. 199.).

Эпитет «медоточивый» — honey-tongued — первым применил к Шекспиру Ф. Мерез в 1598 г., и он, как видим, быстро закрепился за ним.

Студенты Кембриджского университета, решив посмеяться над незадачливыми графоманами, поставили сатирические пьески-пародии наподобие наших «капустников» — «Паломничество на Парнас» и «Возвращение с Парнаса» (1599—1601). В первой из них остряк Инджениозо предупреждает зрителей относительно дурака Галлио любящего говорить цитатами: «Мы сейчас получим не что иное, как чистого Шекспира и лоскутки поэзия, подобранные в театрах» (Chambers E.K. William Shakespeare, vol II, p. 200.). Сам Галлио говорит: «Пусть дураки восхищаются Спенсером и Чосером, я буду поклоняться сладостному г-ну Шекспиру и, чтобы почтить его, положу его «Венеру и Адониса» под подушку, как я читал о ком-то (не могу вспомнить его имени, но я уверен, что это был какой-то король), кто спал, положив под изголовье кровати Гомера» (Ibid., p. 201.). С. Шенбаум справедливо указывает, что в глазах кембриджских ученых вкус Галлио был не лучшим, ибо Чосера и Спенсера они ставили выше Шекспира.

Особенно важно одно место из «Возвращения с Парнаса». Здесь в числе действующих лиц оказываются актеры труппы Шекспира, комик Кемп и трагик Ричард Бербедж. Кембриджские педанты и здесь не жалуют народный театр. Они изображают Кемпа невеждой. Это явствует из его рассуждения: «Редко кто из этих университетских умеют хорошо писать пьесы. Они слишком пропахли этим писателем Овидием и этим писателем Метаморфозием и больно много толкуют о Прозерпине и Юпитере...» (Ibid.) Это выпад против общедоступного народного театра в защиту драмы академической, следующей образцам римских классиков. А дальше мы слышим от Кемпа прямое противопоставление «неуча» Шекспира «образованным» писателям: «А вот наш приятель Шекспир всех их кладет на лопатки. Да и Бена Джонсона в придачу» (Ibid.). Сторонники академической драмы с горечью признают, что у зрителей большим успехом пользуются драматурги «неученые», как Шекспир. Кембриджцев это возмущает, и они смеются над вкусами «толпы».

В этом отрывке особого внимания заслуживают слова актера Кемпа «наш приятель Шекспир», «our fellow Shakespeare». Их можно перевести также — «наш товарищ Шекспир», «наш коллега». Иначе говоря, в речи Кемпа Шекспир фигурирует одновременно как драматург и актер. Факт знаменательный.

Сохранилось предание, рассказанное Т. Фуллером, о словесных стычках между Шекспиром и Беном Джонсов ном. С. Щенбаум подвергает сомнению достоверность рассказа. Позволю себе не согласиться с автором книги. Есть стихотворение Фрэнсиса Бомонта, адресованное Бену Джонсону, в котором тот вспоминает о встречах литераторов в таверне «Сирена». Правда, Шекспир здесь прямо не назван по имени, но сами сборища писателей описаны весьма красочно. А в другом стихотворном послании Ф. Бомонта о Шекспире говорится впрямую. Бомонт пишет о своей любви к Бену Джонсону, стремясь вы разить ее безыскусственно. «Даже если бы я обладал ученостью, — пишет Бомонт, — я отбросил бы ее, чтобы в моих строках не было никакой учености, как в лучших строках Шекспира, которые учителя будут приводить нашим потомкам в качестве примера, что иногда смертный может находить дорогу при туманном свете Природы» (Сhambers E.K. William Shakespeare, vol. II, p. 224.). Бомонт говорит о Шекспире то же самое, что мы читаем в рассказе Т. Фуллера, а именно что Джонсон превосходил Шекспира «объемом своей учености». И сам Бен Джонсон в поэме, посвященной памяти Шекспира, заявил, что покойному недоставало учености: он «немного знал латынь и еще меньше греческий». Тем не менее Джонсон нашел возвышенные слова для оценки Шекспира как великого поэта: «Душа века! Предмет восторгов, источник наслаждения, чудо нашей сцены» (Ibid., p. 208.). Шекспир, по его словам, «затмил нашего Лили, смелого Кида и мощный стих Марло». Более того, поклонник античности Джонсон изрек, что Шекспир стоит «выше сравнения с тем, что гордая Греция и надменный Рим оставили нам» (Ibid.).

Хвалу Шекспиру воздали и другие современные ему поэты и драматурги. Ни у кого не было даже тени сомнения в том что он автор созданных им пьес, поэм и сонетов.

Особый интерес представляют те отзывы, которые указывают на личное знакомство написавшего их с Шекспиром. С. Шенбаум приводит в своей книге отзыв писателя Джона Девиса, который сострил, сказав, что игравший королей Шекспир сам был бы достойным собеседником монархов, и отметил, что в его личности было нечто царственное. Свою эпиграмму Девис озаглавил: «Нашему Теренцию, г-ну Уильяму Шекспиру». Здесь прямо говорится о Шекспире как актере и драматурге одновременно.

Смешны и нелепы сомнения в авторстве Шекспира. Ведь известно даже, как он писал. Об этом свидетельствуют его друзья-актеры, издавшие первое собрание пьес Шекспира, Хеминг и Кондел: «Его мысль всегда поспевала за пером, и задуманное он выражал с такой легкостью, что мы не нашли в его рукописях никаких помарок». Бен Джонсон тоже знал шекспировскую манеру письма, но относился к ней иначе, чем актеры. С. Шенбаум приводит его слова о том, что Шекспир «писал с такой легкостью, что порой его необходимо было останавливать».

Нужны ли еще какие-нибудь доказательства того, что Шекспир был автором своих произведений?

Книга С. Шенбаума погружает читателя в мир той повседневности, которая окружала Шекспира. Бытовые мелочи и детали не должны, однако, заслонять великого поэта и драматурга. Удовлетворив, насколько это возможно, любопытство в отношении обстоятельств жизни Шекспира, обратимся к его произведениям. Именно в них он предстает перед нами во весь свой гигантский рост как великий знаток человеческих душ, мыслитель, понимавший ход мировой истории, драматург, умело выражавший Противоречия и конфликты действительности, замечательный мастер поэзии, в совершенстве владевший словом. Именно этот Шекспир больше всего требует нашего внимания. Шекспир-художник неисчерпаемо богат открытиями о жизни и человеке.

А. Аникст