Предисловие

Название, возможно, не вполне точно отражает суть дела. Речь идет не о Шекспире, а его сочинениях или, еще точнее, о текстах, приписываемых Шекспиру. Вместе с тем, данный метонимический ход ухватывает и нечто важное — то, что указывает на органическую связь, существующую между автором и его сочинениями.

Текст — часть автора не только в переносном, но и вполне конкретном смысле слова. Автор сказывается в тексте всем своим составом, всей целостностью своей человеческой и творческой организации. Поэтому рассматривая подробности текста, т. е. подробности придуманного автором мира, мы невольно прикасаемся и к самому автору.

Предлагаемые заметки о сочинениях Шекспира написаны в манере, которую я полтора десятилетия назад назвал «онтологической поэтикой» или «иноформным анализом текста». В этом жанре написано большинство моих работ, в том числе и книга «Вещество литературы»¹, куда вошли разборы русской литературной классики от Пушкина и Гоголя до Булгакова и Платонова. Мне много раз приходилось подробно изъяснять основные принципы онтологического (иноформного) анализа текста, поэтому теперь можно ограничиться лишь самыми общими соображениями, тем более, что в каждом из трех составляющих книжку очерков теоретические пояснения по поводу того, как осуществляются те или иные исследовательские процедуры, присутствуют с необходимостью.

В основе названного подхода лежит предположение о том, что одним из существенных условий возникновения и становления текста является наличие исходного смысла — импульса, содержание которого не сводится ни к так называемой «основной мысли произведения», ни к его «краткому содержанию». Исходный смысл в своем абсолютном значении равен всему тексту, однако наиболее заметно проявляет себя в цепочке вариантов-иноформ (отсюда и название «иноформный анализ»), в которых он показывает себя то одним, то другим способом. Отличаясь друг от друга своими внешними обликами, иноформы исходного смысла имеют глубинное внутреннее родство, что естественным образом объясняется обстоятельствами их возникновения. Все они — варианты, повороты, маски единого чувства или мысли, которые держат на себе (вместе с сюжетом, жанром, стилем) целое текста.

Исходный смысл и его иноформы это стержень или «неофициальный сюжет», который поддерживает и направляет сюжет видимый, официальный, влияет на обстоятельства, характеры и детали повествования. Речь идет о силе, которая исподволь определяет конфигурацию того, что принято именовать «единством формы и содержания». Это и не «про что», и не «как», а это то, «с помощью чего» осуществляют себя и «что» и «как». Это то, что в тексте не записано напрямую, буквально, но это то, что в нем некоторым образом присутствует.

Собственно, исследованием данного странного, призрачного отсутствующе-присутствующего предмета я и пытаюсь заниматься. Как выстраивается невидимый неофициальный сюжет текста, какие облики он принимает, как сказывается на устройстве всей повествовательной конструкции, дает ей возможность быть — все это и составляет поле исследования для онтологически ориентированного исследователя.

Три пьесы Шекспира — три разные истории, и внутри каждой из них свой смысловой импульс, который дает тексту возможность жить в культуре, откликаться в других текстах, трансформироваться и рождать новые повествовательные возможности.

Предлагаемые читателю очерки представляют собой переработанные и дополненные варианты статей, публиковавшихся ранее в журналах «Вопросы философии» и «Диалог. Карнавал. Хронотоп».

Примечания

1. Карасев Л.В. Вещество литературы. М., 2001; Карасев Л.В. Онтология и поэтика // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001. С. 293-347.