Елизавета Сидни

«Когда я родилась, звездочка плясала в небе», — такое признание вкладывает в ее уста Шекспир.

Она родилась в январе 1584 г. и потому не могла появиться в первом ученическом варианте «Укрощения строптивой». Когда она присутствует уже в падуанском варианте этой пьесы в роли Бианки, ей всего лишь тринадцать лет. Сейчас этот возраст может показаться нам слишком юным, чтобы вдохновить поэта и зародить в нем первую и единственную любовь на всю жизнь. Но когда она вышла замуж за Рэтленда, ей не исполнилось шестнадцати лет, а в четырнадцать лет ее руки уже домогался первый министр и фаворит королевы, безобразный горбун Роберт Сесил. И возможно этому сватовству мы обязаны появлением «Ричарда III».

Ее молодостью и детскостью объясняется, пожалуй, характер многих сцен и реплик в первых комедиях Шекспира, где они — в период своей первой любви — с игрою и сомнениями. Но, отдавая руку и судьбу поэту-мятежнику, она уже знала, какие испытания готовит ей будущее. И в то же время она была самой очаровательной, умной и талантливой женщиной в том поэтическом и литературном окружении, к которому принадлежал ее муж, она сама и их друзья.

В ней текла кровь ее отца, Филиппа Сидни, отважного воина и величайшего из поэтов начала елизаветинского царствования, «лучшего сокровища в ее королевстве», как сказал о нем современник, автор знаменитой «Аркадии», героическую смерть которого на поле боя в 1586 г. оплакали двести поэтов в своих стихотворениях.

Дочь поэта сама была не чужда искусству, и хотя не сохранилось ее стихов, но мы имеем многочисленные свидетельства современников о ее необыкновенном даровании и поэтических опытах. Кроме того, она выступала в спектаклях, в частности в комедиях своего мужа, многие из которых ставились только на домашней сцене. В пьесах Шекспира есть строки, где нетрудно почувствовать нежное участие его жены. Не только сам Шекспир, но и другие поэты его круга воспевали эту исключительную женщину, и среди них — один из лучших поэтов того времени, Бен Джонсон, друг Рэтлендов, подолгу гостивший у них в замке и в те времена, когда это было далеко не безопасно. Через десять лет после смерти своего великого друга он взял на себя редакцию Первого Великого фолио 1623 г., написал упоминавшиеся уже стихи к портрету, и один из немногих был посвящен в тайну Шекспира — маски Рэтленда.

Елизавета Сидни, графиня Рэтленд

В одном из посвященных Елизавете Сидни стихотворений Бен Джонсон вспоминает ее отца: «Что поэты — более редкие птицы, чем короли, это прекрасно доказал ваш благороднейший отец».

В другом стихотворении из сборника «Лес» (двенадцатом по счету), написанном после смерти Рэтленда, он говорит опять о ее отце, о ней самой, и когда переходит к ее покойному мужу, то в этом месте многозначительно умолкает, будто боится выдать сокровенную тайну. Из всех двухсот пятидесяти восьми стихотворений Бена Джонсона это единственное стихотворение, посвященное жене Шекспира, дошло до нас неоконченным, без строк, в которых Бен Джонсон вплетает еще одну похвалу в венок памяти великого барда.

Поэт Бен Джонсон, друг У. Шекспира

Начав стихотворение с похвалы Елизавете Рэтленд, явившей такой яркий контраст с пошлою средой высшего общества того времени, он потом говорит, что ее любовь к творениям ума и духовным ценностям останется в памяти потомков наравне с памятью о ее отце, богоподобном Филиппе Сидни, непревзойденном в искусстве поэзии, «которое возлюбил и ваш отважный друг, который был и моим другом и который, где бы он ни был теперь...» И вот здесь, на полуфразе, строки интригующее обрываются...

В другом месте Бен Джонсон воспевал Рэтленда — «Лебедя Эйвона» как поэта. Здесь, в обращении к своему другу и жене, он вспоминает его как человека, гражданина и воина, называя «отважным» и доблестным. Очевидно в печати осталось только то, что касалось Рэтленда, и исчезло то, что выдавало в нем Шекспира.

Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд (У. Шекспир)

Но для спутницы Шекспира его доблесть, его облик благородного героя был не менее близок и дорог, чем лебединая душа поэта — «кроткого принца».

Когда любовный поединок двух юных и прекрасных сердец закончился желанной развязкой, и поэт бросил миру свое торжествующее: «Все хорошо, что хорошо кончается», молодоженам пришлось отправиться делить свою любовь в вынужденном одиночестве в Шервудском лесу.

Прежде чем встретиться там с нашим поэтом в образе печального и разочарованного Жака, обратимся к политическим событиям 1597—1599 гг. и к графу Эссексу, с которым поэт связал свою судьбу.