Художник

Гамлет — «художник»: по ходу действия он создает «портреты» других персонажей трагедии.

Принц, по словам Офелии, «рисует» ее воображаемый портрет:

Он взял меня за кисть и крепко сжал;
Потом, отпрянув на длину руки,
Другую руку так подняв к бровям,
Стал пристально смотреть в лицо мне, словно
Его рисуя.

(II, 1)

Полонию Гамлет предоставляет возможность насладиться своим «реалистическим» изображением, сладострастно сообщая тому, что, по мнению автора некой книги, в которой что ни слово, то «клевета»: «у старых людей седые бороды, что лица их сморщены, глаза источают густую камедь и сливовую смолу и что у них полнейшее отсутствие ума и крайне слабые поджилки...» (II, 2).

В сцене с матерью, отталкиваясь от живописных портретов своего отца и Клавдия, Гамлет создает экфрасис — их литературные портреты.

В спектакле «Мышеловка» он действует как художник театра, воплощая на сцене образы Офелии, Гертруды и Клавдия.

Наконец, себя Гамлет сравнивает то с трагическим актером, исполняющим монолог Энея, то с флейтой, то с облаком. И каждый раз это не просто сравнение — перед нами целая галерея автопортретов принца Датского.

Гамлет — художник в самом глубоком смысле этого слова. Он, используя определение И. Хёйзинги, — «человек играющий». Как бы он ни действовал, что бы ни говорил, он всегда ведет себя как человек искусства, человек творческий, т. е. человек «в полном смысле слова».