Веселость очень вам к лицу

Жизнерадостность молодого Шекспира сильнее всего выражена в его комедиях 90-х годов.

В пьесах о прошлом Англии, даже в «Генрихе IV», где фальстафовские сцены столь ощутительно смягчают ожесточенный драматизм борьбы за власть, царит суровая атмосфера вражды, подозрительности и ненависти.

Совсем по-иному развертывается действие в комедиях. И в них, правда, показано, что зло не ушло еще из жизни. Но оно сравнительно легче преодолевается. Остроумные, веселые, щедрые, находчивые молодые люди легкой поступью проходят по благодатной земле. Дон Педро («Много шума из ничего») говорит Беатриче, что у нее «веселое сердце». Эти слова можно отнести и к молодому Шекспиру, и ко многим комическим героям.

Оптимистическое настроение безраздельно властвует в «Комедии ошибок» (1592), «Укрощении строптивой» (1593), «Двух веронцах» (1594), «Сне в летнюю ночь» (1595), «Много шума из ничего» (1598), «Как вам это понравится», «Двенадцатой ночи» (1599).

После исторических драм с их сложными политическими проблемами Шекспир как бы отдыхает, создавая комедии. На смену строгому анализу законов развития государства приходит веселый калейдоскоп интриг, случайностей и фантастических превращений.

Сюжет комедии включает в себя главным образом события частной жизни, перипетии любви, дружбы, неожиданных знакомств и встреч. Автор беззлобно подсмеивается над своими героями, а последние беспрестанно подшучивают друг над другом. В «Виндзорских насмешницах» действующие лица соревнуются в том, чья проделка окажется изобретательнее.

Насмешка делается язвительной, когда шекспировский герой сталкивается с глупостью. Этот порок высмеивается без всякого снисхождения. Пример тому — Мальволио из «Двенадцатой ночи» или полицейские и сторожа в «Много шума из ничего», у которых недостаток ума сочетается с раздутым самомнением.

Контраст глупости — разум. Поскольку в комедиях предстают события частной жизни, интеллект героя обычно проявляется в беседе или шутливой выходке.

Герои шекспировских пьес считают, что остроумие — одно из самых ценных достоинств человека. Состязания в остроумии — их любимое занятие. Даже умственно ограниченный Батиста из «Укрощения строптивой» понимает, как действенно меткое слово. Услышав неотразимую, как ему кажется, реплику в адрес Петруччо, Батиста восклицает: «Ого, Петруччо! Это выстрел в цель». Люченцио, персонаж из той же комедии, в не меньшей степени восхищен произведенным «выстрелом» и благодарит находчивого слугу: «Ну, Транио, за остроту спасибо».

Леонато («Много шума из ничего») с удовольствием рассказывает о «перестрелке остротами», возникающей при каждой встрече Бенедикта и Беатриче.

Однако и в самых жизнерадостных комедиях подмечены противоречия реальной действительности. В «Бесплодных усилиях любви» естественная жизнь противопоставляется надуманной искусственности поведения. Эта коллизия так или иначе развивается в «Укрощении строптивой» и в «Двенадцатой ночи». В «Укрощении строптивой» и в «Много шума из ничего» деятельные, самостоятельные характеры сопоставлены с натурами слабовольными, тяготеющими к устаревшим жизненным традициям.

И все-таки не надо думать, что у Шекспира комическое — всегда синоним отрицательного.

Комическое у Шекспира пронизывает всю жизнь, составляя неотъемлемую особенность положительных характеров. Беатриче («Много шума из ничего») и Розалинда («Как вам это понравится») — благородные, умные и начитанные девушки. Однако это не мешает им попадать в комические ситуации и вести себя довольно странно. Поскольку они искренни и бескорыстны, их странность естественна, нормальна и выступает как качество здоровой натуры.

Таким образом, у Шекспира можно обнаружить две разновидности комического: комическое порицаемое и комическое привлекательное. А кроме того, комизм ситуаций сочетается в его пьесах с комизмом характеров.

Немаловажным является вопрос о том, откуда черпал драматург материал для своих комедий. По авторитетному свидетельству литературоведа Э. К. Чемберса, единственным достоверным источником «Двух веронцев» был роман испанского писателя Хорхе де Монтемайора «Диана». Шекспир довольно точно воспроизводит отношения героев этой книги — Феликса и Фелисмены — в истории Протея, Джулии и Сильвии. Однако английский драматург вводит новый образ — Валентина. Благодаря этому возникает острая коллизия. Последовательность и целеустремленность Валентина противопоставлена непостоянству его друга Протея.

Еще более показательна комедия «Укрощение строптивой». Об этой пьесе ученые давно спорят. Э. К. Чемберс пришел к заключению, что Шекспир использовал написанную до него комедию «Укрощение одной строптивой». Использовал, но три пятых текста написал самостоятельно. Чемберс приводит и другой взгляд на пьесу. Его придерживается шекспировед Херфорд, считающий, что роль Шекспира ограничилась редактированием готового текста, что пьеса «Укрощение строптивой» создана неизвестным автором¹.

Но в том-то и дело, что Шекспир не ограничился обычной редакторской переработкой известного сюжета и изменил основное содержание комедии. В ранней пьесе супруг Катарины наделен грубой силой, с помощью которой он усмиряет дерзкую и своенравную девушку.

У Шекспира «безумное поведение» Петруччо — это часть игры, к которой в конце концов присоединяется его жена, «поскольку она видит, что не в состоянии ему противодействовать». А не в состоянии она идти против воли Петруччо потому, что любит его. Этого существенного мотива нет в ранней пьесе. Но именно ввиду того что Петруччо играет роль деспотичного мужа, а Катарина добровольно участвует в этом представлении, пьеса и обретает высокую комедийность.

Однако Петруччо хотел жить не с рабыней, а с подругой. Он хотел не слепого повиновения, а «разумной покорности», т. е. осознанного служения. Его упоминание о «твердой власти» никак не связано с принуждением и унижением личности. Катарина разделяет его помыслы и желания.

В финале можно обнаружить и пародийно-ироническую линию. Ведь демонстрация происходит после пари, которое заключил Петруччо с Гортензио, Люченцио и Батистой. В данном случае для Петруччо важнее всего — «выдержать марку».

Тем самым автор резко снижает возможность «серьезной» интерпретации проблемы повиновения жен. Денежный спор скорее склоняет нас воспринять финал как игру, как представление. Петруччо и Катарина, не ведавшая о пари, но единодушная с супругом, «провели» своих незадачливых родственников.

Иначе не было бы комедии, а была бы мелодрама с назиданием.

Удалось ли Шекспиру запечатлеть черты национального характера в комедиях, действие которых происходит в Италии, Франции или сказочной Иллирии? Одни считают, что всюду действуют англичане, а не итальянцы или французы. Другие полагают, что Шекспир не случайно нарекал своих героев именами: Петруччо, Беатриче, Люченцио, Бьянка, Педро; не случайно он обозначал места действия: Мессина, Верона, Афины, Эфес, Наварра.

Истина находится, по-видимому, где-то между приведенными точками зрения, так как имена персонажей и место действия часто заимствованы Шекспиром из иностранных источников.

Драматург кое в чем следовал за оригиналами, сохраняя фабульные мотивы, имена героев, названия городов, но мы уже видели, как видоизменяется сюжет произведения после переосмысления его Шекспиром в духе своего времени и своей страны. Вот почему герои шекспировской комедии — это своего рода «гибриды», вобравшие в себя черты английского национального характера и, в меньшей мере, особенности других народов.

Иногда национальные особенности шекспировской комедии запечатлены даже во внешнем рисунке образа, в речевой характеристике, хотя действие происходит за пределами родины Шекспира. В «итальянской» комедии «Два веронца» один разбойник клянется: «Ручаюсь плетью старого монаха из удалой ватаги Робина Гуда». О герое английских баллад «неожиданно» вспоминает также слуга Шарль из «французской» комедии «Как вам это понравится». В «Двенадцатой ночи», где действие происходит в южной стране — Иллирии, наряду с итальянцами Орсино, Антонио, Курио мы обнаруживаем чистокровных англичан — сэра Тоби Белча и Эндрю Эгьючика.

В комедии «Виндзорские насмешницы» Шекспир рисует портреты обывателей, осевших неподалеку от королевского дворца в Виндзоре. В каждом из них запечатлены черты, традиционные для комических персонажей. Судья Шеллоу — вздорный и тщеславный старик, его племянник Слендер — слабоумный молодой человек. Есть в этой комедии сводня, пронырливый хозяин гостиницы, тупоумный врач и столь же ограниченный поп, затеявший с ним дуэль.

Шекспир показывает, что всем этим лицам свойственны разнообразные причуды, но их объединяет одна черта — они не в меру корыстны (за исключением Слендера). В этом смысле показательна «охота» за богатой невестой Анной Пейдж. В ней участвуют Каюс и Шеллоу, подыскавший выгодную партию для племянника.

«Толстый рыцарь» Джон Фальстаф, как всегда уверенный в себе, несмотря на свои шестьдесят лет, начинает ухаживать одновременно за двумя почтенными дамами — миссис Форд и миссис Пейдж. В нескольких комических сценах изобретательные «насмешницы» ставят Фальстафа в глупейшее положение, и незадачливый любовник вынужден отступить. Показательно, однако, что его поведение вызвано и меркантильными интересами. Всегда откровенный, он признается: «Фальстаф теперь не тот, он научился расчетливости века своего».

Пока что Шекспир не видит в этой погоне за богатством ничего особенно опасного. Пока что это одна из причуд английского обывателя. Поэтому вполне уместен жизнерадостный финал комедии, заканчивающейся посрамлением Фальстафа и бракосочетанием Фентона и Анны Пейдж, чьи сердца горят чистым пламенем любви и противятся власти золота.

Для Шекспира сюжет, взятый из жизни Италии или Франции, Греции или Дании, был важен не сам по себе. Этот сюжет представлял для него интерес, поскольку он был в чем-то близок английской действительности. А если этой близости не было, Шекспир «устраивал» ее, меняя сюжет, вводя новые характеры.

Примечания

1. См. так же: Морозов М. Шекспир. M., 1956.