§ 3. Художественное освоение шекспировской традиции русскими писателями

Романтический культ Шекспира в России начала XIX века был подготовлен предромантическим влиянием европейской литературы. Такие русские писатели, как В.К. Кюхельбекер, А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов, О.М. Сомов, опирались на пример Шекспира и создавали свою самобытную национальную литературу, пропитанную духом народности. Так, кавказские впечатления А.С. Грибоедова воплотились в форме романтической трагедии в шекспировском вкусе. К сожалению, до нас дошли только две сцены и краткий очерк содержания «Грузинской ночи». Сюжет трагедии был навеян историей из хорошо известной писателю и дипломату грузинской жизни. А в качестве одного из художественных приемов, увеличивающих воздействие на публику, было избрано введение шекспировской фантастики: обиженная наместником кормилица, шлет проклятие своему хозяину и вызывает в горном ущелье злых духов Али. Подобно ведьмам из трагедии «Макбет» Шекспира, они «плавают в тумане у подошвы гор», ступают «хороводом в парах вечерних, перед восходом печальной, девственной луны». Кормилица умоляет их свершить жестокое отмщение. Шекспировские мотивы пересекаются с реминисценцией из пушкинского «Кавказского пленника». Когда влюбленный в княжну молодой русский, похищает ее и отец-наместник преследует их, его пуля по воле злых духов попадает не в похитителя, а в сердце его дочери.

В.Г. Белинский дал реалистическое понимание Шекспира, осмыслил его драматургию с исторической позиции, увидел в Шекспире великого гуманиста: «Знакомство с драмами Шекспира показало, что всякий человек, на какой бы он низкой ступени общества и даже человеческого достоинства ни стоял он, имеет полное право на внимание искусства потому только, что он человек»¹.

Белинский В.Г. рецензировал перевод «Юлия Цезаря» Н.М. Карамзина (1835), дал критику пьес Шекспира «Антоний и Клеопатра» (1840) и «Буря» (1840), рецензировал книгу А. Славина «Жизнь Вильяма Шекспира, английского поэта и актера».

По-своему, с характерным для Н.В. Гоголя малорусским колоритом воспринимаются уроки Шекспира и реализуются в фантастике (опирающейся на фольклорную демонологию), сочетание смешного и страшного, национальную народность в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» (1831—1832), в сборниках «Миргород» и «Арабески» (1835).

М.Ю. Лермонтов отзывался о Шекспире как о «необъемлемом гении», «проникающем в сердце человека, в законы судьбы».

В 1840—1860-х годах в произведениях русских писателей А.И. Герцена, И.А. Гончарова, И.С. Тургенева, Достоевского, А.А. Григорьева и других шекспировские образы переносились в современность, они получали новую интерпретацию.

И.С. Тургенев, несмотря на свой интерес к творчеству Шекспира, для которого тот был «гигант, полубог...», так и не смог в полной мере реализовать его модель свободы творчества. Его ограничивало его стремление угождать литературным и политическим пристрастиям современников. Так, он не понял истинную природу чувств, которые движут нерешительностью одного из центральных шекспировских типов — Гамлета. Этот вечный образ так и остался для Тургенева загадкой, свое предпочтение он отдает безумным, но деятельным Дон Кихотам. В своей статье «Гамлет и Дон Кихот» (1860) он изобразил Гамлета в новых условиях 40-х годов XIX столетия. Современные Тургеневу Гамлеты вырождаются в «лишних людей», эгоистичных пессимистов не способных противостоять мировому злу. Трактовку образа Гамлета Тургенев олицетворил в героях многих своих произведений, начиная с жалкого приживальщика Гамлета Щигровского уезда (1848, одноименная повесть вошла в «Записки охотника», 1852), глупо заканчивающего свою умно начатую жизнь, до безвольных людей романов «Рудин» (1856) и «Новь» (1877). В романе «Накануне» (1860) Тургенев вкладывает в слова своего героя Шубина упования на отсутствие в России людей сильной воли и засилье «гамлетиков»: «Нет еще у нас никого, нет людей, куда ни посмотри. Все — либо мелюзга, грызуны, гамлетики, самоеды, либо темнота и глушь подземная, либо толкачи, из пустого в порожнее переливатели, да палки барабанные!». В романе «Отцы и дети» (1862) в нигилисте Базарове воплотился другой тип героя, способный противостоять бессилию «лишних людей», российским Гамлетам — помещикам Кирсановым. Для Тургенева психологический тип героического энтузиаста Дон Кихота («железный» болгарин-революционер Инсаров в «Накануне»; «новый человек» Базаров из «Отцов и детей»; еще более «новый» человек — революционер-народник Нежданов в романе «Новь») ближе поглощенного саморефлексией Гамлета. Конечно, столь критический взгляд Тургенева на образ Гамлета не возник на пустом месте. На его формирование повлияли идеи, высказанные предшественниками Тургенева.

Так, П.В. Анненков, кто первым опубликовал материалы для биографии А.С. Пушкина (1855) и издал научное собрание сочинений поэта (1855—1857), ввел в критический обиход такое понятие как «русский гамлетизм». Под ним он разумел противоречие, спровоцированное конфликтом высоких духовных идеалов передовой части русского общества с его политическим бесправием. Несмотря на то, что в 1838 г. В.Г. Белинский восторженно писал: «Гамлет! это вы, это я, это каждый из нас, более или менее, в высоком или смешном, но всегда в жалком и грустном смысле...», в 1840-е годы критик кардинально меняет свое отношение к этому вечному образу, объявив нерешительность принца «позорной».

Ф.М. Достоевский вместе с Гомером, Сервантесом, Шиллером и Бальзаком причислял Шекспира к мировым гениям и провозвестникам человечества. Для него Шекспир — пророк, пришедший «...возвестить нам тайну... души человеческой».

Достоевский был потрясен Шекспиром, с 18 лет изучал его творчество, знал большое количество его сонетов наизусть. Шекспир стал для него символом поэзии, высокого искусства, духовной жизни. Именем Шекспира клянут и клянутся герои Достоевского.

Достоевский в полной мере воспринял художественные открытия Шекспира, его антропологические принципы. Герои Достоевского несут на себе отпечаток творческой интерпретации шекспировских образов, больше других его привлекали шекспировские характеры Отелло, Гамлета и особенно порочного паразита Фальстафа.

В 1860-е годы Шекспир подвергается критике «прогрессистов» и «утилитаристов». Так, Н.Г. Чернышевский призывал «без ложного подобострастия смотреть на Шекспира» и объявлял «половину каждой драмы Шекспира негодной для эстетического наслаждения в наше время». Были среди русских писателей и ниспровергатели Шекспира, самым известным из них был Лев Толстой. Л. Толстой переработал историческую концепцию Шекспира, наложил на нее свою философию истории. В концепции характеров Л. Толстой предлагает свою адаптацию открытий Шекспира, хотя история оказывается для него важнее личности.

Шекспир имел огромное влияние на русскую литературу, и отнюдь не случайно, что наиболее интересным не столько учеником, сколько шекспиристом был и остается А.С. Пушкин. Вслед за декабристами Пушкин работал над созданием национальной литературы и преуспел в этом больше всех остальных. Шекспиризм Пушкина несет в себе мировоззренческую проблематику, он перерос из чисто литературного в пласт философского знания. Именно под влиянием Шекспира формируется у Пушкина зрелый взгляд на историю и народ. Пушкин считает Шекспира романтиком, понимая под истинным романтизмом искусство, соответствующее «духу века» и связанное с народом. Пушкин стремился развить художественную систему Шекспира применительно к задачам своей эпохи, главной чертой шекспировской манеры он считал объективность, жизненную правду характеров и «верное изображение времени». «По системе отца нашего Шекспира» Пушкин строил свою трагедию «Борис Годунов» (1825), чью объективность в изображении эпохи и характеров того времени он позаимствовал из Шекспира. Выдвинув на первый план проблемы, связанные с властью, ее нравственностью и ее отношению к народу, Пушкин подражал Шекспиру, что впоследствии вылилось в переложение пьесы «Мера за меру» в поэму «Анджело» (1833). Использование поэтики Шекспира в «Борисе Годунове» было в дальнейшем использовано русской драматургией, особенно исторической; в частности трагедия Пушкина послужила образцом для писателей связанных с Обществом любомудрия, — для М.П. Погодина («Марфа, посадница новгородская», 1830) и А.С. Хомякова («Дмитрий Самозванец», 1833). Приступим к анализу судьбоносного для русской литературы творческого состязания между двумя мировыми гениями — Пушкиным и Шекспиром.

Примечания

1. Белинский В.Г. Ответ «Москвитянину» // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1956. Т. Х. С. 242.