Глава 17. Новые миры

Я решил, что все знания будут в моей компетенции.

Свободный от своих обязанностей и изгнанный в Горэмбюри, впервые за многие годы Бэкон мог посвящать часы самым любимым занятиям — творчеству и издательской деятельности. Работа была в полном разгаре, и, эффективно используя свое время и раздавая поручения соавторам, он мог достигнуть многого. Хотя у Бэкона хватало врагов, у него также были и верные друзья и единомышленники, которые были только рады помочь ему в реализации великого замысла, — Бен Джонсон, его литературный помощник; Томас Мотис, один из его преданных секретарей; сэр Джон Констебл, его зять (женатый на сестре Элис); Томас Бушелль, джентльмен-дворецкий в доме Бэкона; епископ Ланселот Эндрюс; Тоби Мэттью, оставшийся другом Бэкона несмотря на свой переход в католическую веру; а также в высшей степени незаурядный граф Арундел. Теперь они и многие другие стали членами его узкого и тайного круга.

Среди проектов, которыми теперь была полна его голова, самыми главными были сочтены планы Бэкона по созданию идеального государства. Он не забывал о привидевшейся ему «далекой земле в далеком будущем»; он создал описание этого места и, что особенно важно, сочинил приключенческую повесть, чтобы заинтересовать людей и заставить их прочесть о нем. Планы усовершенствования государства сидели у него в голове столько, сколько он себя помнил, и если у него не было возможности претворить их в жизнь в Англии, ему оставалось лишь попытаться осуществить их на новой территории по другую сторону океана.

«Новая Атлантида», приключенческая повесть Бэкона об идеальном обществе в новой стране, была написана на основе мифа, рассказанного Платоном (если это был миф) о древнем материке, опустившемся в море. Платон, как и Аристотель, знал, что земля круглая, а не плоская, и многие ученые полагают, что он имел в виду новую землю, расположенную по другую сторону широкого океана. Марко Поло, Роджер Бэкон и многие другие знали, что земля имеет форму шара. «Терра! Терра!» (Земля! Земля!) — крик впередсмотрящего на корабле Колумба, увидевшего, наконец, перед собой твердую землю, — все еще разносился эхом в Англии и семьдесят лет спустя, когда родился Фрэнсис.

Бен Джонсон, литературный помощник Бэкона

Некоторые считали, что различные попытки исследовать Новый Свет были связаны с жаждой наживы и власти. Это, говорили они, подвигло англичан на создание колоний. Таков был трамплин, которым суждено было воспользоваться Бэкону, чтобы осуществить план задуманной им Утопии, которую он вознамерился создать за океаном. Он думал об этом с тех пор, как сэр Фрэнсис Дрейк вернулся из своего достопамятного путешествия вокруг света. Возможно, что Дрейк был, если не тогда, то уж точно позднее, членом масонской группировки Бэкона. Начинали дуть ветры демократии.

Через три года после возвращения Дрейка сэр Хамфри Гилберт достиг Ньюфаундленда и объявил его собственностью Британской Короны. Фрэнсис и его единомышленники создали Ньюфаундлендскую компанию по созданию колонии, и в 1610 году они отправили на остров Джона Гая с королевской грамотой, в которой упоминалось о рыболовстве, древесине, разведении овец и других коммерческих предприятиях. Гай основал колониальное поселение с сорока семью жителями в Кьюпидз на берегу бухты Консепшн. Даже в наши дни, хотя биографы редко упоминают об этом, на Ньюфаундленде с уважением относятся к памяти сэра Фрэнсиса Бэкона как основателя старейшей Британской колонии в Канаде, а в 1910 году в его честь была выпущена почтовая марка.

Разумеется, идеал демократии не был чем-то новым, но в XVII веке он бросал вызов укоренившимся особым привилегиям и несправедливостям олигархических (и монархических) систем, которые господствовали в течение слишком длительного времени. Несложно понять, как легенды о Золотой стране возбудили воображение молодого прагматика-идеалиста Фрэнсиса Бэкона, и теперь, когда он не по своей воле оказался не у дел, у него было время, чтобы продолжить работу над планами обустройства Нового Света, начатую много лет назад. В «Новой Атлантиде» он описал свое видение идеального общества, Золотого Века, который можно было создать на этой новой территории.

«Новая Атлантида» была опубликована лишь после смерти Бэкона, а его капеллан Роули указывает, что произведение так и осталось незавершенным. Несмотря на это его называют одной из самых замечательных повестей в истории литературы и образцом для пишущих по-английски писателей, стремящихся к совершенству стиля. Абрахам Каули писал, что Бэкон, подобно Моисею, вывел человечество из пустыни невежества:

К земле обетованной подошел,
На гору близлежащую взошел
И сам ее впервые увидал,
И нам в нее дорогу указал¹.

У Бэкона была мечта, его посетило видение, и он участвовал не в одном предприятии в Новом Свете. Мы считаем, что в наши дни мало кто знает о том, сколь важную роль Фрэнсис Бэкон сыграл не только в колонизации Ньюфаундленда, но и в создании Джеймстауна. Тщательное изучение исторических архивов показывает, что Бэкон подготовил для подписания королем хартию, пожалованную лондонской Виргинской Компании. Эта грамота, отмечает писатель Питер Докинс, содержала в себе зачатки новой системы управления, разработанной для колонии, — конституционализма². Бэкон совместно с графами Пембруком, Монтгомери и Саутгемптоном входил в совет по Виргинской Компании и «имел непосредственное отношение к ее планам колонизации Северной Америки»³. В те времена название «Виргиния» было дано огромному отрезку североамериканского побережья, к которому относились даже части Канады.

Годы жизни Бэкона после отставки стали поразительно плодотворными, целый поток книг сошел с печатного станка. Одной из самых важных книг стал его монументальный труд (опубликованный под его собственным именем) «De Augmentis Scientiarum». Это был латинский перевод его «О преуспевании наук» с многочисленными добавлениями, в числе которых было и описание созданного им Двухбуквенного Шифра. Некоторые ученые считают, что эта книга является одним из самых необычных документов в мире.

Кроме того, в этот период появился его любопытный научный труд «История ветров», а также «История жизни и смерти». Последний представляет собой захватывающую подборку наблюдений по поводу долговечности не только предметов, но также людей и животных, — срока существования всего сущего. Почему некоторые формы живут столько, сколько они живут? Какие характеристики определяют их долговечность или ее отсутствие?

Томас Говард, граф Арундел

Еще одним замечательным научным трудом является «Sylva Sylvarum, или Естественная история в десяти центуриях», сборник наблюдений, экспериментов, наставлений и размышлений относительно явлений природы. Композиционно он разделен на десять глав, в каждой из которых содержится по сто параграфов.

В это время также появились и некоторые не столь значительные работы — сочинения по истории, биографические и научные труды. Однако главным трудом, который мир никогда не забудет, стало великое собрание драматической поэзии Уильяма Шекспира, известное как Первое Фолио, — «Комедии, истории и трагедии г-на Уильяма Шекспира, напечатанные в соответствии с подлинными оригинальными экземплярами». В том вошли тридцать шесть пьес, из которых ровно половина никогда прежде не публиковалась. Многие из прежде не издававшихся пьес были занесены в Регистр Книгоиздателей 8 ноября 1623 года, точно в день публикации.

Уилл Шакспер умер за семь лет до этого, и его смерть прошла никем не замеченной. Почему же в церкви С в. Троицы в Стратфорде вдруг появился памятник Уиллу «Шекспиру»? Его бюст был выполнен скульптором Гирартом Йанссеном, мастерская которого находилась в Лондоне неподалеку от театра «Глобус», что дает нам возможность предположить, что он был заказан не здравствующими «Шаксперами» из Стратфорда, а кем-то из жителей столицы. (Жители провинциальных городков бывали в Лондоне редко, если вообще выбирались.)

Ньюфаундлендская почтовая марка в честь Фрэнсиса Бэкона. Эта марка входит в серию, выпущенную на Ньюфаундленде в 1910 году в честь трехсотлетия со дня создания на острове первого постоянного поселения. Подпись под портретом Бэкона гласит, что он был «вдохновителем плана колонизации». Ньюфаундленд стал канадской провинцией в 1949 году

Споры вызывает невыразительность и отсутствие ярких черт лица. Лицо скульптуры поразительно заурядное, похожее на маску, на нем нет никакого выражения, никаких отличительных черт. Некоторые называют его лицом «Анонима». Однако родственники и друзья Шакспера, если они заказывали памятник, несомненно, должны были одобрить его сходство⁴.

Прошло пятьдесят лет после смерти Шакспера, прежде чем это событие было описано. Джон Уорд, стратфордский викарий, сообщил, что Бен Джонсон, секретарь и соавтор Бэкона, был в числе собравшихся в стратфордской таверне, возможно для того, чтобы отпраздновать приближающееся пятидесятидвухлетие Уилла. «Шекспир, Дрейтон и Бен Джонсон весело провели время и, похоже, выпили слишком много, потому что Шекспир умер от лихорадки, там подхваченной». Лихорадки? Викарий также напоминал себе о том, что следует «внимательно ознакомиться с шекспировскими пьесами и разобраться в них, чтобы иметь представление о них»⁵.

Подозрительно, что смерть актера из Стратфорда не породила ни единой хвалебной оды, в которой бы это событие оплакивалось или хотя бы упоминалось. При каких бы обстоятельствах ни умер Уилл Шакспер, он умер за целых семь лет до публикации Первого Фолио, собрания его пьес. В него были внесены многие ранние пьесы, из которых кое-что было выпущено, а что-то изменено.

Фронтиспис «Sylva Sylvarum» Бэкона. Это сочинение было опубликовано Роули в 1627 году, через год после смерти Бэкона. В этом и других томах, содержащих описания научных наблюдений и природных явлений, Бэкон сделал попытку заложить основы новой науки, которая позволила бы человеку понять, как функционирует сотворенный Богом мир, и утвердить Его господство над всем. Его труд заложил философские основы научной и промышленной революций последующих столетий

Посвящение Фолио Уильяму Герберту, графу Пембруку, и его брату Филиппу, графу Монтгомери, цветисто и льстиво до предела. Можно заподозрить, что оно почти переходит в насмешку, особенно если взять в расчет близкие отношения Бэкона с Гербертами. Они были племянниками двоюродного брата Фрэнсиса Филиппа Сидни и, безусловно, знали, чья книга посвящается им.

В посвящении указывалось, что тридцать шесть пьес, вошедших в Фолио, были собраны двумя коллегами-актерами из труппы Шекспира. Они называют их «безделицами», точно так же, как, вероятнее всего, называл их и Бэкон, — «игрушками» и «безделицами». Эти люди, обретшие литературную известность благодаря отношению, которое они имели к сочинениям «Шекспира» как редакторы, — Джон Хемингз и Генри Конделл. Оба входили в труппу Людей Короля, в которой также играл Шакспер, оба владели паями театра «Глобус» и театра в Блэкфрэйрз. Конделл владел паями не изначально, но приобрел их позднее. Он ушел со сцены в 1616 году, до публикации Фолио, и это заставляет подозревать, что Бэкон, Пембрук, Джонсон и компания щедро заплатили ему за использование его имени, — столь щедро, что он мог позволить себе удалиться от дел.

Часть «Послания-посвящения» Фолио была явно построена по модели античного текста, посвящения «Естественной истории» Плиния Старшего императору Веспасиану⁶. Плиний в нем также говорит о своих трудах как о «моих игрушках и дурачествах»⁷. Каким образом труд этого античного греческого писателя отразился в посвящении Первого Фолио? Многие указывают на Бена Джонсона, помощника Бэкона, который и сам был ученым и писателем. Они делают вывод о том, что именно он был подлинным редактором, что это он написал посвящение и осуществлял надзор за публикацией Фолио⁸.

Шекспировский мемориал в Стратфорде. Этот памятник Шекспиру, находящийся в стратфордской церкви Св. Троицы, вызывает ряд вопросов. Лицо, как и лицо на знаменитом портрете Шекспира работы Дройсхута, до странности невыразительно. Бумага, на которой он пишет, лежит на подушке (а не на столе), словно ее выставляют напоказ, а не положили для того, чтобы писать на ней

Нам также известно, что Фрэнсис всегда искал внешние тексты для своих шифровок, и предполагается, что он высказал Энтони предложение, что можно «дополнять» содержание книг, заимствуя предисловия и посвящения из более старых трудов. Бэкон всегда дополнял свои сочинения, чтобы получить больше внешних текстов для шифровок. В Первом Фолио «Виндзорские насмешницы» оказались на 1200 строк длиннее, чем были в 1602 году⁹, «Тит Андроник» увеличился на одну совершенно новую сцену, а «Генрих V» разросся вдвое по сравнению с изданием 1600 года. Дополнения получились обширными.

Кто же мог написать эти дополнения, если автор был мертв уже целых семь лет? И где хранились рукописи в течение всего этого времени? В целом ученые соглашаются с тем, что эти рукописи никогда не были достоянием семьи Шакспера, и нам известно, что о них не упоминалось в завещании Шакспера. Как же объяснить публикацию новых пьес? Если придерживаться ортодоксальных воззрений, эта тайна никогда не будет разгадана.

В открывающем Фолио послании к читателю редакторы вводят читателя в заблуждение, указывая, что публикуемые здесь пьесы были написаны театральным актером и собраны двумя его коллегами-актерами для потомства. Редакторов заставляют сказать, что эти пьесы были напечатаны с подлинных, оригинальных рукописей, что «их порядок точно такой, в каком он их создал» и что «в полученных от него бумагах практически не было помарок». И все же ученые часто настаивают на том, что эти пьесы были напечатаны по суфлерским экземплярам текстов и что Шекспира мало интересовало, что происходило с его рукописями. Кто-то неизбежно допускает ошибку¹⁰.

Истинный характер отношений между Беном Джонсоном и «Шекспиром» является предметом бесконечных догадок. Очевидно, что возникает путаница из-за того, что непонятно, о каком «Шекспире» говорит старина Бен в разных местах. Идет ли речь о его работодателе и друге Фрэнсисе Бэконе, которого, по его словам, он любил и почитал «чуть ли не как кумира»? Или же об актере Уилле Шакспере, которого Бен высмеял в «Алхимике»? В приложении к Фолио есть панегирик, ода, написанная Джонсоном. Она начинается так:

Памяти моего возлюбленного писателя
г-на Уильяма Шекспира
и того, что он нам оставил.

Тебя (Шекспира) желая от завистников избавить,
Не имя, но труды твои я буду славить.

В оде без видимых причин имя Шекспира написано по-разному и взято в скобки. Почему? Никто не смог объяснить этого, кроме детективов-бэконианцев, которые рассматривают этот факт как один из преднамеренно данных и тщательно продуманных ключей к тайне.

Кристофер Марло (1564—1593). Пьеса Марло «Доктор Фауст» была впервые напечатана в 1604 году. Переработанный и значительно дополненный вариант ее был напечатан в 1616 году, через двадцать три года после его смерти. Новый материал в точности повторял стиль Марло. Ученые предложили ряд теорий относительно этой «посмертной» творческой деятельности, в том числе было высказано и предположение о том, что Марло разыграл свою смерть и в 1593 году скрылся в неизвестном направлении. Однако к чему ему было печатать новый материал под собственным именем, если он хотел исчезнуть? Зашифрованная история объясняет, что театральные пьесы, опубликованные под именем Марло, на самом деле принадлежат Фрэнсису Бэкону

В оде, не скупясь, воздаются похвалы поэту: он — «Душа Века», «чудо нашей сцены», «Звезда Поэтов». Стратфордианцы^* воспринимают эти экстравагантные выражения как доказательство того, что Джонсон выражал общее отношение к «Барду», характерное для того времени. Однако помимо этих специально сочиненных хвалебных од в Фолио нет или практически нет никаких хвалебных отзывов о мнимом драматурге, — ни слова о нем не было сказано, когда он умер, никто из его современников в Лондоне и Стратфорде не воспевал его в панегириках. В оде Джонсона также говорится:

Ты — памятник, но без могилы,
И будешь жить, пока живет твой Труд.

Звучит загадочно? Не для того, кому известна зашифрованная история, особенно потому, что в стратфордской церкви Св. Троицы стоял весьма заметный реальный памятник. У Уилла Шакспера была могила; ее не было у Фрэнсиса Бэкона.

Нельзя не удивляться тому, с какой легкостью Шекспирологи готовы верить всему, что напечатано на титульном листе, словно им неизвестно об издержках книгоиздания в елизаветинскую эпоху. Похоже, что их поражает какая-то странная близорукость, когда дело касается случаев работ, опубликованных впервые анонимно и лишь впоследствии под именем автора (это относится к столь многим сочинениям «Шекспира»).

Гравюра Дройсхута из Первого Фолио, изображающая Шекспира

Имена таких авторов, как Лейнхэм, Патнэм, Спенсер, Грин, Марло, Шекспир и Бертон, не вызывают сомнений, и все же беглый взгляд на цитату из «Искусства английской поэзии», опубликованного в 1589 году, должен послужить напоминанием о том, что дело не всегда обстоит так, как кажется: «Я знаю множество достославных господ при дворе, сочинения которых достойны похвалы, но которые не дают им хода или же публикуют их без указания своих имен»¹¹.

Мы можем ломать голову над этим, сколько пожелаем, но в шифровке нам дают непосредственную информацию о том, какую роль эта пара актеров, Хеминг и Конделл, сыграли в истории Первого Фолио. В тексте, написанном Двухбуквенным Шифром, обнаруженным миссис Гэллап в «Новом Органоне», опубликованном в 1620 году, мы находим размышления лорда Фрэнсиса о том, как быть с публикацией пьес, которые он уже «выпустил» под именем Шекспира, теперь, когда этот человек-маска умер:

В наших пьесах, которые считаются написанными человеком, которого уже нет в живых, содержится дополнение к этой тайной истории. Следуя совету нашего доброго друга [Бена Джонсона?], мы не утратили эту маску, хотя нашего Шекспира больше нет в живых, поскольку двое других, приятели нашего актера, — который, мы в этом не сомневаемся, опубликовал бы эти пьесы, — будут также служить прикрытием для наших сочинений. Однако это можно будет осуществить только тогда, когда наступит благоприятное время.
В течение короткого времени следует проделать много работы, если мы хотим добавить много новых пьес, что теперь представляется желательным, поскольку это устраивает нас больше, чем проза или более легкомысленные стихи, одновременно принося больше удовольствия нашим читателям¹².

На данный момент, говорится в шифровке, было написано тринадцать новых пьес: пять исторических хроник, пять исторических трагедий и три комедии. И все же, поясняет Фрэнсис, некоторые из них готовы не полностью: «Недавно удостоившись новых почестей и обретя новые обязанности, мы, как и следовало ожидать, написали значительно меньше, чем прежде. Тем не менее вся внутренняя работа завершена и подготовлена к внедрению в эти разнообразные сочинения»¹³.

Надпись на могиле Шекспира. Друг добрый, ради Христа, остерегись / Тревожить прах, заключенный здесь. / Благословен будь, кто пожалеет эти камни. / И проклят тот, кто тронет мои кости

Сначала он сочиняет секретную внутреннюю, зашифрованную пьесу; затем — внешнюю пьесу, которая образует текст-оболочку и пишется так, чтобы в ней были использованы различные те же самые строки, но в совершенно ином контексте, в соответствии с принципами Словесного Шифра. Приводятся названия внутренних пьес, которые подлежат дешифровке:

«Жизнь королевы Елизаветы»
«Анна Баллен» [«Анна Болейн»]
«Мария Шотландская»
«Жизнь Эссекса»
«Белая роза Британии»
«Жизнь и смерть Эдуарда III»
«Жизнь короля Генриха VII»
«Граф Эссекс» [покойный брат Бэкона, Роберт]
«Граф Лестер» [настоящий отец Бэкона]
«Жизнь Марло»
«Мышеловка»
«Семь Мудрецов Запада»
«Соломон Второй»¹⁴.

Список интригующий, и только две из этих пьес были расшифрованы д-ром Оуэном, — «Трагедия Марии Шотландской» и «Трагическая история графа Эссекса»¹⁵. Остальные, насколько нам известно, все еще скрыты под страницами текстов-оболочек, расклеенных на шифровальном колесе Оуэна, и ждут того часа, когда их обнаружат зоркие молодые глаза и проницательные умы.

Одна из самых загадочных деталей Фолио — это приложенный к изданию портрет, один из самых известных портретов литературных деятелей, портрет Шекспира, написанный Дройсхутом. Существует всего два портрета Шекспира, которые признаются имеющими возможное сходство с оригиналом. Первый — это «анонимный» мемориальный бюст в церкви Св. Троицы. Второй — столь же «анонимная» гравюра Мартина Дройсхута в Фолио. Дройсхут был всего лишь пятнадцатилетний мальчиком, когда в Стратфорде умер Шекспир, и нет никаких доказательств того, что они встречались. Почему же в обращении «К Читателю» (написанном Джонсоном) утверждается, что он пытался «превзойти» природу, когда, возможно, никогда не видел человека, которого рисовал?

Сия фигура долженствует миру
Явить обличье дивного Шекспира;
Но мастер, весь захваченный работой,
В искусстве превзошел саму Природу.
О, если б на доске гравировальной
Сумел он передать и гениальный
Ум автора, то не было б портрета,
Превосходящего работу эту.
Но нет, увы; Итак, читатель, зри,
Как проявился в этой Книге он внутри.

Друзья Бэкона, должно быть, были поражены тем, как эти стихи напоминали предложение, написанное Хиллиардом по краю выполненного им портрета восемнадцатилетнего Фрэнсиса: «О, если бы я мог нарисовать картину, достойную его ума».

Сэмюэль Шенбаум, выдающийся шекспировед, который хотя и придерживается ортодоксальных воззрений, заслуживает признания за свое стремление быть объективным, дает следующее описание гравюры в «Жизнях Шекспира»:

Еще до того, как быть огрубленной последними штрихами, гравюра Дройсхута демонстрирует дефекты, которые слишком сильны и которые можно объяснить только отсутствием мастерства у художника. Та же натянутость, та же жесткость линий будут проявляться и в написанных им позднее портретах выдающихся особ... На гравированном изображении Шекспира огромная голова, посаженная на плоеный воротник, венчает нелепо маленький камзол с гипертрофированными плечами... Рот слишком сильно сдвинут вправо, левый глаз ниже и больше правого, волосы неодинаково спадают по сторонам¹⁶.

Шенбаум отзывается об этой «посредственной гравюре» как о пачкотне, «на которую биограф проектирует тот образ Шекспира, который создается в его воображении», лоб на портрете он называет «кошмарным следствием водянки головного мозга» и так далее¹⁷.

Единственным биографом (естественно, ортодоксальным), который, по-видимому, усматривает в этой гравюре произведение искусства, которое в полной мере отражает характер великого поэта-драматурга, является А.Л. Роуз:

Нам всем прекрасно известно, как выглядел Шекспир, по единственному аутентичному портрету, гравюре на фронтисписе [титульном листе] Первого Фолио. Над общим впечатлением доминирует великолепный лысый череп, похожий на собор Св. Павла (построенный в Лондоне в XVII в. архитектором Кристофером Реном и уступающий по размерам только собору Св. Петра в Ватикане. — Прим. пер.), — под которым достаточно места для самого живого (и живущего), самого всеохватного мозга среди елизаветинцев. Он абсолютно убедителен. Далее, выгнутые дугой брови, крупные красивые глаза, светящиеся умом, которые, как мы видим, могли принимать самые разные выражения. Нос — крупный и довольно чувственный, однако разрез ноздрей свидетельствует о тонкой чувствительности, — и нам известно, что он обладал тонким обонянием¹⁸.

Неужели это лучшее, что Бессмертный Бард мог написать в качестве собственной эпитафии? Или кто-то нас разыгрывает?

К счастью, большинство представителей главного направления, даже самые фанатичные, не согласны с Роузом в том, что эта лупоглазая, безжизненная маска может и в самом деле походить на настоящего поэта из плоти и крови, который написал столько бессмертных строк. «Это лицо неизвестного».

Писатель Джон Мичелл указывает, что при втором издании Фолио (оно было предпринято в 1640 году неким «Джоном Бенсоном») «Обращение к Читателю» подвергнуто редактированию. Там, где ранее было написано «Сия фигура», теперь стояло: «Сей Призрак». Мичелл приходит к заключению: «Похоже, что кто-то нас разыгрывает»¹⁹.

Горэмбюри сегодня. Последние годы жизни Фрэнсис Бэкон провел в своем загородном поместье, где были созданы некоторые важнейшие труды Английского Возрождения

Все Первое Фолио, несмотря на огромное количество кажущихся ошибок, неправильных написаний слов, нарушение нумерации страниц и загадочные намеки, — и шифровка это подтверждает, — является изданием, напечатанным с поразительным искусством и тщанием. Каждая буква, каждая цифра, каждая запятая стоят строго на том месте, где поставил их автор (который внимательно наблюдал за процессом издания и лично, и с помощью своего секретаря Бена Джонсона). Это поразительное Первое Фолио, которое ортодоксы считают результатом неумелой, небрежной издательской деятельности двух актеров — знакомых Шекспира, бэконианцами воспринимается как блистательный образчик мастерства печатника, созданный в самых трудных условиях. Каждая опечатка, каждая кажущаяся ошибка несет в себе точно рассчитанные цель и смысл.

Неудивительно, что критики так долго ломают голову по поводу этого тома. Он и был написан для того, чтобы над ним ломали голову, — написан блистательным человеком, который точно знал, что делает и как лучше всего это следует делать.

Примечания

Эпиграф: Фрэнсис Бэкон — лорду Берли, около 1592 года.

*. Стратфордианцы — те, кто верит, что Уильям Шекспир, человек из Стратфорда-на-Эйвоне, был истинным автором сочинений, подписанных его именем.

1. Абрахам Каули, фрагмент «Послания Королевскому обществу».

2. См.: «Francis Bacon's Life: A Brief Historical Sketch by Peter Dawkins», доступно на: http://www.fbrt.org.uk/pages/essays/essay-fb-life.html

3. Ibid.

4. Интересное дополнение к существующим странностям: вид бюста, вероятно, соответствует рассказанной с помощью шифра истории, обнаруженной Игнатиусом Доннелли. В дешифрованном тексте, опубликованном в Великой криптограмме, Доннелли обнаружил, что образ жизнерадостного толстяка Фальстафа был списан с актера, исполнявшего его роль, Уилла Шакспера. Уилл преставился в возрасте пятидесяти двух лет. Возможно, запечатленный в бюсте образ с его круглой, мясистой физиономией, более точно напоминает то, как он выглядел в том возрасте, чем предполагают.

5. Джон Уорд, приводится в: Stephen Greenblatt, Will in the World: How Shakespeare became Shakespeare (New York: W.W. Norton, 2004), p. 387.

6. Penn Leary, The Second Cryptographic Shakespeare (Omaha, Nebr.: Westchester House Publishers, 1990), p. 90.

7. См.: Plinius Secundus, The First Book of the Historic of Nature, trans. Philemon Holland (1601), доступно на: http://penelope.uchicago.edu/holland/plinyepistle.html

8. William T. Smedley, «The First Folio» в: Baconiana, vol. XII, no. 46 (April 1914), p. 84; Michell, Who Wrote Shakespeare? pp. 78—79.

9. Complete Signet Classic Shakespeare, p. 967.

10. Сканированные изображения многих шекспировских кварто можно просмотреть на сайте Британской библиотеки. См.: «Shakespeare quartos» на: http://www.bl.uk/treasures/Shakespeare/quartos.html

11. «Искусство английской поэзии» (The Arte of English Poesie, 1589), приписываемое Джорджу Патнэму, книга I, глава 8; доступно он-лайн на http://shakespeareauthorship.com/ptext1.html

12. Gallup, Bi-literal Cypher, part II, p. 115.

13. Ibid., p. 117.

14. Ibid., pp. 117—118. См. также: Harold Bayley, The Tragedy of Sir Francis Bacon (New York: Haskell House, 1970), pp. 111—112.

15. Трагедия Марии Шотландской появляется в четвертом томе Шифрованной истории сэра Фрэнсиса Бэкона Орвилла Оуэна. Краткое содержание пьесы, всех ее актов и сцен, включено в содержание тома V, в котором приводится содержание всех шести томов, или книг. (К сожалению, подготовленный к публикации том VI так и не увидел свет.)

Оуэн сообщает нам некоторые сведения, составляющие фон действия Трагедии Марии Шотландской. По его словам, пьеса «посвящена попыткам Марии обрести английскую корону, суду над ней и ее трагическому концу». Она была напечатана в 1894 году и «была признана шедевром». Он поясняет, что «ее части были обнаружены во всех пьесах, приписываемых Шекспиру, а также в сочинениях Спенсера, Пиля, Грина, Марло, Бертона и Фрэнсиса Бэкона... Она считается первой из написанных Бэконом шифром исторических драм и в основном вычитывается из ранее созданных сочинений и пьес, до того, как они были переписаны и расширены в 1608—1617—1623». (См. «Введение» к тому V, начиная со стр. 1001.)

Другая написанная шифром пьеса, Трагическая история нашего почившего брата, графа Эссекса, была опубликована «Говард Паблишинг Компани» из Детройта, штат Мичиган, около 1895 года. «Примечание издателя» по поводу стр. 1001 пятого тома Шифрованной истории сэра Фрэнсиса Бэкона гласит, что пьеса была опубликована отдельно, «представляя сама по себе завершенное произведение, настолько захватывающе интересное и обладающее историческим значением», что она «может сначала подарить удовольствие в качестве одного из шедевров литературы, прежде чем быть опубликованной как часть последующих книг в серии написанных шифром сочинений сэра Фрэнсиса Бэкона». Эти последующие книги так и не были опубликованы.

16. Schoenbaum, Shakespeare's Lives, pp. 10—11.

17. Ibid., pp. 13—14, 11.

18. A.L. Rowse, см. в Schoenbaum, Shakespeare's Lives p. 13.

19. John Michell, Who Wrote Shakespeare? (London: Thames and Hudson, 1996), p. 86.