Остужев Александр Алексеевич (настоящая фамилия — Пожаров) (1874—1953)

Русский и советский актер, народный артист СССР (1937), лауреат Сталинской премии (1943). В 1898 году стал актером Нового театра (молодежного филиала Малого) и спустя год участвовал в первом режиссерском спектакле Александра Ленского «Сон в летнюю ночь». В 1900 году Ленский пригласил Остужева сыграть Ромео уже в Малом театре. Своей внешностью, жестами, движениями, красивым, почти вокальным звучанием голоса актер очень подходил к этой роли.

Остужев играл неопытного мальчика, и его исполнение отличалось большим лиризмом. Свою собственную неуверенность он стремился показать как стыдливость Ромео. Остужев так и не сумел до конца раскрыть превращение своего героя из юноши в мужчину. Переводчик и критик А. Соколовский отмечал некоторую незрелость остужевского таланта, вполне естественные для дебютанта недочеты. Если Соколовский стремился высказаться как можно мягче, то немало было и оскорбительной критики, которая вполне способна была вызвать у 26-летнего актера психологическую травму. К счастью, ему помогла поддержка Ленского. В спектакле «Юлий Цезарь» (1924, постановка И. Платона и Л. Прозоровского) Остужев сыграл Антония, дав оригинальную трактовку этой роли. Его Антоний был не политическим интриганом, а человеком, любившим Цезаря и искренне переживавшим его смерть. Именно эти чувства героя вызвали сочувствие к нему римской толпы, а заодно и сочувствие зрителей.

Самой известной шекспировской ролью Остужева стал, конечно, Отелло в спектакле Сергея Радлова (1935). На эту роль претендовали сразу несколько актеров, однако после первой же пробы режиссер остановился на Остужеве. Остужев играл гуманиста, верящего в людей. Он сохранил эту веру, даже разочаровавшись в якобы изменившей ему Дездемоне. Теперь объектом веры для него стал... Яго. Хотел того Остужев или нет, но ему удалось показать, к чему приводит вера в людей, необходимая сама по себе, но соединенная с полным непониманием этих людей.

Отелло Остужева убивал Дездемону не в порыве ревности, а хладнокровно, словно судья. Как писал А. Штейн, «убийство Дездемоны — для него тоже служение человечеству». Узнав же, что Дездемона ни в чем не виновата, Отелло устраивал суд над самим собой. Все это вполне соответствовало тому сильному разочарованию в ренессансном гуманизме, которое характерно для великих трагедий Шекспира.

Александр Остужев в роли Ромео, 1900