2. Евангельский Иуда-предатель описан Плутархом как Тимон Афинский

В книге «Начало Ордынской Руси», гл. 1, мы обнаружили у Плутарха (жившего якобы около 46—120 годов н. э. [988:00]), достаточно откровенное повествование о евангельском Иуде Искариоте под именем «Тимон». Скалигеровская версия считает такое абсолютно невозможным: якобы «античные классики» ничего не говорили о евангельских событиях. Тем не менее, наложение Тимон = Иуда нами было обнаружено. Речь идет именно о том плутарховском тексте, о котором шла речь выше. То есть Плутарх описал Иуду Искариота под именем Тимона Афинского. Напомним вкратце наши результаты.

Оказывается в жизнеописании «античного» Антония есть многое из «биографии» Андроника-Христа. Так вот, сразу же после жизни беглеца Антония «среди волн», Плутарх переходит к очень любопытному рассказу, где ярко звучат параллели с Евангелиями. Он посвящает целый раздел «плохому» Тимону. Тому самому, имя которого упомянуто Плутархом в связи с Антонием в рассказе о «жизни среди волн». И действительно, во время бегства Андроника-Христа с ним были апостолы, среди которых находился предатель Иуда. Слова о том, что Антоний, дескать, «сравнивал себя» с Тимоном, принадлежат, скорее всего, позднему редактору. В старом тексте было отмечено, вероятно, что Тимон был рядом с Антонием. То есть Иуда находился рядом с Христом. Кроме того, как мы неоднократно обнаруживали, некоторые старинные авторы путали Христа с Иудой Искариотом. По поводу имени ТИМОН заметим, что оно в данном случае, вероятно, происходит от славянского слова ТЕМНЫЙ, в смысле плохой, черный человек.

Итак, Плутарх пишет: «ТИМОН ЭТОТ... ОСМЕИВАЕТСЯ КАК ВРАГ И НЕНАВИСТНИК ЛЮДЕЙ... Рассказывают, что однажды в Собрании он поднялся на ораторское возвышение и, когда все замолкли, до крайности изумленные, произнес следующие слова: "Есть у меня, господа афиняне, УЧАСТОЧЕК ЗЕМЛИ ПОДЛЕ ДОМА, И ТАМ РАСТЕТ СМОКОВНИЦА, НА КОТОРОЙ УЖЕ НЕМАЛО ИЗ МОИХ ЛЮБЕЗНЫХ СОГРАЖДАН ПОВЕСИЛОСЬ. Так вот, я собираюсь это место застроить и решил всех предупредить — на тот случай, если кто желает УДАВИТЬСЯ: пусть приходит поскорее, ПОКА ДЕРЕВО ЕЩЕ НЕ СРУБЛЕНО". Когда он умер, его схоронили в Галах, у моря, но берег под могилою осел, ее окружили волны, сделав совершенно недоступною для человека... Вот немногие из БЕСЧИСЛЕННЫХ РАССКАЗОВ о Тимоне» [660], т. 3, с. 268.

Трудно не увидеть в этом рассказе Плутарха знаменитый евангельский сюжет об Иуде-предателе, который удавился (Матфей 27:7). На иконах Иуду иногда изображают повесившимся на дереве, рис. 4.3. В Евангелиях, кстати, когда речь идет о деревьях, чаще всего упоминается СМОКОВНИЦА. Отсюда, возможно, происходит известное поверье, что Иуда повесился именно на СМОКОВНИЦЕ.

Рис. 4.1. Афинский Акрополь. Реставрация немецкого архитектора проф. Релендера (Rehlender, род. 1845). Взято из [971], т. 3, с. 529

Далее, у Плутарха вплетено и продолжение евангельского рассказа об Иуде Искариоте. Напомним, что говорит об Иуде евангелист Матфей: «И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребренники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому это цена крови. Сделав же совещание, купили на них ЗЕМЛЮ горшечника, для погребения странников; посему и называется ЗЕМЛЯ та "землею крови" до сего дня» (Матфей 27:5—8).

Евангельская «земля горшечника», купленная на деньги Иуды, превратилась у Плутарха в участок земли Тимона-Иуды. Причем Евангелия говорят, что земля эта считается нечистой, зовется землей крови. Из слов же Плутарха можно понять, что земля Тимона НЕЗАСТРОЕНА. Что, вероятно, является отзвуком евангельской «нечистоты земли Иуды».

И наконец, в том же рассказе Плутарха отразились, вероятно, известные евангельские слова Иоанна Крестителя: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, СРУБАЮТ и бросают в огонь» (Матфей 3:10). У Плутарха сказано, что дерево, на котором «нужно повеситься», еще не срублено, но будет срублено вскоре. Ясно, что дерево, на котором повесился Иуда Искариот, — плохое дерево. В упомянутых словах Иоанна Крестителя, действительно идет речь «о плохом дереве».

Мы видим, что «античный» Плутарх излагает евангельскую историю очень путано, однако яркие штрихи сохранились. Они вполне узнаваемы.

Рис. 4.2. Развалины Парфенона в Афинах. Фотография XIX века. Взято из [971], т. 3, с. 504

В заключение приведем надгробную надпись Тимона-Иуды, о которой сообщает Плутарх.

«На памятнике было начертано:

"Здесь я лежу, разлучась со своею злосчастною душою. Имени вам не узнать. Скорей, подыхайте, мерзавцы!"

Говорят, что эту надгробную надпись Тимон сочинил себе сам. Другая, ИЗВЕСТНАЯ КАЖДОМУ, принадлежит Каллимаху:

"Здесь я, Тимон Мизантроп, обитаю. Уйди же скорее! Можешь меня обругать — только скорей уходи!"» [660], т. 3, с. 268.

Рис. 4.3. Иуда, повесившийся на дереве. Фрагмент. Евангелие апракос. 1693 год. Взято из [745], т. 7, с. 106

Надпись вполне соответствует евангельскому образу Иуды Искариота. Таким образом, из «Жизнеописаний» Плутарха мы узнаем, что на надгробном памятнике Иуды была некая осуждающая надпись.

ВЫВОД. Получается, что Шекспир описал в своей драме «Тимон Афинский» евангельского Иуду Искариота. Следовательно, еще одно произведение Шекспира (наряду с «Гамлетом» и «Макбетом») говорит о событиях второй половины далекого XII века.

На этом можно было и закончить наш анализ шекспировского «Тимона» (Темного). Суть дела стала ясна. Однако, не будем спешить. Как выясняется, Шекспир не только опирался на перечисленные выше источники, вроде Плутарха, но и приводит некоторые дополнительные и очень интересные сведения, которых нет, например, у Плутарха. И это неудивительно. Согласно нашим результатам, Плутарх (он же известен сегодня как Петрарка) творил, скорее всего, в эпоху XVI—XVII веков, а потому мог быть современником Шекспира. Они могли использовать различные старинные документы, причем независимо друг от друга. Поэтому драма Шекспира приобретает для нас еще больший интерес. Она ничуть не «моложе» знаменитых «Сравнительных Жизнеописаний» Плутарха и может в некоторых сюжетах конкурировать с ними по богатству материала.