16. Странный мятеж во время «крестин Елизаветы», борьба опричнины с Земщиной, Варфоломеевская ночь, борьба иудеев серсами, праздник Пурим

Согласно нашим результатам, борьба с ересью жидовствующих (в некоторых документах их называли также протестантами, лютеранами, путая названия) вылилась в XVI веке в известную схватку между Опричниной и Земщиной на Руси. Описана в Библии как война могучего Самсона с филистимлянами. На страницах западно-европейских летописей это отразилось как знаменитая Варфоломеевская ночь. Оригиналом, повторим, является смута в метрополии Руси-Орды в XVI веке. Затем она переросла в Великую Смуту начала XVII века. Толчком послужила именно история Есфири, которую мы сейчас анализируем, двигаясь по хронике Шекспира.

Следовательно, можем сделать следующий логический шаг: у Шекспира в каком-то виде должна отразиться яростная борьба между Опричниной и Земщиной (то есть битва библейского Самсона-Земщины с филистимлянами-опричниками). Прогноз оправдывается, хотя и в неполном виде. Сейчас мы уже находимся в самом конце драмы Шекспира (последние два листа). Здесь описано якобы крещение Елизаветы, только что родившейся дочери Генриха. Вроде бы, никакой связи с гражданской войной тут нет. Однако обращает на себя внимание, что «крестины» представлены Шекспиром чрезвычайно странно. В действительности описан какой-то мятеж. Шекспир пытается представить все это как хаос толпы, стремящейся взглянуть «на крестины». Однако, мало похоже. Судите сами.

«(Шум и суматоха за сценой...)

Привратник: Да перестанете ли вы шуметь, канальи?... Довольно вам горланить, бешеные!... Ты принадлежишь виселице, и на ней бы висеть тебе, негодяй!... Тоже захотели посмотреть на крестины!

Помощник: ...Невозможно их отгонять от двери — РАЗВЕ К ПУШКАМ ПРИБЕГНЕТЕ... Скорее храм святого Павла с места вы сдвинете, чем эту всю толпу.

Привратник: Да как же, чорт их побери, ворвались они сюда?

Помощник: ...Что можно было сделать здоровою и длинною дубиной — вы видите ее остаток жалкий — я сделал, сэр! ... ДА ВЕДЬ Я НЕ САМСОН...

Привратник: ...Запри двери и не пускай никого... Что делать? Да валять их целыми дюжинами... (Шум). Господи помилуй, что это за беспутная сволочь толпится у ворот!...

Помощник: ...Этого дракона я уже три раза съездил по голове, и все три раза нос его обдавал меня огнем; он стоит, точно мортира, готовая выстрелить в нас. Около него суетилась какая-то полоумная торговка и принялась ругать меня за то, что Я НАДЕЛАЛ ТАКОЙ ПОЖАР В ГОСУДАРСТВЕ... Она заревела: "палок! палок!" Тут к ней на помощь кинулось человек сорок палочников... Все напали на меня... Вдруг из-за их спины толпа мальчишек пустила в меня таким градом камней, что я принужден был спасти честь свою бегством и уступить им поле сражения. Что между ними был дьявол — я в этом совершенно уверен...

Рис. 5.23. Генрих VIII. Портрет работы Гольбейна (Hans Holbein). Взято из [971], т. 4, вклейка между с. 572—573

Камергер: Создатель мой, что за толпа такая! Со всех сторон теснятся и бегут... Хорошую вы напустили сволочь!...

Привратник: ...Что можно было сделать, без страха быть разорванным в куски — мы сделали. А С НИМИ СОВЛАДАТЬ И АРМИИ, ПСЗВЕРЬТЕ, НЕ УДАСТСЯ...

Камергер: ...Трубят: они идут с крестин. Эй вы! скорей раздвиньте эту сволочь...», с. 570—571.

Конечно, при большом желании можно было бы согласиться, что эти беспорядки — просто бесчинства народных толп, разнузданно ломящихся взглянуть на королевские крестины. Но в свете того, что мы уже знаем, более уместно иное объяснение. По-видимому, в старом тексте, которым пользовался Шекспир, вслед за победой Кранмера-Мардохея над «персами», рассказывалось (как и должно быть, по русско-ордынской версии и по Библии) о последовавшей кровавой резне, то есть о масштабной борьбе Опричнины с Земщиной. Эта схватка отразилась в западных хрониках как известная Варфоломеевская ночь. В запутанном водовороте событий перемешались как победа иудеев над персами-русами, так и ответный удар, нанесенный потом по еретикам и их сторонникам. Были схвачены и казнены многие знатные жидовствующие. Елена Волошанка = Есфирь была арестована, брошена в темницу, а потом погибла при темных обстоятельствах. Одна из версий ее смерти, записанная западными хронистами, дошла до нас как история казни шотландской королевы Марии Стюарт (1542—1587).

Напомним, что, согласно русско-ордынской истории, царь Иван III = IV, сначала опрометчиво поддержал ересь жидовствующих, но потом раскаялся и отшатнулся от еретички Елены = Есфири.

Вот некоторые подробности, в версии, ошибочно сдвинутой хронологами на несколько десятков лет вниз. «Одумавшись», Иван III возвращает якобы в 1499 году свое расположение жене, Софье Палеолог, и сыну Василию. Василия объявили наследником. Вскоре, якобы в 1503 году, Софья Палеолог умирает. В это же время заболевает и сам Иван III. «В 1503 году Иоанн III покаялся в прежней слабости к еретикам и просил у духовных лиц прощения» [690], с. 16. Теперь перевес оказался на стороне Земщины и православной церкви, и ответная реакция была очень сильной. Елену Молдаванку заточили в темницу, где она вскоре и умирает, якобы в 1505 году. В 1504 году (а на самом деле во второй половине XVI века) по московскому государству прокатываются казни жидовствующих еретиков. С этого момента ересь жидовствующих на довольно длительное время прекращает свое существование на Руси. Но, по-видимому, это не проходит даром для Ивана III. Якобы в 1505 году Иван III умирает.

Однако обо всем этом, как мы уже знаем, библейская книга Есфирь не говорит ни слова. Не упоминает об этом и Шекспир, обрывая свой рассказ на триумфе Кранмера-Мардохея и кратко описав странные «мятежные крестины». В этом отношении версия Шекспира очень близка к ветхозаветной книге «Есфирь». Завершается хроника «Генрих VIII» проникновенным «дуэтом» короля Генриха (Ивана Грозного) и еретика Кранмера (Мардохея): они хвалят друг друга и прославляют новорожденную Елизавету — дочь Генриха.

Итак, в финале хроники Шекспира происходит «крещение» Елизаветы — дочери Генриха и Анны Болейн. Это — будущая весьма известная английская королева Елизавета I Тюдор. Но ведь мы уже хорошо знаем, что Елизавета (Елисавета) Тюдор (1533—1603) — это еще один фантомный дубликат царицы Софьи Палеолог. Получается, по Шекспиру, что после Екатерины Арагонской = Софии Палеолог, на сцену драмы вновь возвращается Софья Палеолог, на сей раз названная «девочкой Елизаветой». Но ведь это прекрасно отвечает русско-ордынской истории, когда Иван III вернул из ссылки Софью Палеолог. Получается, что Шекспир правильно указал сначала на опалу Софьи Палеолог (назвав ее Екатериной Арагонской), а потом, в самом конце, правильно указал на ее возвращение из ссылки (но теперь назвав ее «девочкой Елизаветой»). Поэт не распознал нескольких дубликатов, оказавшихся у него под рукой при написании пьесы. И запутался в них, хотя поставил их во времени не очень далеко друг от друга.

Отметим также, что в шекспировском тексте (кстати, единственный раз за всю пьесу) проскользнуло имя библейского Самсона, причем именно в связи с «мятежными крестинами». Это, вероятно, след того обстоятельства, что в Библии борьба Опричнины с Земщиной описана как борьба филистимлян (опричников) с Самсоном (Земщиной).

В официальной «скалигеровской биографии» Генриха VIII эти события отразились так. «Преследуя строгих католиков, Генрих в то же время подавлял всякую смелость в нововведениях. "Билль о шести статьях"... окончательное упразднение монастырей (1539), показывает, что религия не рассматривалась как дело индивидуальной совести, но считалась национальным интересом, нарушение которого являлось уголовным преступлением. В ОДНОМ ТОЛЬКО ЛОНДОНЕ ПЯТЬСОТ ПРОТЕСТАНТОВ БЫЛИ ОБВИНЕНЫ НА ОСНОВАНИИ ЭТОГО АКТА, признававшего пресуществление, причащение под одним видом, безбрачие духовенства, монашеские обеты, частные обедни и тайную исповедь» [988:00].

В заключение приведем старинный портрет Генриха VIII, то есть, как мы поняли, Ивана Грозного, рис. 5.23.

ВЫВОД. Шекспировская хроника «Генрих VIII» описывает историю Есфири, то есть драму, развернувшуюся в XVI веке, в метрополии Руси-Орды, в правление Ивана III=IV Грозного. Шекспир лишь немного «удревнил» события, сдвинув их в прошлое на несколько десятков лет, и ошибся в месте действия, перенеся его из Руси на туманный остров Англия. Но в остальном его повествование весьма близко к русско-ордынской и ветхозаветной версии.