«Мастера Уильяма Шекспира Комедии, Хроники и Трагедии»

Так называлась эта замечательная книга, в которой впервые были собраны драматические произведения Шекспира.

Под этим названием находится большой портрет Шекспира, гравированный выходцем из Голландии Мартином Дройсхутом. Это единственный достоверный портрет Шекспира, дошедший до нас.

На противоположной стороне, на авантитуле напечатано стихотворное обращение:

    К читателю
Здесь на картине видишь ты
Шекспира внешние черты.
Художник, сколько мог, старался,
С природою он состязался.
О, если б удалось ему,
Черты, присущие уму,
На меди вырезать, как лик,
Он стал бы истинно велик.
Но он не смог, и мой совет:
Смотрите книгу, не портрет¹.

Стихи не очень комплиментарные для художника, но портрет и в самом деле не слишком выразительный. Бена Джонсона, хорошо знавшего Шекспира, он не удовлетворил, вероятно, потому, что не передавал всей живости ума, свойственной Шекспиру.

Мы помним, издавая свои поэмы, Шекспир посвятил их знатному лицу. Таков был обычай. Хеминг и Кондел открывали книгу посвящением:

Наиблагороднейшим
и несравненным двум братьям
графу Пембруку и проч., Уильяму лорду-камергеру
наисовершеннейшего величества Короля
и
Филиппу
графу Монтгомери и проч., Постельничему
его Величества
Обоим Кавалерам наиблагороднейшего Ордена
Подвязки и нашим редкостным добрым
повелителям

Как водилось, посвящение написано в чрезвычайно угодливом и низкопоклонном стиле.

Почему именно братьев Пембрук выбрали Хеминг и Кондел в покровители изданной ими книги? Уильям Пембрук был лордом-камергером, в обязанности которого входило наблюдать за дензурованием пьес. Сам он этим не занимался, но (в крайних случаях) к нему можно было обращаться. В частности, когда Павиэр затеял издание фолио, остановить его помог лорд-камергер.

Мы узнаем из самого посвящения, что оба лорда благосклонно относились к Шекспиру. Прося у них прощения за то, что посвящают им такие «пустяки», как пьесы, Хеминг и Кондел находят себе извинение: «Ваши Лордства считали эти пустяки чем-то и оказывали благосклонность им и их автору, когда он был жив...»

Далее Хеминг и Кондел поместили обращение:

«К самым разным читателям от наиболее ученых до тех, кто читают лишь по складам.

Вас много. Но мы хотели бы, чтобы в вас было больше весу. Особенно потому, что судьба всех книг зависит от ваших возможностей, притом не только вашего ума, но и вашего кошелька. Итак, наша книга теперь доступна всем и вы можете воспользоваться своей привилегией — читать и судить. Это ваше право, но сначала купите ее. Как говорят книгопродавцы, это лучшая похвала книге. Посему, сколь ни различны вы по уму и знаниям, рассудите по своей воле и не скупитесь. Считаете ли вы шестипенсовиками, шиллингами, пятью шиллингами, или более крупными деньгами, наберите нужную сумму — милости просим. Как бы там ни было — купите! Хула не помешает делу и не заставит бросить его. А ежели вы правите умами, сидя на сцене Блекфрайарса или Кокпита², ежедневно вынося приговоры пьесам, то знайте, эти пьесы уже проверены, выдержали повторные суды и выходят теперь оправданными, а не осужденными, и не нуждаются в купленных похвалах».

Если обращение к лордам звучит заискивающе, то к читателям редакторы фолио обращаются с крикливой бойкостью ярмарочных зазывал. Они говорят далее о достоинствах публикуемых ими текстов, к чему мы еще вернемся, а затем дают характеристику автора:

Обращение редакторов фолио 1623 г. Джона Хеминга и Генри Кондела к читателям

«Он удачно подражал природе и благородно выражал ее. Его мысль всегда поспевала за пером, и задуманное он выражал с такой легкостью, что мы не нашли в его рукописях почти никаких помарок. Но не наше дело восхвалять его, мы только собрали его произведения и предоставляем вам хвалить их. И мы надеемся, что как бы различны ни были ваши понятия, каждый найдет в них достаточно того, что привлечет его внимание и заинтересует. Творения его ума так же нельзя скрыть, как нехорошо было бы их утратить. А посему читайте его и перечитывайте снова и снова, и если он вам не понравится, это будет печальным признаком того, что вы не сумели понять его. Мы предоставляем вас другим его друзьям, которые могут послужить вам наставниками, если вы еще нуждаетесь в них, а ежели они вам не нужны, то помогите самим себе и другим. Именно таких читателей мы и желаем ему».

Кто же эти наставники, которые могут помочь читателям понять Шекспира? Когда печатные книги были еще в новинку и не существовало рекомендательных рецензий, авторы и издатели заботились о том, чтобы оценка книги давалась в самом начале ее. Поэтому в ту пору было принято печатать не только зазывные обращения к читателям, наподобие только что приведенного, но и похвальные стихотворения, написанные поэтами. В фолио несколько таких поэтических рекомендаций. Первое и самое важное из них написано Беном Джонсоном.

Бен Джонсон уже во втором десятилетии XVII в. завоевал в образованных кругах авторитет и стал своего рода литературным диктатором, законодателем вкуса. С его мнением очень считались. Джонсон, как мы знаем, явился вообще инициатором издания таких собраний сочинений. Его отношения с Шекспиром были не простыми. Когда Джонсон начинал работу для театра, Шекспир помог ему «пробить» его пьесу на сцену. Впоследствии, однако, между ними возникли разногласия творческого характера, о чем мы знаем из высказываний Джонсона о Шекспире. Бену не все нравилось в пьесах старшего драматурга, о чем он говорил откровенно. Но мелкая зависть ему была чужда. Он помогал Хемингу и Конделу в подготовке сочинений Шекспира. Не исключено, что посвящение знатным лордам и обращение к читателям написал для Хеминга и Кондела тот же Джонсон. Но то были писания довольно обычные для изданий начала XVII в. Иное дело два поэтических произведения, написанных им к изданию пьес Шекспира. С одним — надписью к портрету — мы уже знакомы. Второе — поэма, напечатанная в фолио вслед за обращением к читателям: «Памяти автора, любимого мною Уильяма Шекспира и о том, что он оставил нам». В ней без малого 90 строк. Ограничусь тем, что приведу общую оценку, данную Джонсоном Шекспиру. Для большей точности перелагаю высказывания Джонсона прозой.

Оглавление фолио 1623 г.

«Душа века! Предмет восторгов, источник наслаждения, чудо нашей сцены!» Так характеризует Джонсон Шекспира, добавляя, что он превзошел своих непосредственных предшественников — драматургов конца XVI в.: «Ты затмил нашего Лили, смелого Кида и мощный стих Марло». Но не только их.

Известно, что в эпоху Возрождения высшими образцами поэзии считали творения писателей древней Греции и Рима. Бен Джонсон утверждает: «Веселый грек, колкий Аристофан, изящный Теренций, остроумный Плавт уже не доставляют такого удовольствия; они устарели, и их отвергли, как не принадлежащих к семье Природы». Иначе говоря, их произведения уже не кажутся достаточно жизненно правдивыми. Иное дело Шекспир: «Сама Природа гордилась его творениями и с радостью облачалась в наряд его поэзии! Этот наряд был из такой богатой пряжи и так великолепно соткан, что с тех пор Природа не снисходит до созданий других умов». Иначе говоря, драматурги, появившиеся после Шекспира, тоже значительно уступают ему.

Шекспир — гордость Англии, но его творения узнают и полюбят другие народы: «Ликуй, Британия! Ты можешь гордиться тем, кому все театры Европы должны воздать честь. Он принадлежит не только своему веку, но всем временам!» Какие поистине пророческие слова!

После оглавления, к которому мы вернемся, следуют еще два стихотворения, посвященных Шекспиру. Одно подписано поэтом Леонардом Диггзом, второе инициалами «I. М». Далее на отдельном листе снова название книги:

Произведения Уильяма Шекспира,
содержащие все его Комедии, Хроники и
Трагедии, правильно напечатанные по их
первым подлинникам.

Ниже под чертой названы имена главных актеров во всех этих пьесах.

Во главе списка стоят имена Уильяма Шекспира и Ричарда Бербеджа. Третьим названо имя Джона Хеминга, восьмым — Генри Кондела, а всего поименовано 26 актеров, в разное время состоявших в шекспировской труппе и исполнявших роли в пьесах Шекспира.

Книга разделена на три части, что отмечено в оглавлении, названном здесь «каталогом». Каждая часть имеет свою пагинацию (нумерацию страниц).

Сначала напечатаны комедии. Хронологический порядок здесь никак не соблюден. Самой первой в фолио напечатана «Буря». Теперь мы знаем, что это была последняя или одна из самых последних пьес Шекспира. Заканчивается раздел комедий «Зимней сказкой» (тоже одной из последних пьес Шекспира).

Во второй части хроники расположены в порядке царствования королей: от Джона до Генри VIII.

Третья часть — «Трагедии» — кроме собственно трагедий включает также «Цимбелина», который с большим трудом может быть причислен к этому жанру.

Всего в фолио напечатано 36 пьес. Вместе с «Периклом»³, который не вошел в фолио, они составляют то, что принято называть «шекспировским каноном». В современных английских однотомниках, как правило, пьесы Шекспира печатаются в том порядке, в каком они впервые появились в фолио с добавлением в конце «Перикла», поэм и «Сонетов».

Примечания

1. Перевод мой. — А.А.

2. Блекфрайарс и Кокпит — названия театров. Знатные зрители за большую плату получали место на сцене, где громко выражали одобрение или недовольство пьесой и игрой актеров.

3. О «Перикле» см. дальше, стр. 119—120.