Свидетельства в пользу Шекспира

Маловероятно, что Шекспир из Стратфорда — истинный автор приписываемых ему пьес. Но почему же большинство людей до сих пор непоколебимо уверено в его авторстве? Этому можно дать несколько объяснений. Во-первых, имя Шекспира стоит на титульном листе произведений, ему приписываемых; во-вторых, при жизни Шекспира мало кто сомневался, что он написал эти пьесы и стихи, а некоторые из современников, кажется, прямо называли его их автором. И наконец, самая главная причина — само Первое фолио с посвящениями, знаменитым своей неточностью портретом Шекспира работы Дрэсаута и стихотворениями Бена Джонсона, а также его более поздними заметками.

На столь убедительные доводы у антистратфордианцев имеется много возражений — среди них есть и достаточно веские, и весьма сомнительные. Поскольку открытия, изложенные в этой книге, доказывают, что Шекспир пьес не писал, то доводы, приведенные выше, несомненно, требуют объяснений. Этому и посвящены следующие страницы.

Мы полагаем, что «Уильям Шекспир» (или «Шейк-спир», Shake-spear) — это псевдоним, придуманный настоящим автором. Шекспир, актер и совладелец «Глобуса», играл лишь роль подставного лица и его представителя в театре. Имя автора было секретом, раскрыть который никто особенно не стремился. Немногие посвященные в тайну намекали на подлинного автора — к примеру, Джон Дэвис из Херефорда в стихотворении «Нашему английскому Теренцию, м-ру Уильяму Шейкспиру». Вопреки распространенному мнению никто из знавших Шекспира, кроме Бена Джонсона, категорически не утверждал, что уроженец Стратфорда имеет прямое отношение к знаменитым пьесам¹. Самый известный намек на Шекспира, появившийся при его жизни, — это, конечно, знаменитое высказывание Роберта Грина (1558—1592) в его предсмертной книге «На грош ума, купленного за миллион раскаяний». В ней автор осуждает «ворону-выскочку, щеголяющую в наших перьях... с сердцем тигра в шкуре актера», который «считает, что может громоподобно изрекать белые стихи, как самые лучшие из нас, и, будучи абсолютным Иоганном-фактотусом, вообразил себя единственным в стране потрясателем сцены (shake-scene)». Но эти слова (они могли быть вставлены Генри Четтлом, издавшим книгу) утверждают только то, что Шекспир был актер, а не драматург. Четтл (1560—1607), печатник и писатель, в предисловии к собственной книге, желая угодить разгневанным «достопочтенным лицам», принес извинения за этот злобный выпад. Но далеко не очевидно, что, оправдываясь, Четтл имел в виду Шекспира.

Подобно многим текстам елизаветинской эпохи, слова Грина и Четтла неоднозначны, толковать их можно по-всякому. Другое дело — Первое фолио. В посвящениях, портрете, стихотворных посланиях, особенно Бена Джонсона (его знаменитая похвала «сладкоголосый лебедь Эйвона»!) — ив его более позднем утверждении «Шекспир никогда не вычеркивал ни единой строчки» (ок. 1630), — никаких обиняков нет. Первое фолио и слова Джонсона, вероятно, и были решающим аргументом в пользу традиционного мнения об авторстве Шекспира. Как будет показано далее, это, казалось бы, бесспорное свидетельство авторства Шекспира всего лишь часть тщательно продуманной мистификации, цель которой — скрыть имя настоящего автора. Бен Джонсон был, безусловно, участником мистификации. Историки вправе не верить теориям о некоем заговоре; по их мнению, подобный заговор нелеп и трудновыполним. Тайное рано или поздно становится явным — кто-нибудь наверняка проговорится в письме, стихотворном послании или пьесе. И все же, хотя в такое трудно поверить, заговор имел место, и главным его действующим лицом был Бен Джонсон.

Но Шекспира считают автором и по другой, не менее веской причине: до сих пор нет ни одного достойного кандидата в авторы шекспировского наследия. Давайте рассмотрим самых известных.

Примечания

1. Это было подробно исследовано в книге: Price D. Op. cit. Pp. 45—152.