Возвращение в политику

Следующие несколько лет Невиллу пришлось действовать в политике весьма осторожно; тем не менее он сумел добиться заметных успехов. Вернувшись в парламент, сэр Генри работает сразу в нескольких комиссиях палаты общин, где постепенно завоевывает признание, выступая по спорным вопросам на стороне «популистов»¹. Этот политический сдвиг, который мы сейчас назвали бы идеологической переориентировкой, происходил несколько лет и окончательно оформился, по-видимому, не ранее 1607—1608 годов, когда Невилл решительно заявил о себе как о политике, отстаивавшем определенные принципы. До этого вряд ли можно было предположить, что Невилл когда-либо займет радикальную позицию. Это при том, что в ранний период своей парламентской деятельности он заседал в комитетах, занимавшихся реформами, в том числе в комитете, пытавшемся изменить «устаревшую и бестолковую вербовку солдат» (вспомним фарсовую сцену набора солдат в «Генрихе IV», часть 2); были еще комитеты по монополиям, оказанию помощи бедным, конокрадству и даже комитет, занимавшийся распутным, аморальным поведением солдат². Таким образом, нельзя сказать, что сэр Генри не был причастен к реформаторской деятельности; добавим, что работники в биллингберском поместье считали его отзывчивым человеком³.

Но в целом в правление Якова I Невилл находился в оппозиции расширению власти короля, особенно когда тот запускал руку в казну королевства без согласия парламента. Это оказалось именно тем вопросом, по которому борьба продолжалась десятилетия, и, в конце концов, дело дошло до гражданской войны. Король Яков I решительно отстаивал права абсолютного монарха; еще до восшествия на английский престол он изложил свое понимание королевской власти в книге «Базиликон дорон» (1599), адресованной сыну. Аналогичные его заявления — уже в качестве английского короля — вызвали резкое недовольство парламента; признанным лидером парламентской оппозиции стал Невилл. Впрочем, в практической политике сэр Генри занимал умеренную позицию, желая вернуться к сбалансированному государственному правлению; будучи в некоторых вопросах радикалом, он в то же время не был ни протореспубликанцем, ни предшественником сторонников Кромвеля. Невилл выступал за свободную торговлю и, несмотря на наличие богатых родственников-негоциантов, боролся против предоставления торговых монополий лондонским купцам⁴. Он ратовал за создание акционерных компаний, которые, подобно Ост-Индской компании, выпускали бы дешевые, всем доступные акции⁵.

Невилл все глубже погружался в дела акционерных торговых компаний, прежде всего второй лондонской Виргинской компании, что имело, как это ни странно, важные последствия для английской литературы. Невилл, надо сказать, после освобождения оказался в очень стесненных обстоятельствах, что мешало воплощению его многочисленных планов. По его подсчетам, будучи послом, он потратил собственных денег 4 тысячи фунтов да еще и уплатил короне 3 тысячи фунтов штрафа, наложенного королевой; на сегодняшние деньги это 7 миллионов фунтов стерлингов. Быстро росли дети, а их у него было одиннадцать; кроме того, изрядных затрат требовали общественные и партийные обязанности. К 1605 или 1606 году потерпели фиаско все честолюбивые политические планы Невилла: после того как его несколько раз обошли, когда освобождался очередной важный пост, сэр Генри понял, что высокого назначения, которого он ждал столько лет, ему уже не видать. В декабре 1605 года ходили упорные слухи, что Невилла сделают послом в Испании, но назначили другого⁶. Поговаривали, что он сменит на посту статс-секретаря Роберта Сесила, получившего в 1604 году титул виконта Крэнборна, а годом позже — графа Солсбери. Но и этого не случилось. А впереди ждали новые разочарования.

В отношении внешней политики Невилл продолжал оставаться ярым противником Испании и сторонником протестантизма⁷. Он был уверен, что терпимость в отношении католиков в Англии приведет к их доминированию, а заговор Гая Фокса стал для него настоящим потрясением. Невилл постоянно присутствовал на заседаниях парламентских комитетов, разрабатывавших законопроекты против католиков; согласно одному из них, все католики должны были приносить «присягу верности»⁸. Но деятельность сэра Генри смягчалась состраданием к ни в чем не повинным людям; вместе с другими парламентариями он искал пути, как сделать менее жестокими «в исполнении» наказания, которые налагались на католиков королем⁹. Неизвестно, правда, как все это отражалось на его личных отношениях с Уильямом Шекспиром. Часто высказывалось предположение, что Шекспир был католиком; есть свидетельства как в пользу этого предположения, так и против него¹⁰.

Невилла, скорее всего, мало интересовали религиозные убеждения Шекспира. Из имеющихся скудных данных о профессиональной деятельности и личной жизни Шекспира в те годы нам известно лишь то, что в 1604—1605 годах он почти все время жил в Стратфорде, только изредка наезжая в Лондон. Вполне возможно, что между Невиллом и Шекспиром произошло охлаждение. Шекспир, богач и коренной житель Стратфорда, держался по привычке подальше от политики и, скорее всего, не хотел иметь дело с только что отпущенным из Тауэра изменником Невиллом. А после заговора Гая Фокса 1605 года Шекспир, если он вправду был тайным католиком, наверняка почел за лучшее в Лондоне не показываться. Оба мотива вполне допустимы.

По каким-то причинам в период с 1604 по 1613 год в Реестре издателей было зарегистрировано и опубликовано всего две пьесы с именем Шекспира на титульном листе (обе напечатаны отдельными изданиями): «Король Лир», зарегистрированный в ноябре 1607 года и опубликованный ин-кварто в 1608-м, и «Кориолан», вышедший, как полагают^*, в 1609 году¹¹. Возможно также, что и Невилл не рвался общаться с тайным католиком Шекспиром — особенно если, как полагают последние биографы Шекспира, актер общался с участником заговора Гая Фокса — Робертом Кейтсби, который был родом из города к северу от Стратфорда¹². Быть может у Невилла в то время завязались дружеские отношения с другими актерами из труппы «слуг Его Величества», и прежде всего с Робертом Армином, человеком образованным, поступившим в труппу между 1599 и 1603 годами¹³. Однако и этому нет убедительных свидетельств.

В те же годы Невилл в парламенте присоединился к тем, кто ратовал за свободную торговлю с Шотландией и за натурализацию шотландцев, родившихся после 1601 года, как подданных по рождению¹⁴. Вместе с тем Невилл критиковал явный фаворитизм Якова I по отношению к шотландцам; в марте 1607 года он произнес речь, направленную против готовящегося союза Англии и Шотландии. Сэр Генри выдвинул необходимое, по его мнению, условие для такого союза: правительство Шотландии должно объявить о разрыве дружеских отношений с Францией¹⁵. Пристальное внимание к Шотландии питало воображение Невилла, и он пишет трагедию «Макбет»: политические воззрения, разумеется, сильно влияли на содержание «шекспировских» пьес.

К концу первого десятилетия XVII в. Невилл уже в числе самых видных политиков; он стал одним из основателей так называемой партии популистов в палате общин, отстаивавшей протестантизм. Эта партия добивалась парламентского контроля над неограниченной властью короля, поддерживала свободную торговлю и защищала права независимых коммерсантов в борьбе с закрытыми торговыми монополиями.

Примечания

*. «Кориолан» не регистрировался и не издавался до 1623 года; см. арденское издание этой пьесы. — Примеч. пер.

1. См.: Duncan O.L. Op. cit. P. 195.

2. См.: Hasler P.W. Op. cit. P. 124.

3. См. письмо к Невиллу от «бедняков» его поместья // Berkshire Record Office, ref. D/EN F6 2/6.

4. См.: Duncan O.L. Op. cit. Pp. 196—197.

5. Ibid. P. 197.

6. Ibid. P. 199. Возможно, y этого слуха был отголосок — событие, которое остается для нас необъяснимой загадкой. В промежуток между 1 ноября 1604-го и 12 февраля 1605 года труппа короля показала двору в Уайтхолле двенадцать пьес, одиннадцать из которых написаны Шекспиром. Одиннадцатого февраля 1605 года была сыграна последняя пьеса, под названием Spanish Maze («Испанская путаница»). О чем она — неизвестно; пьеса с таким названием не сохранилась, хотя все остальные одиннадцать пьес Шекспира до нас дошли («Мера за меру», «Комедия ошибок» и т. д.). Если иметь в виду ходившие тогда слухи о назначении Невилла послом в Испанию, можно предположить, что пьеса про Испанию также была написана сэром Генри, который хотел «пролоббировать» свое назначение или, может быть, напротив, провалить его.

7. Ibid. Pp. 200—202.

8. Ibid. P. 203. Эти предложения получили широкую поддержку в парламенте.

9. См.: Winwood's Memorials. Vol. 2. P. 216, — письмо сэра Генри Невилла м-ру Уинвуду. «...Наши Законы очень строги по отношению к Уклоняющимся («уклоняющимися», recusants, в Англии называли тех католиков, которые избегали посещения служб в англиканской церкви. — Ред.); особенно то, что мы сейчас разрабатываем в отношении их применения», — пишет он и далее останавливается на особенно скверном законе, который приведет к тому, что будет трудно найти католиков, готовых сражаться за Англию в зарубежных конфликтах. Закон объявлял уголовным преступником любого католика, состоявшего на военной службе за границей, если тот предварительно не присягал защищать интересы английской короны. По мнению Невилла, из-за этого закона многие английские католики-«волонтеры», несомненно, перейдут на сторону противника из-за страха оказаться преступником по возвращении в Англию, ибо им будет трудно доказать, что они такую присягу давали. Даже умеренные католики трижды подумают, прежде чем решиться воевать на стороне Англии. «А это, — продолжает Невилл, — очень сильно сократит численность нашей армии. Вот так мои добрые намерения, — заключает он, — были искажены до неузнаваемости». В письме к Уинвуду от 1 ноября 1604 года содержится очевидное указание на то, что Невилл принимал активное участие в разработке и принятии законов. Письмо заканчивается словами: «Писано в моей спальне в Звездной палате» (ibid. P. 35).

10. Недавно появилось несколько работ, доказывающих, что Шекспир был тайным католиком (см.: Wilson Y. Shakespeare: The Evidence: Unlocking the Mystery of the Man and His Work. London, 1993; Wood M. In Search of Shakespeare London, 2003; Wilson R. Secret Shakespeare: Studies in Theatre, Religion, and Resistance. Manchester, 2004; Asquith Cl. Shadowplay. New York, 2005. В противовес приводимым доводам в пользу этой теории («Духовное завещание» Джона Шекспира; сомнительное двухлетнее проживание Шекспира в католической семье в графстве Ланкашир и пр.) имеется немало фактов, утверждающих обратное: Шекспир из Стратфорда не прилагал усилий выдать замуж обеих дочерей за католиков, а муж его старшей дочери, д-р Джон Холл, был ярым пуританином. Разумеется, если не считать Шекспира автором приписываемых ему пьес, то его вероисповедание не имеет никакого значения. Исследовать этот факт его биографии — пустое занятие, если, конечно, не предполагать невозможное что религиозные взгляды Шекспира каким-то невероятным образом отразилась в сочинениях Невилла.

11. См. предисловие к этой пьесе в кн.: Parker R.B., Welles S., eds. Introduction to "Coriolanus". Oxford University Press, 1992. P. 2: «Трагедия "Кориолан" не была зарегистрирована в Реестре издателей до 1623 года, и нет никаких сведений о ее постановке, но с общего согласия было решено, что "Кориолан" был, по всей вероятности, написан и первый раз поставлен между серединой 1608-го и концом 1609 года... Но свидетельств этому мало, и все они косвенные».

12. См., например: Wilson Y. Op. cit. P. 314.

13. О Роберте Армине см.: Palmer A., Palmer V. Who's in Shakespeare's England. London, 2000.

14. См.: Duncan O.L. Op. cit. P. 208.

15. Ibid. Pp. 209—210.