Ход событий

Приблизительный ход событий можно восстановить, отталкиваясь от публикации Первого фолио. Вероятно, Невилл не раз обсуждал посмертную судьбу своих работ в узком кругу друзей, который включал Флетчера, Бомонта и Джонсона; скорее всего, сэр Генри взял с них клятву держать его авторство в секрете и после того, как он отойдет в мир иной. Около 1615 года Фрэнсис Бомонт написал известное стихотворение «М-ру Б.Д.» (Бену Джонсону), в котором есть следующие строки:

И этот стих ученость не коснется,
Как лучших строк Шекспира, что потомки
Услышат от наставников, готовых
Им показать, куда зайти мог смертный,
Что зрит туманный свет Природы...¹

Итак, «наставники готовы» рассказывать потомкам о Шекспире, который зашел так далеко в познании «туманного света Природы»? Далее Фрэнсис Бомонт говорит, что его строки:

    ...так же свободны,
Как он, чей текст Бог сотворил, как есть,
И я хочу спросить, что скажете
О нем, кто сделал свой последний шаг,
И в белом с темным золотом поверх
Он в Виндзоре теперь...²

Эти слова, конечно, можно отнести к недавно почившему Невиллу — если стихотворение было написано, как утверждает Э.К. Чемберс, сразу после 1615 года. Герб Невилла — белый крест на оранжевом (или, согласно геральдической терминологии, темно-золотом) фоне. Гроб с его телом мог быть покрыт полотнищем флага с фамильным гербом³.

Впрочем, адресат этого стихотворения Джонсон, случалось, высказывался о Шекспире и без особого пиетета (если, конечно, его слова переданы верно). С декабря 1618-го по январь 1619 года он гостил в поместье Хоторден у шотландского поэта Уильяма Драммонда. И в 1621 году благодаря Драммонду распространились высказывания Джонсона: «Шекспиру не хватает искусства» и «Шекспир писал, что Богемия расположена на берегу моря»⁴.

В 1621 году внезапно скончался сэр Ричард Уорсли, муж Фрэнсес — любимой дочери Невилла. Наверное, именно тогда леди Фрэнсес Уорсли и ее старший брат и наследник впервые подумали об издании пьес Невилла-Шекспира. Возможно, их подтолкнула к этому вызвавшая нарекания публикация шекспировских пьес по заказу Томаса Пейвьера. Известно, что сэр Ричард и леди Уорсли унаследовали несколько ценных книг Генри Невилла, и, значит, возможно, у них были и рукописи его пьес, которые ранее никогда не издавались; это объясняет не разрешенную до сих пор загадку, как они попали к издателям. Вполне возможно, что еще раньше, в 1620 году, брат и сестра встретились со старыми актерами труппы Его Величества, включая Хеминджа и Конделла. А в 1622 году они обратились с просьбой к Бену Джонсону помочь в издании Первого фолио. Они заплатили ему и устроили ассистентом в колледж Грешема. На плечи Джонсона легла редакторская работа и сочинение панегириков. Его обязали навеки скрыть имя настоящего автора, что и было блестяще исполнено. Впрочем, как уже говорилось, поэтические послания Бена Джонсона на удивление двусмысленны, а в чем-то странны. Так, в оде содержится знаменитая фраза: «Ты плохо знал латынь и еще хуже греческий», а ведь ясно, что автор знаменитых пьес, кто бы он ни был, получил прекрасное образование. (Впрочем, эта строка могла в XVII веке читаться и по-другому: «Даже если ты знал бы плохо латынь и еще хуже греческий...».) Джонсон назвал Шекспира «сладкоголосым лебедем Эйвона»; но лебеди, обитающие в Англии, безголосы, и метафору можно понять как легкий намек на то, что речь идет о ненастоящем авторе. Аналогичное указание, возможно, дает знаменитый портрет работы Дрэсаута на титульном листе, сделанный до смешного неумело; на качество рисунка прозрачно намекнул Бен Джонсон в коротком стихотворении к портрету.

Существует еще один вопрос: кто оплачивал издание Первого фолио? На первый взгляд издательскую группу возглавляли Джон Хеминдж (1566—1630) и Генри Конделл (1576—1627), товарищи Шекспира по труппе, упомянутые в его завещании 1616 года. Но нет никаких указаний на то, кто выложил огромные деньги, требуемые для столь дорогостоящего предприятия. Цена одной книги равнялась одному фунту; это была астрономическая сумма по тем временам, равная сегодня тысяче фунтов или даже больше⁵. Было напечатано около тысячи экземпляров; правда, сегодня тираж оценивают в 750 экземпляров⁶. В 1909 году Альфред У. Полок подсчитал: издание Первого фолио было бы коммерчески привлекательным, «только если б удалось продать около 1000 экземпляров»⁷. До наших дней сохранилось немногим больше 200 книг⁸. Издание такого размаха — чтобы оно окупилось, надо было выручить от продажи (в пересчете на современные нам деньги) 250 тысяч фунтов стерлингов — требовало первоначального взноса в несколько сотен фунтов. Взнос этот могла сделать группа богатых людей или издателей, чья уверенность в успехе одержала верх над здравым смыслом и осторожностью. Надо вспомнить — возможно, сделав над собой усилие, — что Шекспир в 1623 году не был еще национальной гордостью, и огромное большинство образованных людей, способных выложить за книгу тысячу фунтов (опять же, в пересчете на наши деньги), никогда не слышало об Уильяме Шекспире. Вряд ли имелись основания считать, что найдется много богатых — и просвещенных — людей, которым захочется купить книгу с восемнадцатью неизвестными пьесами Шекспира. Помимо всего прочего издатели вынуждены были делать скидку на причуды образованного класса. Так, например, Томас Бодли не желал приобретать для своей знаменитой Бодлеанской библиотеки «пьесы, напечатанные в типографии». Но рукописи пьес он приветствовал, особенно если авторы имели какое-то отношение к Оксфордскому университету. А Шекспир никакого касательства к Оксфорду не имел. Правда, в результате заключенного в 1611 году соглашения между Бодлеанской библиотекой и гильдией печатников личные пристрастия Бодли перестали иметь значение. И библиотека стала получать по одному экземпляру каждого опубликованного произведения. А это значит, что Первое фолио сразу же было отослано в библиотеку Томаса Бодли⁹. Несмотря на то что тираж, судя по всему, был успешно продан, второе издание (так называемое Второе фолио) было напечатано лишь в 1632 году, спустя целых девять лет¹⁰. А Третье фолио вышло в 1663 году; возможно, этому есть историческое объяснение: до Реставрации всем в стране заправляли пуритане¹¹.

Разумно предположить, что театральные завсегдатаи, помнившие даже ранние шекспировские пьесы тридцатилетней давности, не могли позволить себе истратить серьезную сумму на покупку Первого фолио; так и у нынешней литературной богемы подчас нет денег на покупку дорогих книг. Хотя Конделл и Хеминдж были, как известно, люди небедные, самую значительную сумму для издания Первого фолио, похоже, внесли не они, а семья Невилла и небольшая группа его богатых почитателей. Родовое имение Уильяма Герберта Уилтон-хаус находилось в графстве Уилтшир. И если бы граф Пемброк захотел руководить изданием, находясь в собственном доме, леди Фрэнсес не составило бы труда перевезти рукописи в лодке с острова Уайт на английский берег, а оттуда наземным транспортом в Уилтон-хаус, расположенный неподалеку. Уильям Герберт был давним другом и политическим сторонником Невилла и потому, конечно же, мог принять активное участие в подготовке рукописей. Особенно если принять во внимание, что его мать Мэри Сидни Пемброк сама отредактировала работы своего брата сэра Филипа Сидни и потом издала их.

Посвящение Первого фолио братьям Уильяму Герберту, третьему графу Пемброку (1580—1630), и Филипу, первому графу Монтгомери и четвертому графу Пемброку (1584—1650), тоже весьма удивительно — если считать автором фолио стратфордского Шекспира. Ни тот, ни другой не имели никакого отношения к Шекспиру и его труппе. То, что Шекспир из Стратфорда был в девяностые годы (до вступления в труппу лорда-камергера) актером крохотной труппы графа Пемброка, — чистая выдумка (ее патрон — второй граф Пемброк, отец братьев Уильяма и Филипа, умерший в 1601 году). Упомянем более важный факт. В 1623 году старший брат Пемброк был канцелларием Оксфордского университета, а младший — королевским фаворитом и постельничим. Прекрасная мысль: посвятить произведения блестящего выпускника колледжа Мертона канцелларию Оксфорда и его брату, королевскому фавориту. Вот так Бен Джонсон, оксфордский магистр искусств, и посвятил Первое фолио братьям Пемброкам.

Примечания

1. Цит. по: Chambers E.K. Op. cit. P. 224.

2. Ibidem.

3. Ibid. P. 223. Э.К. Чемберс считал, что речь идет или о возведении в рыцари ордена Подвязки в Виндзоре, или о лорде Джеймсе Хее, который, когда был английским посланником во Франции, одевался в золотисто-коричневое платье. Чемберс относит поэму к 1615 году (ibid. Pp. 223—224). Невилл умер в июле 1615-го, Бомонт в марте 1616 года, за месяц до смерти Шекспира.

4. Ibid. Pp. 206—207. Орфография источника модернизирована.

5. См.: Greg W.W. Op. cit. P. 455.

6. Ibid. Pp. 45—57.

7. Ibid. P. 456.

8. См.: Halliday F.E. Op. cit. P. 170; см. также: West A.J. The Shakespeare First Folio: The History of the Book. Vol. 1. Oxford, 2001. В своем выдающемся труде Уэст приходит к выводу, что было напечатано около 750 экземпляров Первого фолио. Экземпляр без переплета стоил около 15 шиллингов, а в переплете — от 16 шиллингов до 1 фунта (ibid. P. 4). Себестоимость одного экземпляра равнялась приблизительно 6 шиллингам 8 пенсам, или 33,3 пенса. Таким образом, себестоимость тиража в 750 экземпляров составляла 250 фунтов, или 250 тысяч фунтов в пересчете на сегодняшние деньги. Эту сумму надо было внести вперед, а прибыль издание стало бы приносить только после продажи по меньшей мере 250—300 экземпляров.

9. См.: Duncan-Jones K. Ungentle Shakespeare: Scenes from His Life. London, 2001. P. 282.

10. См.: Dobson M., Wells St., eds. The Oxford Companion to Shakespeare. Oxford, 2001. P. 147.

11. См.: Halliday F.E. Op. cit. P. 171.