Глава 68. Здесь верх берет один, а там — другой¹

Во многом это была трудная эпоха, когда люди не склонны были тешить себя иллюзиями. Скорее они хотели высмеять пороки общества. Да и вряд ли могло быть по-другому, ведь королева старела, и атмосфера в стране становилась все более мрачной. Финальные сцены ancien régime² всегда отмечены черным юмором. Тогда появились сатиры Донна и такие книги, как «Убожество разума и безумие мира» Томаса Лоджа.

Первого июня 1599 года архиепископ Кентерберийский запретил сатирические произведения в стихах. Тайный совет ввел ограничения на некоторые пьесы. Новая мода на сатиру вовлекла Шекспира в так называемую войну поэтов. Как и во всех междоусобицах, причины ее были непонятны, а споры нескончаемы. И все же мы можем определить источник конфликта: вероятнее всего, это объединение Джона Марстона с Миддл-Темплом и мальчиками-хористами собора Святого Павла, которые ставили пьесы в певческой школе при соборе.

Джон Марстон имел репутацию незрелого сатирика, до срока ставшего знаменитым, особенно на взгляд писателей старшего поколения, давно завоевавших успех и славу. Одно из его ранних произведений называлось «Метаморфозы Пигмалионовой статуи» и пародировало «Венеру и Адониса». Хотя он и высмеивал Шекспира, это не помешало ему широко заимствовать или копировать что-то из сочинений великого драматурга. Шекспиру он был знаком: отец Марстона, член Миддл-Темпла, поручился за родственника Шекспира Томаса Грина, когда тот вступал в корпорацию. Для членов Миддл-Темпла Марстон написал в конце 1598-го или начале 1599 года сатирическую пьесу «Бич актера» («Histriomastix»), наградив в ней Шекспира и Джонсона самыми нелестными словами.

Бен Джонсон, никогда не прощавший обид, спародировал Марстона в пьесе «Всяк в своем нраве». Джонсон не мог поступить иначе. Ему уже досталось от Шекспира. В «Генрихе V» персонаж по имени Ним постоянно повторяет: «Вот в чем соль», и это явный намек на один из излюбленных приемов Джонсона. Меланхолика Жака из комедии «Как вам это понравится», изливающего в длинных речах свою печаль, часто принимают за сатирическое или, скорее, добродушно-юмористическое изображение самого Джонсона.

Джонсон не отличался покладистым нравом. В «Празднествах Цинтии», поставленных в 1600 году, он выставил на посмешище Марстона, а также его коллегу Томаса Деккера; первого он обозвал сластолюбивым гулякой, второго — самонадеянным бахвалом. В следующей своей пьесе, «Рифмоплет», он высмеял Марстона как ремесленника и плагиатора. Марстон пошел в контратаку, выпустив пасквиль на Джонсона — пьесу «Как вам угодно», где Джонсон предстал самодовольным и наглым неудачником. В своей обычной решительной манере Джонсон вызвал Марстона на дуэль; учитывая, что у него уже стояло на большом пальце клеймо за убийство, это было отчаянным безрассудством. Возможно, он догадывался, что Марстон не примет вызов. Джонсон искал его по тавернам и в конце концов нашел. Марстон вытащил пистолет, но Джонсон выхватил его и ударил им Марстона. Эта история мигом облетела Лондон: Джонсон повсюду ее рассказывал.

Деккер возобновил перепалку в «Биче сатирика» («Satiro-mastix»), где вывел Шекспира в образе распутного сэра Адама Прикшафта, драматурга, а Джонсона высмеял еще более жестоко, представив его придворным сочинителем-неудачником. Тем не менее «Слуги лорда-камергера» приняли «Бич сатирика» к постановке. С этого момента литературная вражда из «войны поэтов» превратилась в «войну театров».

Возникла проблема с актерами-мальчиками. И Марстон, и Деккер писали свои сатирические и издевательские пьесы для мальчиков из школы Святого Павла. Детские труппы имели долгую историю; в начале правления Елизаветы они преобладали на лондонской сцене. Со временем стало гораздо больше профессиональных театров, они изрядно потеснили труппы, состоящие из мальчиков, но к концу 1590-х годов вместе с модой на сатиру к ним вернулась популярность. Они играли большое количество «бранных пьес»³, и современник осуждал тех, кто «вкладывает свои горькие и обличительные речи... в уста детей, полагая, что юный возраст дает право безнаказанно браниться самым жестоким образом». Мальчики играли во взрослых сатирах уже давно. Во многом театр обязан этой традицией Джону Лили; его пьесы основывались на классической истории и легендах. Действие «Празднеств Цинтии» и «Рифмоплета», в числе других пьес «войны поэтов», также разворачивалось на античном фоне. Вероятно, близость детских трупп ко двору и церкви, а также их независимое положение обеспечивало им относительную защищенность от нападок властей и Тайного совета. Дети, исполнявшие роли взрослых, являли собой необычайное зрелище. Они подражали взрослым, подбирая для этого особые ключи. Мальчик, играя взрослого, придавал чувствам предельную остроту, а эмоции и навязчивые мысли выражал более четко. В театральной культуре того времени, поощрявшей изощренную выдумку и изобретательность, игра мальчиков на сцене казалась вдвойне притягательной.

Однако почему все-таки «Слуги лорда-камергера» решились поставить «Бич сатирика» Деккера, где в карикатурном виде изображался Бен Джонсон? Непосредственную причину обнаружить нетрудно. Джонсон начал писать для «Детей Королевской часовни» в Блэкфрайерз. Возможно, между ним и взрослыми актерами разгорелась перепалка или даже возник серьезный конфликт в связи с постановками пьес «Всяк в своем нраве» и «Всяк вне своего нрава». Вероятно, труппа лорда-камергера отклонила новую пьесу, предложенную Джонсоном. Ожидал ли он, что «Празднества Цинтии» будут исполняться в «Глобусе»? Впрочем, была и другая причина для раздражения. Руководители детских трупп подчеркивали свои «высокие» связи и особое положение частных театров. Драматурги, сочинявшие для них пьесы, не отказывали себе в удовольствии посмеяться над «простыми актерами» публичных театров. Джонсон также относился к числу этих насмешников. В пьесах, написанных им для «Блэкфрайерз», он с издевкой говорил о «простых актерах», об «обветшалых гобеленах в публичных театрах» и о тех, кто «рвется играть на этих скверных подмостках». Он также обвинял актеров в «безнравственности, мошенничестве, распутстве». Актеры «Глобуса» воспользовались случаем и отомстили.

Возможно даже, что именно Шекспир сочинил для «Бича сатирика» сцену с Горацием—Джонсоном, где тот трудится над сочинением оды, вызывая смех публики. Автор трилогии «Парнас»⁴ упоминает «назойливого парня» Бена Джонсона и пишет, что «славный парень Шекспир так его прищучил, что ему придется умерить свои амбиции». Позднее Бен Джонсон в прологе к «Рифмоплету» горестно сетует на «некоторых людей с хорошими задатками», которых убедили «вести такую порочную жизнь». В этот период Джонсон находился не в самом хорошем расположении духа. В самом «Рифмоплете» он упрекал «Глобус» за непристойность пьес, а актеров — за лицемерие и глупость. Но об одном из них упомянуто особо, и он назван «гордецом»: «Ты богатеешь, не так ли, и обзаводишься собственностью?» Того же актера он высмеял за его герб и дал понять, что его настоящую родословную следует искать в «Законе о мошенниках и бродягах», регулировавшем деятельность актеров. Поводом к насмешке послужил следующий факт: осенью 1599 года семейство Шекспиров попросило разрешения соединить его герб с гербом благородного рода Арденов.

Шекспир не ответил Джонсону прямо. Это было не в его обычае. Полемика с Джонсоном по поводу детских трупп нашла отражение в «Гамлете», самой театральной из шекспировских пьес. Розенкранц замечает Гамлету, что «там имеется выводок детей, маленьких соколят, которые кричат громче, чем требуется, за что им и хлопают прежестоко; сейчас они в моде и так честят простой театр — как они его зовут», что вследствие этого «одно время за пьесу ничего не давали, если в этой распре сочинитель и актер не доходили до кулаков»⁵. Гамлет отвечает в несвойственной ему рассудительной манере, что мальчикам не следует компрометировать «простых актеров», ибо они сами могут ими когда-нибудь стать.

Спор вскоре утих, и главные противники стали снова работать бок о бок. Ссора на поверку оказалась «шумом из ничего»: Ричард Бербедж сам сдал театральную площадку «Блэкфрайерз» «Детям Королевской часовни»; явные соперники приносили неплохой доход совладельцу «Глобуса», так что, возможно, «война театров» была всего лишь частью рекламной кампании с целью привлечения зрителей.

Мера за меру

В конце века издательства наперебой печатали шекспировские пьесы, что свидетельствовало о его широкой популярности. Осенью 1599 года вышли новые издания «Ромео и Джульетты» и первая часть «Генриха IV»; вышло также еще одно издание «Венеры и Адониса», и это свидетельствовало о том, что как поэта его ценили не меньше, чем как драматурга. В 1600 году в реестре типографов и издателей появилась запись: «Книга, называемая «Amours», сочиненная Дж. Д., с добавлением сонетов, сочиненных У.Ш.». Годом ранее, как мы убедились, некоторые из шекспировских сонетов были украдены и помещены в сборник под названием «Страстный пилигрим». Возможно, Шекспир захотел должным образом зарегистрировать свое авторское право.

На новом издании «Ромео и Джульетты» значилось: «Заново исправленное, расширенное и дополненное», тогда как о новом издании «Генриха IV» говорилось, что оно «заново исправлено Уильямом Шейк-спиром». Это могло быть написано просто для рекламы, чтобы убедить читателя в том, что перед ним «новый» текст. «Слуги лорд-адмирала», готовясь к переезду в только что отстроенную «Фортуну», также публиковали свои пьесы с целью рекламы. Две труппы, «Слуги лорда-камергера» и «Слуги лорда-адмирала», обладали монополией на тексты пьес и на их постановку. Однако слова «заново исправлено» заставляют нас предполагать, что Шекспир действительно просматривал и переписывал пьесы перед публикацией. В любом случае его имя было известно всем, а не только студентам университета и членам Судебных иннов. Летом 1600 года «Венецианский купец», «Генрих V», «Много шума из ничего» и «Как вам это понравится» были записаны в реестр издателей: сообщалось, что они «готовятся к выпуску», — следовательно, последние пьесы, по-видимому, все же были тогда изданы. А значит, «Слуги лорда-камергера», включая самого Шекспира, старались закрепить за собой произведения, представлявшие собой ценную литературную собственность. Следом за этими названиями в реестре упомянуты «Сон в летнюю ночь» и вторая часть «Генриха IV», «написанные мастером Шекспиром». Любопытно, что «Юлий Цезарь», в отличие от других пьес, не был зарегистрирован вовсе. Можно предположить, что он не имел такого шумного успеха на сцене, однако есть более подходящее объяснение. Приближался конец царствования Елизаветы; в это время было неблагоразумно и неуместно публиковать пьесу, в которой правителя убивают его приближенные.

Число шекспировских пьес, напечатанных между 1599 и 1600 годами, свидетельствует о том, что драматургия становилась важнейшей частью повседневной литературной жизни Лондона, наравне с памфлетами и проповедями. Для старшего поколения они были простенькими поделками для развлечения публики. Теперь они заняли постоянное место на книжных прилавках. Имя Шекспира было у всех на слуху. Графиня Саутгемптон в том же году шутливо вспоминала Фальстафа в связи со стихотворением, написанным поклонником Шекспира, где Шекспир восхваляется как «сладкоречивый».

Все же для театральных трупп это было нелегкое время. В июне 1600 года Тайный совет запретил играть более двух спектаклей в неделю. Приказ, естественно, не распространялся на королевские спектакли, и «Слуги лорда-камергера» дважды за рождественский сезон выступали перед королевой. Тем не менее королева уже подавала первые признаки недовольства своими актерами.

Примечания

1. «Генрих VI», часть третья, акт II, сцена 5.

2. Отжившей системы (фр.) — термин времен Французской революции 1789 г.

3. «Бранные пьесы», от слова rail — поносить, браниться (англ.).

4. См. главу 57.

5. Акт II, сцена 2. Пер. М. Лозинского.