Заключение

Сравнение текста произведений Шекспира и «Опытов» Монтеня позволяет сделать вывод, что Шекспир знакомился с некоторыми главами «Опытов» уже в 1596—1597 гг. по переводу Джона Флорио в рукописи, по мере того, как этот перевод создавался.

Он не изучал Монтеня как источник, а читал для удовольствия, впитывая новые идеи, обогащая свою лексику. Множество новых, необычных слов, впервые возникающих в английском языке благодаря переводу Флорио, вторгаются в речь шекспировских персонажей, часто в таком же значении, как у Флорио, но в совершенно иных сочетаниях, в ином контексте.

В мировоззрении Шекспира произошли изменения начиная именно с 1596—1597 гг. В хрониках зрелого периода историзм Шекспира глубже и многограннее, чем в драмах о правлении Генриха VI и Ричарда III. Шекспир обращается к вопросам о движущих силах в истории, о взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, о закономерностях смены правления, о принципах и формах государственной власти. Изложение событий приобретает диалектичность и философскую проблемность.

В мир Шекспира вторгаются сюжеты, характеры из античной истории, в его политических воззрениях происходит резкое изменение, начиная с трагедии «Юлий Цезарь», а исторические герои приобретают психологическую сложность и глубину. Историзм Шекспира во многом становится близок историзму Монтеня и античных авторов. В трагедиях «Юлий Цезарь» и «Кориолан» Шекспир показывает, как социальные и этические конфликты определяют судьбу героев. У Монтеня Шекспир мог воспринять противоречивость исторической и этической оценки героев, диалектику законного и незаконного в политической жизни общества.

Наибольшее воздействие Монтеня на Шекспира сказывается в трагедии «Гамлет», в личности Гамлета. Можно согласиться с большинством исследователей, что именно здесь чаще всего встречаются словесные и идейные совпадения. Вместе с тем нет оснований воспринимать эту трагедию как отклик на идеи Монтеня: у Шекспира существует собственный замысел, не связанный с влиянием других авторов, но отражающий общечеловеческие проблемы, типичные для многих веков. Обобщения Шекспира в его великих трагедиях слишком всеобъемлющи и синтетичны, чтобы их можно было объяснять воздействием других произведений.

Поэтому при сопоставлении текста «Опытов» и трагедий «Гамлет», «Король Лир», «Макбет» или «Кориолан» плодотворным является сравнение позиций обоих авторов при освещении тех или иных психологических, философских и социальных вопросов. Совпадения, идейные и стилистические, помогают не только понять реакцию Шекспира на тот или иной импульс, исходящий от Монтеня, но иногда и решить спорные вопросы шекспировского текста. Нельзя также забывать, что любые мысли героев Шекспира не выражают авторской позиции в такой степени, как размышления Монтеня. Поэтому необходима осторожность в выяснении философских воззрений Шекспира даже в тех случаях, когда говорит герой, вызывающий симпатии зрителя.

Вместе с тем возникает вывод о близости некоторых философских и социальных идей трагедий Шекспира к суждениям Монтеня, например, к его мыслям о диалектике добра и зла, о причинах зла в мире, о разуме и страстях, о неравенстве, о назначении человека, о преступлении и наказании. Шекспира интересуют во многом те же вечные и неразрешимые проблемы, какие волновали Монтеня, и он дает возможность судить о противоречивости и многогранности жизненных конфликтов и человеческих характеров.

Историзм и диалектичность мышления — вот в чем Шекспир более всего близок Монтеню. Любое явление и французский философ, и английский драматург воспринимают как порожденное данным моментом, соотношением фактов и тенденций в жизни и в то же время обнаруживают в этом явлении черты, общие для других времен. Диалектика индивидуального и общечеловеческого, психологического и социального проявляется в драмах Шекспира в еще более сложных формах и сочетаниях, чем в «Опытах», поскольку в драмах герои действуют и меняются. Изменчивость как главный закон жизни природы и общества господствует как в драмах Шекспира, так и в рассуждениях Монтеня, при этом и тот и другой стремится в изменчивости и многоразличии определить внутренние, глубоко скрытые законы.

В некоторых случаях Шекспир, как бы откликаясь на ту или иную мысль Монтеня, развивает ее таким образом, что выявляет новые, более глубокие связи и стороны, не замеченные Монтенем. Так, например, цитируя отрывок из главы «О каннибалах», Шекспир дополняет картину идеального общества такими чертами, как отсутствие огораживаний, исчезновение войн и оружия.

Важнейшая особенность мировоззрения Шекспира — его гуманизм, сочувствие человеческому страданию, ненависть к жестокости. Эта черта Шекспира сближает его с Монтенем. Монтень восхищается доблестью и героизмом, которые, как он убежден, встречаются в любые, даже самые страшные времена истории. И в этом отношении Шекспир солидарен с Монтенем — ни в одной драме Шекспира не изображено всеобщее нравственное падение, как это сделано, например, в трагедии Бена Джонсона «Падение Сеяна». Шекспир — более глубокий реалист, чем его современники, при изучении прошлого он не мог не видеть, что даже в мрачные эпохи тирании и беззакония в людях сохранялись нравственные достоинства. Об этом же не раз говорит Монтень, например возражая Гвиччардини и Макьявелли.

Общим для Монтеня и Шекспира можно считать также исторический оптимизм. Монтень, описывая жестокие нравы своего времени, не впадает в отчаяние, вспоминает о горестных событиях в прошлом и о том, что и общество, и государство сохраняют жизнестойкость и выживают, хотя людям кажется, что наступил уже конец света. Он не теряет веры в торжество жизни и, подобно античным историкам, считает конфликты и потрясения явлением закономерным, свойством самой жизни. В финале хроник и трагедий Шекспира зло изобличено и наказано, а благородные и добрые герои гибнут, но не теряют своих нравственных доблестей, не утрачивают героических особенностей характера. Философская позиция Шекспира отличается гораздо большим трагизмом, во многих случаях спокойным рассуждениям Монтеня Шекспир противопоставляет скорбные и мрачные картины человеческих страданий, и все же в финале зритель испытывает не ощущение полного отчаяния и подавленности, а чувство нравственного очищения, укрепляющее его стойкость и мужество в борьбе с бедствиями. Героическое начало в жизни сохранено и в «Опытах» Монтеня, и в творчестве Шекспира.