Духовное завещание Шекспира

Прошло более шести лет после «Гамлета». Поэт еще молод годами. Его творчество достигло вершин поэтического совершенства, но взоры его обращены в мрачные бездны человеческой жизни. Физический недуг и пережитые душевные муки подточили его силы. Поэты редко доживают до старости. Мятежники — тоже. Шекспир был и тем и другим.

Предчувствуя близкую смерть, он хочет сказать свое последнее слово — пишет произведение, которое по справедливости названо поэтическим духовным завещанием поэта.

Пережив две бури на море: у Азорских островов и у страшных утесов Скарбору, пережив не менее грозную бурю в жизни, видев крушение своих надежд и с обломками их заброшенный, как на пустынный остров, в одиночество изгнания, из которого поэт не хотел вернуться в сделавшийся ему чуждым великосветский мир, — он назвал это свое последнее произведение «Бурей».

Это — одно из немногих, может быть, единственное произведение Шекспира, в котором все — даже сюжет — принадлежит целиком ему. Искали намеков и у неисчерпаемого Голиншеда, и в описаниях путешествий знаменитого Магеллана и Джоржа Соммерса, нашли в «Буре» целые фразы, целиком переведенные из Монтэня и из излюбленного Шекспиром Овидия, наконец, недавно уже отыскали вышедшую в 1609 г. на испанском языке книжку «Зимние ночи» Антонио Эсклаво, где рассказывается что-то, имеющее отдаленное сходство с шекспировской «Бурею».

Трудно уловить в этой пьесе и отражение житейских событий, хотя в ней и повторяется столь частый у Шекспира мотив вражды между братьями, и мы знаем, что у брата поэта — Фрэнсиса, как и у брата Просперо, был друг — принц Фердинанд, только австрийский, а не неаполитанский, как в пьесе.

Это не опоэтизированная хроника, это — поэтический вымысел, полный редкой у Шекспира сказочной фантастики и отвлеченной символики. Сказочным вымыслом «Буря» напоминает порою «Сон в летнюю ночь». Но там была беззаботная игра воображения. Здесь — напряженная мысль. Там поэт видел увенчанной свою любовь к Елисавете Сидней, готовился к борьбе, словом, вступал в жизнь. Здесь он прощается с жизнью, приводит в порядок свои чувства и мысли, взбаламученные бурей и крушением.

Впервые после «Гамлета» в словах поэта звучит — не примирение с жизнью и ее злом — о, нет! — но какое-то новое, спокойное, так сказать, философское отношение к ним. Злодеи не безнадежно неисправимы, они могут сознать часть своей вины. Остальную часть им придется простить, доведя их до раскаяния потрясением бури.

И это настроение понятно, если вспомнить, что примиренческая политика Иакова I, старавшегося как бы исправлять зло, содеянное Елисаветой, и поведение придворной камарильи, во главе с Сесилем, примазавшихся к новым веяньям власти, казалось, уничтожали всякую почву для борьбы. А откуда грянет буря, Ретлэнд тогда не мог еще предвидеть, хотя в списках гостей Бельвуара и встречается имя Кромвеля.

Начиная с «Гамлета» в произведениях Шекспира все говорит о какой-то страшной моральной катастрофе. Все узы, связующие людей, разорваны. Жены убивают мужей и мужья жен. Отец гонит дочь, и дочери — отца. Брат предает брата, и друзья — друзей. Мертвые выходят из могил, чтобы пугать живых. В каменистой пустыне, в бурю и в дождь, ночью «слепой идет за сумасшедшим».

После пронесшейся бури разорванные узы снова как будто связываются: родители и дети снова вместе, братья примирились, друг возвращается к другу, враг обезоружен, и, как в первых комедиях, зрелище заканчивается любовью и браком.

Сам поэт, которого мы видели в «Гамлете» павшим под ударом в сердце отравленного лезвия, направленного предательской рукой, теперь является пред нами в образе мудрого герцога Просперо. Погруженный в изучение таинственных наук, он предоставил свою власть своему брату, обманувшему его доверие и при содействии неаполитанского короля Алонзо похитившего его корону. На утлом суденышке со своею дочерью, своим созданием, творением своего гения — Мирандой, Просперо застигнут свирепою бурею, выбросившей их на пустынный остров. Здесь Просперо силою своих волшебных чар заставляет служить себе светлых духов во главе с воздушным Ариелем и укрощает уродливого и злобного Калибана, покушавшегося даже на Миранду — на его творение. Узнав, что его брат со своим другом Алонзо находятся в море, Просперо своими чарами вызывает бурю, выбрасывающую и их к тому же острову. Здесь, заставив их страдать и раскаяться, он прощает их и, вчера еще безжалостный не только к Калибану, но и к самому Ариелю, пытавшемуся освободиться от его чар, он теперь сам преломляет свою волшебную палочку, разрушает свои чары, предоставляя примиренному и обновленному миру итти свободно своею дорогой. И в закрепление новых уз он отдает свою дочь Миранду в жены сыну Алонзо Фердинанду, — отдает свое творение детям, потомству тех, кто заставил его страдать: оставляет человечеству свое литературное наследство.

«Этот характер, такой цельный, — пишет один французский критик о Просперо, — одновременно и благосклонный и твердый, полный снисхождения к человеческим слабостям, хотя он и вскрывает их с безжалостной зоркостью и исправляет там, где может, — это соединение в одном лице ума, иронии и доброты представляет нам то, чем должен был быть Шекспир в последние годы своей зрелости».

В ноябре месяце 1611 г. «Буря» была поставлена в дворцовом театре в присутствии короля. Этой постановкой, быть может, хотели выразить симпатии умирающему поэту, так как состояние здоровья его не было и не могло уже быть тайной не только для других, но и для него самого. И необычная для Шекспира отделка и продуманность «Бури» показывает, что он не только, подобно Моцарту, в смутном предчувствии писал свой «Реквием», но и сознательно писал свое духовное завещание, оставляя грядущим векам несметное богатство своих творений.

Ученые врачи Кембриджского университета не могли уже спасти его жизни, и Роджер Маннерс Ретлэнд, известный под именем Уильяма Шекспира, умер в Кембридже 26 июня 1612 года, 35 лет и 8 месяцев от роду.

Елисавета Сидней не пережила своего мужа и умерла в начале июля, не прожив на свете и двадцати восьми лет. А 22 июля их тела были привезены из Кембриджа в Бельвуар и погребены в фамильном склепе Ретлэндов на погосте селения Боттесфорд, вдали от усыпальницы великих людей Англии — Вестминстерского Аббатства, где тела Спенсера и Чаусера готовы были подвинуться, чтобы освободить место для своего великого собрата.

Совершая свою поездку по Англии, король с наследным принцем остановились 17 августа в Бельвуаре и провели там три дня. Брат и преемник покойного, Фрэнсис Ретлэнд устроил им блестящий прием. И старый придворный летописец Томас Гау, вспоминая при этом недавнюю смерть и похороны Шекспира, прибавляет:

«Итак, этот дом радости теперь едва две недели тому назад был домом печали и траура».

Ретлэнд умер в 1612 году, а шекспироведы целые столетия не могли никак понять, почему творчество Шекспира внезапно оборвалось на 1612 году, в то время как Шакспер из Стрэтфорда здравствовал и действовал до 1616 г., а лорд Бэкон — до 1626 г.