В.Р. Поплавский. «Первое кварто "Гамлета" как возможная сценическая версия шекспировской трагедии»

Наше сегодняшнее выступление, включающее в себя мое краткое предисловие и выступление ребят, я рассматриваю как приглашение к дискуссии на тему, которая была нам задана. Тема звучит так: Шекспир в книге и на сцене. Сама формулировка предполагает наличие конфликта — книга и сцена. Я попытаюсь только задать параметры дальнейшего обсуждения. Я попытаюсь ответить на вопрос, какой может быть конфликт между книгой и сценой применительно к произведениям Шекспира.

Пойдем методом исключения. Актуален ли это вопрос применительно к комедиям? Мне кажется, что нет. Я не вижу противоречия в существовании шекспировских комедий в виде печатного текста, читаемого текста и театрального. Это же касается и исторических хроник. А вот когда речь заходит о трагедиях, тут возникает интересный вопрос. И тоже к разным трагедиям по-разному. Например, «Ромео и Джульетта», «Отелло» и даже «Король Лир», на мой взгляд, естественно мыслятся как театральные тексты и с этот точки зрения считаются произведениями, рассчитанными на сценическое воплощение. А вот к трагедиям «Гамлет» и «Макбет» эта проблема относится в полной мере. Это самые поэтичные трагедии Шекспира. Запас поэтичности здесь настолько мощный, что восприятие этих текстов в чтении создает впечатление, что при постановке на сцене они не просто много потеряют, но потеряют самое главное — это качество поэтичности, а не просто количество, определяющееся значимостью этого компонента. «Гамлета» ставят очень много, «Макбета» меньше, но, тем не менее, то впечатление, которые мы получаем при чтении, неизбежно теряется при восприятии произведения со сцены. Эта тема мне кажется очень актуальной. Если мы хоть немного подступим к ее разработке, то наше сегодняшнее мероприятие уже будет оправдано.

Что касается Первого кварто, к чему оно здесь. Я рассматриваю наш сегодняшний разговор как продолжение того разговора, посвященного Первому кварто, который у нас уже был в связи с публикацией его нового перевода в журнале «Современная драматургия». Однако тот наш разговор крутился непосредственно вокруг перевода Андрея Корчевского, здесь мне показалось интересным заострить проблему на другом. Что такое Первое кварто (первое издание, считающееся большинством исследователей пиратским, изданным без согласия Шекспира и скорее всего не по его рукописям, хотя автором назван Шекспир)? Его сторонники, те, кто считают его полноценным и самоценным, а не испорченным текстом и соответственно альтернативой каноническому тексту, предполагают, что это сценическая версия. Есть большой текст канонического «Гамлета», который, правда, тоже известен в двух вариантах — Второе кварто и Фолио (которые приводятся отдельно или объединяются в одно целое) — но он не возможен в сценическом виде. И в театральной труппе, в которой работал Шекспир, возможно, существовала сценическая адаптация этого текста, которая и нашла свое выражение в тексте так называемого Первого кварто. Насколько это актуально?

Больше 10 лет назад я тоже занимался переводом Первого кварто, и сейчас я решил свежим взглядом посмотреть на проблему. Что заставило меня всерьез отнестись к Первому кварто, заняться его переводом? Мой интерес был чисто режиссерский. Я считаю, что я поставил «Гамлета» более или менее нормально только год назад, хотя попыток предпринимал несколько, и первые мысли у меня возникали в еще достаточно молодом возрасте. Предвосхищая будущую постановку, я всегда сталкивался с проблемой сценария, который я пытался создать исходя из канонического текста. Не из желания поспорить с автором, а для удобства, логичности, компактности. Канонический текст «Гамлета» всегда вызывал у меня как у режиссера желание что-то сократить, упростить, создать более компактную и внятную композицию. Сторонники Первого кварто как раз и говорят, что эта динамичная версия более приспособлена для сцены. Тогда я попытался перевести практически половину текста прозой.

До этого я также перевел и каноническую версию. Толчком к ее переводу послужила ее мощнейшая поэтичность. Но к Первому кварто таких эмоций не было. Наоборот, казалось, что текст максимально далек от поэтичности. И мне не хотелось придумывать вместо Шекспира или неизвестных авторов несуществующую поэтичность. Мне показалось честнее воссоздать композицию как композицию почти современного текста, написанного прозой. Основные композиционные отличия касаются как раз того фрагмента, который мы представим вашему вниманию сегодня и который условно относится ко второму акту канонического текста. Попытаемся почувствовать, меняет ли это что-то в структуре действия? Изменение композиции влечет ли за собой вообще иное восприятие действия пьесы? Вот тот вопрос, который я задавал себе и обращаю к вам. Наши студенты актерского направления, которых я потом представлю, прочитают отрывок на 20—25 минут. Насколько эта композиция меняет что-то в нашем восприятии хорошо известного канонического текста? Предоставляю слово нашим артистам. Потом мы поделимся впечатлениями.