Н.В. Захаров, Вал.А. Луков. «Шекспировские штудии в междисциплинарном контекст тезаурусного подхода»

Семь заседаний Международного научного семинара «Шекспир в междисциплинарных гуманитарных исследованиях», проходивших в Москве и Санкт-Петербурге в 2015 г., дали богатый материал для осмысления творчества великого английского драматурга и поэта в парадигме междисциплинарности, т. е. того сложного для практической реализации способа анализа и синтеза гуманитарного знания, который выводит исследователя за рамки узко профессиональной подготовки, но и требует от него освоения целой палитры теорий и методологических ключей, которые способны дать эмерджентный результат — такой, который не вытекает из каждого специального знания, а возникает только тогда, когда специализированные результаты исследования соединяются в некоторую целостность.

Один из вариантов такой целостности может предложить практика применения тезаурусного подхода, которая стала достаточно распространенной в последние 10 лет. Именно на базе тезаурусной методологии как междисциплинарной методологии строится изучение шекспировской проблематики в рамках научной школы Московского гуманитарного университета, а также и некоторых других образовательных и научных организаций в России и за рубежом.

Тезаурусный подход является своеобразным ответом на современные тенденции в развитии гуманитарного знания, в частности на его субъективизацию как атрибутивное свойство. Наиболее детально тезаурусная теория изложена в трудах Вал. А. и Вл. А. Луковых «Тезаурусы: субъектная организация гуманитарного знания»¹ и «Тезаурусы II: тезаурусный подход к пониманию человека и его мира»². В гуманитарных науках тезаурусный анализ получил развитие в работах многих исследователей, прежде всего — участников постоянно действующего семинара «Тезаурусный анализ мировой культуры» (МосГУ, 2005—2015, продолжается). Результаты применения тезаурусного анализа в филологии отражены в докторских и кандидатских диссертациях И.В. Вершинина³, Н.В. Соломатиной⁴, Б.Н. Гайдина⁵ и мн. др.

За последние десять лет тезаурусный анализ нашел свое обоснование в монографиях «Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке»⁶, «Предромантизм»⁷, «Шекспиризм в русской классической литературе: тезаурусный анализ»⁸, «Гений на века: Шекспир в европейской культуре»⁹ и др. На основе тезаурусного анализа созданы учебные пособия «Культурология: история мировой культуры»¹⁰, «История литературы: зарубежная литература от истоков до наших дней»¹¹, «Социальное проектирование»¹² и практикумы «Литература. Практикум: зарубежная литература»¹³ и др.

В чем суть тезаурусного подхода и в чем его продуктивность для шекспировской темы?

Тезаурус (thésaurós) — в переводе с древнегреческого языка сокровище, сокровищница, запас того, что имеет особую ценность. В научной терминологии новейшего времени — «в лингвистике, семиотике, информатике, теории искусственного интеллекта и других областях знания — тезаурус обозначает некоторое особым образом оформленное накопление. В информатике и теории искусственного интеллекта обращается внимание на систематизацию данных, составляющих тезаурус, и на их ориентирующий характер. Именно такая характеристика тезауруса легла в основу содержания этого понятия в общегуманитарном тезаурусном подходе: тезаурус — это структурированное представление и общий образ той части мировой культуры, которую может освоить субъект»¹⁴.

Авторы концепции тезаурусного подхода выделили ряд очень важных признаков тезауруса, среди которых наиболее близким для нас является утверждение, что любой тезаурус неполон по сравнению с действительным содержанием культуры, он фрагментарен и сравнительно непоследователен; несмотря на фрагментарность составляющих его элементов, можно говорить о целостности тезауруса, которая обеспечивается единством личности субъекта познания.

Особую роль в тезаурусном анализе занимают ценностные приоритеты носителя знания, обучающегося знаниям. Специфика ценностного отношения состоит в том, что концепт (ядро ценности) подобно магниту притягивает одни смыслы и отталкивает другие, образуя смысловое гнездо. Связь знаний в тезаурусе и строится на взаимопритяжении и взаимоотталкивании смысловых гнезд, образовавшихся вокруг ценностей, а сам тип связи в этом случае преимущественно полевой, и лишь в актуальных фрагментах знания он приобретает ясные очертания иерархических и/или сетевых связей.

Иерархия знаний основывается на принципе ценностного отношения. Из тезаурусного понимания культуры следует, что, во-первых, структурирующим принципом знания может выступать дихотомическое различение своего и чужого; во-вторых, и свое, и чужое обладают протяженностью и разной интенсивностью: это определенные зоны, концентрические круги вокруг субъекта, одни из которых ближе, другие дальше от центра и в этом отношении — «более» свои и «менее» свои (соответственно «менее» чужие и «более» чужие); в-третьих, в тезаурус встроен защитный механизм от информации, основанной на антиценностях (для субъекта): она воспринимается субъектом как чуждая и если и пересекает границу тезауруса, то в форме ее критики.

Таким образом, внутри тезауруса действует дифференцирующий принцип свое — чужое; если же рассматривать тезаурус в его взаимодействии с другими тезаурусами, то дифференцирующей становится триада «свое — чужое — чуждое». Можно сказать, что чужое все-таки до некоторой степени свое, т. е. может стать своим при определенных условиях, в отличие от чуждого, которому в данном тезаурусе (тезаурусной генерализации) места нет.

Свое — чужое (свой — чужой и т. п.) — наиболее определенное ценностное отношение, выполняющее функцию социальной ориентации. Оно изначально социально: «свой» — тот, кто принадлежит мне, «свое» — то, что принадлежит мне, но в то же время и в такой же мере «свой» — из того круга, которому принадлежу я, «свое» — из тех вещей, свойств или отношений, от которых завишу я (зависят моя безопасность, удовольствие, счастье и т. д.). В логическом плане антоним «своего» — «не свой», а в ценностном плане — «чужой».

«Чужой», «чужое» — знаки не только находящегося за пределами «своего», но и противопоставленного «своему», а возможно — и враждебного ему. Именно в парадигме «свое — чужое» воспринимают действительность человек, группа, сообщество. Оппозиция «свое — чужое» образует стержень тезауруса и придает ему социальную значимость. На этом строятся «картины мира»¹⁵, которые формируются постепенно по мере социализации и обретения социальной идентичности субъектом познания.

Основываясь на противопоставлении «своего» и «чужого», а вернее на процессе «освоения» чужого, инокультурного материала (его объяснения, изучения и приближения к своему), можно приобщить студентов к текстам зарубежных авторов. Проще всего это сделать, объясняя взаимоотношения и взаимовлияние представителей зарубежной и отечественной культуры. Иначе говоря, объяснить соотношение в отечественном культурном пространстве своей и чужой литературы: попадая на русскую почву, каждый иноязычный текст проходит определенную культурную адаптацию, а в переводах — культурно-лингвистическую трансформацию.

Представленные концептуальные основы тезаурусного подхода оказываются исключительно важными для трактовки таких культурных феноменов, как «Русский Шекспир».

Еще Б.Л. Пастернак высказался о наличии «русского ответвления шекспировской традиции»¹⁶. Трудно не согласиться с его суждением. У самого Пастернака «русское ответвление шекспировской традиции» выразилось не только в авторской переводческой традиции, но и в оригинальном творчестве. По существу, он дополнял и перерабатывал шекспировский текст, давая самобытную интерпретацию его образов, героев и характеров. Подобным образом к шекспировскому наследию относился и А.С. Пушкин, который в свое время не просто слепо подражал ему, а творил самобытные произведения, опираясь на шекспировские источники.

Выразив свое творческое видение мира в стихотворении «Гамлет», Пастернак придал шекспировскому тексту «живаговский» колорит. Именно в подобном обогащении личных тезаурусов и заключается значение шекспировского наследия, вполне сопоставимое в отечественной культуре со значением в англосаксонском мире.

Благодаря прекрасным переводам Б.Л. Пастернака и других русских поэтов XIX—XX вв., Шекспир говорит с нами по-русски на современном литературном языке, а не на архаичном наречии времен «Переписки Иоанна Грозного с Курбским». В отличие от современных англо-американских студентов, которые штудируют «отца нашего Шекспира» (определение А.С. Пушкина), обложившись словарями и комментариями, всевозможными «гидами», энциклопедиями и справочниками по Шекспиру, отечественным школярам легче войти в мир шекспировских героев: у них есть не только выбор из нескольких десятков переводов его пьес на русский язык, но и определенная база русского литературного шекспиризма. Конечно, это не освобождает их от чтения и понимания Шекспира в оригинале, но культ британского гения¹⁷ для них бесспорен и безусловен.

Сегодня Шекспир не только гений англо-саксонской литературы, но и один из столпов англо-американской образовательной системы, как в школе, так и в вузах. Шекспировские штудии давно вышли за рамки англоязычной культуры. Обращаясь к Шекспиру, в крупнейших образовательных центрах мира изучают не только литературу позднего Ренессанса, эволюцию шекспировской поэтики в контексте мировой культуры, шекспировские реминисценции в национальных литературах, не только эволюцию драматургии, историю театра, музыки, кино, но и другие, казалось бы, далеко стоящие от мировой художественной культуры дисциплины.

Так, по шекспировским характерам изучают психологию человека¹⁸. К ним обращались многие авторы классических трудов о природе человеческого сознания. З. Фрейд, использовал персонажей Шекспира в качестве иллюстраций для объяснения своих психоаналитических концепций и идей¹⁹. Особое распространение получило его «фрейдистское» прочтение образа Гамлета. Его работы сыграли огромную роль не только в совершенствовании психоанализа, но и имели непосредственное значение как для развития шекспироведения в частности, так и мировой философской критики в целом. Они стали толчком для зарождения совершенно нового течения в философии — психоаналитической критики (psychoanalytic criticism). В шекспировских характерах Фрейд обнаружил благодатное поле для размышлений над человеческой природой, которое гораздо труднее было бы себе представить или обнаружить, если бы Фрейд обратился к своим реальным пациентам. К тому же литературные герои, например, софокловский царь Эдип, или исторические лица (Леонардо да Винчи, Ф.М. Достоевский) были в общественном сознании во многом понятнее и ближе обычных, зачастую безликих живых людей.

Справедливости ради отметим, что практика использования литературного материала в научных исследованиях была свойственна и другим гуманитарным наукам. Так, в социологии XIX в. первичным исследовательским полем в изучения общественных отношений и институтов стали именно художественные романы.

Несмотря на несовершенство и спорность выводов психоанализа, З. Фрейду удалось положить начало целому направлению и множеству ответвлений не только в истолковании природы человеческого поведения, психологических мотиваций в поведении людей, но и целой отрасли современного знания о человеке. Слабость «психологического критицизма» состоит в том, что множественность этих теорий и концепций, различных прочтений произведений Шекспира с психоаналитических позиций не дают какой-либо общей интерпретации материала, а значит, остаются во многом умозрительными, обслуживают задачи, изначально сформированные исследователем, и подгоняются под удобные выводы²⁰.

Не менее перспективны работы, изучающие психологию в шекспировскую эпоху. Подобный исторический подход используется в практике преподавания истории психологии в ряде европейских вузах, где наглядными моделями служат герои пьес Шекспира, их поведение.

Важными в научной и преподавательской деятельности стали исследования, ориентированные на философское прочтение творчества великого драматурга. Так, с неогегельянских позиций рассматривал произведения английского драматурга профессор Оксфордского университета Э.С. Брэдли (Bradley A.C., 1851—1935; ему принадлежат книга «Шекспировская трагедия», 1904, эссе об «Антонии и Клеопатре», статья «Отвергнутый Фальстаф», лекция о «Кориолане», прочитанная в стенах Британской Академии, и др. работы о творчестве драматурга)²¹. Несмотря на то, что Брэдли упрекали за тенденциозную попытку сделать из шекспировских персонажей реальных людей, он признан классиком философского истолкования в литературном критике.

Изучение творчества Шекспира в XXI в. тесно связано и с Интернетом и информационными технологиями. Уже сейчас можно говорить о сотнях образовательных ресурсов, в которых размещены тексты Шекспира, переводы его произведений на многие языки, онлайн-тесты по вопросам жизни и творчества драматурга, что обеспечивает простоту поиска и доступ к ним широкой аудитории. Создание таких интернет-ресурсов, как Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир», Электронная энциклопедия «Мир Шекспира», Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира»²² вносит значительную лепту в изучение и исследование творчества великого Барда в русскоязычном сегменте мировой информационной сети.

В XX в. Шекспир вошел в вузовские и школьные программы, чего не было в XVII—XIX вв. Его наследие востребовано не только в обязательном образовании. На примере его исторических произведений кризисному менеджменту обучаются управленцы высшего звена. Тренинги, организованные сыном знаменитого шекспировского актера Лоуренса Оливье Ричардом, посещают политики, дипломаты, специалисты по рекламе, связям с общественностью, социологи, психологи, конфликтологи и т. д. Особенно популярен его авторский мастеркласс, который он разработал на материале шекспировского «Макбета» для обучения бизнесменов лидерским навыкам. Мастер-класс задуман в жанре мифодрамы и представляет собой «синтез театра, психологии, мифологии и организационных тренингов». Пьеса Шекспира должна научить пониманию разных типов поведения, которые способны создавать или разрушать судьбы отдельных людей или целых корпораций²³.

Подобные образовательные программы и информационная насыщенность сети Интернет представляют совершенно новые возможности для комплексного изучения человека на примере анализа творчества, как Шекспира, так и связанных с ним предшественников и последователей из числа писателей, актеров, режиссеров, музыкантов, художников и т. д.

Приведенные проекты показывают возможности применения тезаурусного подхода в решении задач комплексного изучения человека — одного из краеугольных камней современного гуманитарного знания. В известном смысле тезаурусный подход может служить фоном для шекспировских штудий, которые обретают свою полноту и глубину именно в междисциплинарном контексте, когда от важного сегмента гуманитарных исследований, какие дает филология для понимания Шекспира и его творчества, делается шаг к раскрытию в шекспировской тематике культурных констант, объединяющих человечество.

Примечания

1. Луков В.А., Луков Вл. А. Тезаурусы: субъектная организация гуманитарного знания. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2008.

2. Луков В.А., Луков Вл. А. Тезаурусы II: тезаурусный подход к пониманию человека и его мира. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2013.

3. Вершинин И.В. Предромантические тенденции в английской поэзии XVIII века и «поэтизация» культуры: дис. ... д-ра филол. наук. Самара, 2003.

4. Соломатина Н.В. Оскар Уайльд: Создание автомифа и его трансформация в «биографическом жанре»: дис. ... канд. филол. наук. М., 2003.

5. Гайдин Б.Н. Вечные образы как константы культуры (интерпретация «гамлетовского вопроса»: дис. канд. филос. наук. М., 2009.

6. Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке / под общ. ред. В.А. Лукова. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2006.

7. Луков Вл. А. Предромантизм. М.: Наука, 2006.

8. Захаров Н.В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный анализ. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008.

9. Захаров Н.В., Луков Вл. А. Гений на века: Шекспир в европейской культуре. М.: ГИТР, 2012.

10. Культурология: история мировой культуры: учеб. пособие / Авт.: Г.С. Кнаббе, И.В. Кондаков, Т.Ф. Кузнецова, Вл. А. Луков и др.; под ред. Т.Ф. Кузнецовой. М.: Издательский центр «Академия», 2003.

11. Луков Вл. А. История литературы: зарубежная литература от истоков до наших дней: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2003.

12. Луков В.А. Социальное проектирование: учеб. пособие. М.: Моск. гуманит. ун-т; Флинта, 2010.

13. Литература. Практикум: в 2 ч. Ч. 1: Зарубежная литература / Вл. А. Луков, Н.В. Захаров, В.В. Каблуков; под общ. ред. Вл. А. Лукова. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006; Литература. Практикум: в 2 ч. Ч. 2: Русская литература / Вл. А. Луков, Н.В. Захаров, А.Б. Тарасов, В.В. Каблуков, К.Н. Кислицын; под общ. ред. Вл. А. Лукова. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007.

14. Луков В.А., Луков Вл. А. Теория тезаурусного подхода // Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке / под общ. ред. В.А. Лукова. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2006. С. 559.

15. См., например: Кузнецова Т.Ф., Луков Вл. А. Культурная картина мира в свете тенденций развития культурологии // Вестник Международной Академии наук (Русская секция). 2009. № 1. С. 66—69; Кузнецова Т.Ф. Культурная картина мира: теоретические проблемы. М.: ГИТР, 2012; Погорский Э.К. Картина мира // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 4. С. 322—323; Кузнецова Т.Ф. Культурная картина мира как ядро тезауруса в концепции Владимира Андреевича Лукова // Знание. Понимание. Умение. 2015. № 3. С. 5—16.

16. Пастернак Б.Л. Избранное: в 2 т. М.: Художественная литература, 1985. Т. 2:: Проза; Стихотворения. С. 322, 504.

17. См., например: Луков Вл. А. Культ Шекспира как научная проблема // Вестник Международной академии наук (Русская секция). 2006. № 2. С. 70—72; Луков Вл. А. Культ Шекспира: введение в исследование // Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. С. 3—11; Луков Вл. А. Культ Шекспира: тезаурусный анализ понятия // Литература Великобритании и романский мир: тезисы докладов Междунар. науч. конф. и XVI съезда англистов 19—22 сент. 2006 г. Великий Новгород: НовГУ. С. 81—82; Луков Вл. А. «Культ Шекспира»: обоснование понятия // Шекспировские штудии X: Шекспировские чтения 2008: материалы Междунар. науч. конф. (Москва, 29 сент. — 3 окт. 2008 г.): сб. науч. трудов. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. С. 24—30; Луков Вл. А., Захаров Н.В. Культ Шекспира // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 1. С. 132—141; Луков Вл. А., Захаров Н.В. Культ Шекспира как социокультурный феномен // Вестник Международной академии наук (Русская секция). 2008. № 1. С. 65—68; Захаров Н.В., Луков Вл. А. Культ Шекспира: теория и всемирные масштабы // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2011. Т. 13. № 2. С. 148—154; Луков Вл. А. Культ Шекспира и шекспиризация в европейском предромантизме // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Вып. 15. СПб.; Самара: ООО «Изд-во "Ас Гард"», 2011. С. 20—39; Луков Вл. А. Культ Шекспира и шекспиризация в европейском предромантизме // Шекспировские чтения. 2006 / [гл. ред. А.В. Бартошевич; отв. ред. и сост. вып. И.С. Приходько]; Науч. совет «История мировой культуры» РАН. М.: Наука, 2011. С. 182—196.

18. См.: Conolly J. A Study of Hamlet. L.: E. Moxon & Co., 1863; Wood W.D. Hamlet from a Psychological Point of View. L.: Longmans, Green, Reader, and Dyer, 1870; Маудсли Г. Гамлет. Психологический очерк // Знание. 1874. № IX. С. 22—61; Delbrück A. Über Hamlets Wahnsinn: akadademischer Rathhausvortrag, gehalten am 24. Nov. 1892 in Zürich. Hamburg: Verlagsanstalt und Druckerei Actien-Gesellschaft, 1893; Выготский Л.С. Психология искусства. М.: Искусство, 1968 (раздел о «Гамлете»; работа 1925 г.); Armstrong E.A. Shakespeare's Imagination: A Study of the Psychology of Association and Inspiration. L.: Lindsay Drummond, 1946; Stewart J.I.M. Character and Motive in Shakespeare: Some Recent Appraisals Examined. L.; N. Y.: Longmans, Green, 1949; и др.

19. См.: Фрейд З. Толкование сновидений. М.: Современные проблемы, 1913; Луков В.А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд: идеи для тезаурусного подхода [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2008. № 2 — Педагогика. Психология. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/2/Lukovs_Freud/ (дата обращения: 25.12.2015).

20. См., например: Enterline L. Psychoanalytic Criticisms // Shakespeare: An Oxford Guide / ed. by S. Wells, L.C. Orlin. Oxford; New York: Oxford University Press, 2003. P. 451—471.

21. См.: Bradley A.C. Shakespearean Tragedy: Lectures on Hamlet, Othello, King Lear, Macbeth. L.; N. Y.: Macmillan and Co., Ltd., 1904; Bradley A.C. Oxford Lectures on Poetry. 2nd edn. L.: Macmillan; N. Y.: St. Martin's Press, 1909. Обзор выполнен по: Halliday F.E. A Shakespeare Companion 1564—1964. L.: Duckworth, 1964; A Shakespeare Encyclopaedia / ed. by O.J. Campbell, E.G. Quinn. N. Y.; L.: Methuen, 1966; Wells S. Shakespeare: An Illustrated Dictionary. L.: Kaye and Ward; N. Y.: Oxford University Press, 1978; The Cambridge Companion to Shakespeare Studies / ed. by S. Wells. Cambridge: Cambridge University Press, 1986; McDonald R. The Bedford Companion to Shakespeare: An Introduction with Documents. Boston: Bedford Books of St. Martin's Press, 1996; Уэллс С. Шекспировская энциклопедия / С. Уэллс при участии Дж. Шоу; пер. с англ. А. Шульгат. М.: Радуга, 2002.

22. См.: Захаров Н.В. Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 2. С. 153—155; Захаров Н.В., Луков Вл. А. «Мир Шекспира»: Электронная энциклопедия в сети Интернет // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 4. С. 54—57; Захаров Н.В., Луков Вл. А., Гайдин Б.Н. Шекспир в информационных проектах Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 4. С. 234—238; Захаров Н.В., Гайдин Б.Н. Открытие сайта «Современники Шекспира: электронное научное издание» // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 2. С. 327—328; Захаров Н.В., Макаров В.С., Гайдин Б.Н. Современники Шекспира // Шекспировские чтения 2012: Шекспир в национальных культурах: сб. аннотаций докладов. Изд. 2-е, испр., электронное. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012. С. 9—11; Makarov V.S. Shakespeare's Contemporaries: Project Overview [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2012. № 2 (март — апрель). URL: http://zpu-journal.ru/e-zpu/2012/2/Makarov_Shakespeares-Contemporaries/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 25.12.2015); Zakharov N.V., Lukov Vl.A., Makarov V.S., Gaydin B.N. Digital Shakespeare in Russia [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2012. № 5 (сентябрь — октябрь). URL: http://zpu-journal.ru/e-zpu/2012/5/Zakharov-et-al_Digital-Shakespeare/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 25.12.2015).

23. См., например: Griffey H. Ethical Leadership & Shakespeare's Macbeth: The Value of Courage [Электронный ресурс] // Olivier Mythodrama. URL: http://www.oliviermythodrama.com/admin/uploads/Ethical%20Leadership%20&%20Shakespeare's%20Macbeth.pdf (дата обращения: 25.12.2015); Ramachandran P. The Bard of Avon as a Business Guru: Management Lessons from Shakespeare // International Journal of Management Research and Business Strategy. 2013. Vol. 2. No. 3. P. 29—34. См. также книгу Р. Оливье: Olivier R. Inspirational Leadership: Timeless Lessons for Leaders from Shakespeare's Henry V.L.; Boston: Nicholas Brealey Publishing, 2013.