Биография великого драматурга

Биография Шекспира нам очень мало известна. В этом нет ничего удивительного, так как среди своих современников Шекспир пользовался популярностью главным образом как драматург, а драматурги, в отличие от авторов лирических произведений или поэм, не считались «поэтами». С ними обходились весьма бесцеремонно. Драматические произведения поступали в собственность купивших их актерских трупп и без разрешения авторов подновлялись и переделывались. Пьесы по большей части имели недолгую сценическую жизнь, а текст их калечился издателями, раздобывавшими и печатавшими его воровским («пиратским», как тогда говорили) способом. Естественно, что при таких условиях личностью и жизнью драматургов в те времена мало интересовались, и надо сказать, что биографии большинства елизаветинских драматургов нам известны еще меньше, чем биография Шекспира.

Интерес к жизни Шекспира пробудился лишь в начале XVIII века, когда издатель его сочинений Никлз Роу (1709) начал собирать предания о Шекспире. В биографию Шекспира он включил те рассказы, которые его современник, актер Томас Беттертон (1635—1710), съездивший на родину драматурга, собрал среди стрэтфордских старожилов, и те предания о Шекспире, которые сохранялись в лондонских театрах и были сообщены Роу главным образом тем же Беттертоном. Вскоре другие последовали примеру Роу и Беттертона, и количество собранных таким путем преданий о Шекспире чрезвычайно возросло, в то время как количество достоверных, документальных сведений о нем, несмотря на двухвековые усилия исследователей, оставалось очень незначительным.

Так возник огромный свод в высшей степени сомнительных преданий. Они повторялись многими критиками до самого недавнего времени. Сюда относятся предания о неграмотности отца Шекспира, который будто был мясником, о его разорении, помешавшем маленькому Шекспиру окончить школу, о том, что мальчик, помогая отцу при убое скота, произносил при этом торжественные речи; о сомнительных обстоятельствах женитьбы Шекспира; о браконьерстве молодого Шекспира в заповеднике крупного местного помещика сэра Томаса Льюси, от преследований которого Шекспиру будто бы пришлось бежать в Лондон; о том, что в Лондоне первое время он зарабатывал на жизнь, сторожа на улице лошадей джентльменов, приезжавших на театральные представления; о том, что впоследствии он отдавал деньги в рост, взыскивая их иногда судом; о том, что он умер от тифозной горячки, которой заболел в результате неумеренной выпивки в компании нескольких друзей-драматургов, приехавших навестить его в Стрэтфорд, и т. п.

Лишь недавно в результате кропотливых архивных разысканий большая часть этих легенд, рисовавших жизнь Шекспира в анекдотическом свете и порою искажавших образ великого поэта, была опровергнута. Оказалось, например, что обыкновение ставить на документах вместо подписи особый знак (как это делал отец Шекспира) было весьма распространено среди вполне грамотных людей, что заповедник сэра Томаса Льюси был учрежден лишь через два года после смерти Шекспира, что фактическое вступление в брак после помолвки до заключения брачного контракта (как это произошло у Шекспира с его женой) вполне соответствовало тогдашним обычаям и не заключало в себе ничего предосудительного, что некий мистер Шекспир, ссужавший деньги под проценты, являлся, без сомнения, однофамильцем поэта и т. п. Одновременно путем тщательных архивных разысканий было выяснено, что ближайшая среда Шекспира и вся обстановка, в которой он вырос, стояли в культурном отношении гораздо выше, чем это до сих пор думали. Поэтому, нисколько не умаляя самобытности и исключительной одаренности натуры Шекспира, мы можем сказать, что он отнюдь не являлся непостижимым исключением, самородком, всем обязанным самому себе. Он лишь гениально использовал и развил то, что нашел в культуре своей эпохи и в своем окружении.

То немногое, что нам достоверно известно о жизни Шекспира, сводится к следующему.

Вильям Шекспир родился в 1564 году — по преданию, 23 апреля — в небольшом городке Стрэтфорд-на-Эйвоне, в Уоркшире. Отец его, Джон Шекспир, был фермером в окрестностях этого города, а затем переселился в Стрэтфорд, где занялся обработкой кож, записавшись в цех перчаточников. Он был зажиточным и весьма уважаемым человеком, и его несколько раз выбирали на почетные должности, например, членом городского совета и даже бейлифом (мэром) города. Человек очень стойких убеждений, он не принимал официального англиканского вероисповедания и отказывался посещать англиканское богослужение, за что был вынужден несколько раз уплачивать крупные денежные штрафы. Неясно только, был ли он тайным католиком или, наоборот, склонялся к пуританству. Но достоверно известно, что Джон Шекспир уплачивал штрафы не только за себя, но и за некоторых своих друзей, как католиков, так и пуритан, подвергавшихся репрессиям по аналогичной причине. Жена Джона Шекспира, мать драматурга, Мери Арден была дочерью мелкого дворянина, имевшего поместье в окрестностях Стрэтфорда.

Городок этот, насчитывавший тысячу с небольшим жителей (что по тем временам было цифрой довольно солидной), со всех сторон окружали поля и леса. Детство Шекспира протекало среди природы; этим объясняется его близкое знакомство с миром растений и животных, огромная восприимчивость к природе, замечательное знание народной речи и английского фольклора.

Стрэтфорд, расположенный в самом центре Англии на большой проезжей дороге из Лондона в порт Холихед, откуда отплывали корабли в Ирландию, был довольно крупным культурным и политическим центром. Через него все время проезжали королевские курьеры, сановники, путешественники, купцы, труппы бродячих комедиантов. Одно время Стрэтфорд был резиденцией епископа Уитгифта, которому Елизавета позже поручила управление всей англиканской церковью. В двух-трех часах ходьбы от Стрэтфорда находился замок Кенилворт, принадлежавший фавориту Елизаветы графу Лестеру. Замок в 1575 году посетила королева. По этому поводу там были устроены пышные празднества и в том числе представления, которые — как это изображено у В. Скотта (в романе «Кенилворт») и у Л. Тика (в его новелле о Шекспире) — мог видеть маленький Шекспир, тем более что один из Арденов, родственник его матери, состоял на службе у Лестера. В восемнадцати милях от Стрэтфорда находится городок Ковентри, где ежегодно, до 1591 года, разыгрывались знаменитые Ковентрийские мистерии, которые мальчик Шекспир тоже мог видеть: на них стекались любопытные из самых дальних частей округи. Была у маленького Шекспира и еще одна возможность познакомиться с театральными представлениями и проникнуться страстью к театру. Как мы уже говорили, часто Стрэтфорд посещался странствующими актерскими труппами. Так, за период с 1569 по 1587 год можно насчитать двадцать четыре таких посещения. Согласно установившемуся обычаю, актеры сначала представлялись местному мэру (а им был одно время отец Шекспира) и иногда, если им удавалось ему понравиться, давали первое представление в городе у него на дому в присутствии его сослуживцев, приходивших на спектакль с детьми.

Ромео и Джульетта

Шекспир учился примерно с семи до пятнадцати лет в местной «грамматической школе», которая по составу учителей была, по-видимому, одной из лучших школ в Англии. Основным предметом преподавания в «грамматических школах» был латинский язык. Нередко здесь обучали и основам греческого. В школе маленький Шекспир познакомился с образами древних героев, с античными мифами, с произведениями римских авторов, отголоски которых так часто встречаются в его творчестве. Если впоследствии Бен Джонсон и говорил, что Шекспир был «мало сведущ в латинском языке и еще меньше в греческом», то в этом явно чувствуется преувеличение со стороны Бена Джонсона, который считался выдающимся знатоком древних языков и был в этом отношении крайне требователен к другим. В Бодлейянской библиотеке хранится экземпляр Овидия (наиболее популярного в школах автора), который принадлежал Шекспиру. Об этом свидетельствует его подпись на титульном листе книги. Об уровне образованности молодых стрэтфордцев, окончивших местную школу, дает представление тот факт, что некоторые из них, переехав по торговым делам в Лондон, писали оттуда письма своим отцам на латинском языке. Добавим, что некоторые стрэтфордцы, перебравшись в Лондон, приняли участие в политической жизни страны, стали богатыми купцами, видными книгоиздателями, путешественниками в восточные страны и т. п.

К числу юношеских впечатлений, которые могли отразиться в раннем творчестве Шекспира, надо, вероятно, отнести посещение им города Уорика (в восьми милях от Стрэтфорда), где сохранились великолепные развалины замка графа Уорика, знаменитого «делателя королей», героя шекспировской хроники «Генрих VI».

Мы не знаем в точности, чем Шекспир занимался первое время после окончания школы, но весьма вероятно, что он был помощником учителя в той же школе, где раньше учился сам. Восемнадцати лет он женился на Анне Хезуэй, дочери землевладельца из соседней деревни Шоттери. От этого брака у Шекспира было трое детей: в 1583 году (менее чем через шесть месяцев после заключения брака, что приводило в смущение позднейших биографов, не желавших учитывать, что в те времена у сельских жителей нравы были значительно свободнее) родилась дочь Сюзен, а еще через два года — близнецы: сын Гамнет (умерший в детстве, в 1596 году) и дочь Джудит.

В 1586 или 1587 году Шекспир переселился в Лондон, побуждаемый к этому, вероятно, уже возникшей в нем страстью к театру. По-видимому, он уехал с актерами гастролировавшей в Стрэтфорде лондонской труппы.

Контраст между столицей Англии и провинциальным Стрэтфордом был разительным. Лондон того времени насчитывал примерно 125 000 жителей. Торговля и ремесленная жизнь здесь били ключом. Город заполняли иностранцы — купцы, дипломаты, политические эмигранты из Франции, Нидерландов, Германии, учителя иностранных языков. Были здесь и любопытствующие путешественники, и любознательные мыслители-гуманисты (три года провел там Джордано Бруно), а порою попросту бойкие авантюристы и ярмарочные шарлатаны. К тому времени в Лондоне уже появилось немало знаменитых зданий и учреждений. К их числу относятся старинный Тауэр, издавна сочетавший функции королевского дворца и темницы для политических заключенных; почтенное Уэстминстерское аббатство, слава и гордость Англии, пантеон ее великих мужей; всемирно известная Лондонская биржа, основанная в 1570 году Томасом Грэшемом, финансовым агентом королевы Елизаветы; Зоологический сад, где лондонцы знакомились с флорой и фауной Нового Света; основанная замечательным мореходом и неплохим поэтом Уолтером Роли литературная кофейня «Сирена», о которой у нас будет случай упомянуть еще несколько ниже.

Присоединим ко всему этому народные гулянья на окраинах Лондона с их балаганами, танцами, стрельбищами и т. п. увеселениями; кавалькады нарядных дам и расфранченных кавалеров в соседних лесах; весьма живописные улицы и кварталы, например Торнбул-Стрит, полная таверн и заселенная куртизанками (вспомним миссис Куикли и Долль Тершит в «Генрихе IV»); сотни лодок, снующих вверх и вниз по Темзе; доки с толпой веселых и буйных матросов, напоминающих своими песнями и рассказами о том, что Лондон крупнейшая гавань, связанная со всеми портами мира и имеющая своих Шейлоков и Просперо; наконец, пять или шесть регулярно действующих театров, не считая находящихся рядом с ними медвежьих садков и арен для петушиных боев, — и тогда мы сможем представить себе характер жизни английской столицы, который должен был производить ошеломляющее впечатление на попавшего туда впечатлительного юного провинциала и вместе с тем стимулировать его творческое воображение.

Возможно, что Шекспир первое время работал в Лондоне в одном из местных театров в качестве суфлера или помощника режиссера. В 1593 году он вступил в труппу, возглавляемую Джемсом Барбеджем. Еще в 1576 году тот выстроил за городской чертой первое в Лондоне театральное здание, названное им «Театр». На сцене его «Театра» лондонская публика увидела впервые пьесы Шекспира. Дальнейшее творчество Шекспира было связано с театром «Глобус», который после смерти Джемса Барбеджа построили его сыновья Ричард и Катберт. Здесь, на сцене «Глобуса», произведения Шекспира ставились регулярно в течение примерно пятнадцати лет. Кроме того, как мы уже говорили, труппа Барбеджа нередко получала приглашение выступить со своим репертуаром в придворном театре. Возможно, что некоторые пьесы Шекспира, как, например, «Макбет» или «Буря», были исполнены в первый раз именно на придворной сцене и написаны были с расчетом на ее техническое устройство.

Особенно выдающимся актером Шекспир, по-видимому, не был, и исполнял он, по дошедшим до нас сведениям, лишь второстепенные роли. С 1599 года он сделался пайщиком театрального предприятия Барбеджей, что давало ему значительный доход.

Напомним, что в те времена доход полноправных членов актерской труппы (особенно, если они были «пайщиками» ее) намного превышал доходы драматургов. Доходы же Шекспира еще возрастали от многочисленных гастрольных спектаклей в придворном театре: за последние десять лет его театральной работы таких приглашений на гастроли труппа, к которой он принадлежал, получила вдвое больше, чем все остальные лондонские труппы, вместе взятые.

Все это делало Шекспира весьма зажиточным по тем временам человеком. И этим объясняются довольно крупные финансовые операции, которые он предпринимал в своем родном Стрэтфорде, куда наезжал довольно часто (примерно раз в год). Так, в 1605 году он берет в аренду городские доходы Стрэтфорда, покупает земли в его окрестностях, в 1607 году приобретает крупнейший дом в городе — так называемое «Новое место» и т. п. Возрастающий достаток позволяет ему еще в 1597 году хлопотать о присвоении ему и его отцу дворянского герба, который им и присуждается два года спустя.

Еще до своего вступления в труппу Барбеджей Шекспир поставлял пьесы разным лондонским театрам. Возможно, что вначале это были практиковавшиеся в то время переделки старых пьес или же пьесы, написанные в сотрудничестве с другими лицами; но уже около 1591 года Шекспир начал писать вполне самостоятельные произведения.

Сон в летнюю ночь

То, что к этому времени его репутация как драматурга уже твердо установилась, доказывается следующим. В 1592 году драматург Грин, умирая, написал нечто вроде покаянной исповеди, озаглавленной «На грош ума, купленного за миллион раскаяния». Здесь, каясь в беспутно проведенной жизни, Грин заодно сводит счеты со своими врагами из театрального мира. Особенно нападает он на одного из них. Не упоминая имени своего врага, он называет его «выскочкой», «вороной, щеголяющей в наших перьях», «мастером на все руки, воображающим себя единственным потрясателем сцены» (shake-scene явный намек на фамилию shake-speare). Это столкновение двух драматургов было не случайным. Грин принадлежал к группе «университетских умов», которые, несмотря на чрезвычайную прогрессивность и демократичность их драматургии, все же иногда слишком злоупотребляли «ученостью», подражая древним авторам. Это отличало их творчество от гораздо более народного искусства Шекспира. Вполне понятен гнев Грина на безвестного провинциала, не учившегося в университете и решившего вступить в соперничество с общепризнанными столичными драматургами, к тому же еще, быть может, «подновлявшего» их пьесы.

Надо сказать, что еще в том же 1592 году писатель и издатель Четтл, опубликовавший брошюру Грина, выразил печатно сожаления по поводу того, что способствовал появлению в свет злобного выпада по адресу ненавистного Грину лица. «Ибо я получил возможность убедиться, что человек этот, — писал Четтл, также не называя Шекспира по имени, — в одинаковой степени отличается как скромностью, так и актерским искусством. Кроме того, многие почтенные люди с похвалой отзываются как о честности его характера, так и о прелестном изяществе его сочинений».

Примерно в это самое время Шекспир сблизился с компанией молодых аристократов, любителей театра, в частности с графом Саутгемптоном, которому он посвятил две свои поэмы: «Венера и Адонис» и «Лукреция». Ему же, как полагают, посвящен и сборник сонетов Шекспира, написанных в 90-х и в начале 1600-х годов. Эти поэмы и сонеты, да еще несколько стихотворений — единственные недраматические произведения Шекспира.

К концу 90-х годов дарование Шекспира было признано уже всеми. Один критик того времени, Френсиз Мерз, в 1598 году писал в своей «Сокровищнице Паллады» («Palldis Tamia»): «Подобно тому как Плавт и Сенека среди латинских писателей считаются лучшими авторами комедий и трагедий, так среди английских Шекспир является замечательнейшим в обоих этих видах драматургии. Как Элий Стилон сказал, что, если бы мудрец захотел говорить по-латыни, он говорил бы языком Плавта, так я скажу, что, пожелай музы говорить по-английски, они усвоили бы тонко отточенную речь Шекспира». Несмотря на свою банальность, эти похвалы все же свидетельствуют о фактической популярности Шекспира еще до появления его самых великих произведений. Ценность показания Мерза увеличивается тем, что он тут же приводит список двенадцати пьес, написанных Шекспиром к тому времени, — список, очень помогающий при выяснении крайне запутанного вопроса о хронологии шекспировских произведений.

Но едва ли не еще больше чем пьесами Шекспира, Мерз восхищается его «сладостными» любовными сонетами, называя их «медоречивыми» и восхищаясь как их образами, так и стилем.

Лондонская жизнь Шекспира нам совсем неизвестна. Сохранилось предание, что он любил проводить время с друзьями — драматургами и актерами в таверне «Сирена», где, распивая вино, вел длинные споры и состязался в остроумии с собратом по ремеслу, драматургом Беном Джонсоном. Присутствовавший будто бы при этих стычках младший современник Шекспира Фуллер прибавляет, что Бен Джонсон был похож на грузный испанский галеон, тогда как Шекспир напоминал легкое и подвижное английское боевое судно.

Существует еще несколько сомнительных анекдотов подобного рода. Но, отбросив их в сторону, мы можем с большей уверенностью сказать, что Шекспир вел в Лондоне деятельную и трудолюбивую жизнь. Он сочинял каждый год одну или две пьесы и пополнял свое образование. Между прочим, в это время к знанию древних языков он добавил знакомство с французским и итальянским. Пьесы Шекспира свидетельствуют о его разнообразных познаниях в области истории, естественных наук, юриспруденции и т. п., притом не столько в смысле обширности и точности знаний, сколько в смысле проникновения в сущность явлений и их значение. Все это, конечно, он приобрел, главным образом, живя в Лондоне.

Одна черта бросается в глаза при знакомстве с биографическими сведениями о Шекспире: при обилии всякого рода «анекдотов» о нем, мы нигде не найдем каких-либо фактов или преданий, которые говорили бы о проявлениях со стороны Шекспира честолюбия, алчности, соперничества и всяких других страстей подобного рода. Кстати, этим биография Шекспира отличается от дошедших до нас материалов о жизни Марло, Грина, Бена Джонсона и других виднейших драматургов той эпохи.

Живя в Лондоне, Шекспир нередко наведывался в свой родной город. Около 1612 года или даже немного раньше, он окончательно переселился в Стрэтфорд, бросив театр и совершенно прекратив свою драматургическую деятельность. Почему он так поступил, нам неизвестно. Но некоторую роль в этом решении Шекспира, несомненно, сыграли те перемены, которые произошли в жизни английского театра. При Иакове I он оказался целиком под влиянием двора, и в нем заняла господствующее положение драматургия аристократического направления (как, например, творчество Бомонта и Флетчера), глубоко чуждая Шекспиру.

Последние годы жизни Шекспир провел тихо и незаметно в кругу своей семьи. Весной 1616 года он, по-видимому, тяжело заболел. На это указывает то, что сохранившееся его завещание от 15 марта по всем признакам было составлено наспех и подписано изменившимся почерком. 23 апреля Шекспир умер.

В завещании Шекспира ничего не говорится о его рукописях. Этот факт, удивлявший многих исследователей, скорее всего объясняется следующим. Авторские рукописи пьес вместе с правом постановки их обычно переходили в полную собственность театра, который хранил их в театральном помещении. Без сомнения, так было и с автографами Шекспира, которые погибли в 1613 году, когда театр «Глобус» сгорел.

Из дошедших до нас изображений Шекспира лишь два могут считаться безусловно подлинными. Одно из них — раскрашенный бюст работы неизвестного мастера, установленный около могилы Шекспира в Стрэтфорде. Хотя голова сделана, по-видимому, по маске, снятой с умершего Шекспира, она выполнена так грубо, что не дает никакого представления о подлинных чертах лица великого поэта. Другое — гравюра голландского художника Друсхоута, помещенная на титульном листе издания сочинений Шекспира 1623 года вместе со стихотворением Бена Джонсона, которое мы приводим в дословном переводе:

    К читателю

Изображение, которое ты здесь видишь,
Передает черты благородного Шекспира;
Художник состязался в нем
С природой, пытаясь превзойти ее.
О, если бы он изобразил на меди
Его ум с таким же уменьем,
С каким передал его черты!
Тогда отпечаток
Превзошел бы все, когда-либо выполненное на меди.

Но, раз это не в его силах, о читатель,
То всматривайся не в портрет поэта, а в его книгу.

Несмотря на эту похвалу Бена Джонсона, работа Друсхоута, художника явно неопытного, также нас мало удовлетворяет.

В 1892 году в Стрэтфорде был найден портрет Шекспира работы неизвестного художника с подписью: «Уильям Шекспир. 1609». Сходство его с гравюрой Друсхоута настолько велико, что, но мнению многих, он послужил образцом для работы голландского гравера. Другие же, наоборот, считают, что портрет восходит к гравюре.

Существует еще один портрет Шекспира, называемый Чендосским, потому что раньше он принадлежал герцогу Чендосу. По преданию, он был написан Ричардом Барбеджем, который был не только замечательным актером, но и неплохим художником. Вопрос о подлинности этого портрета до сих пор окончательно не решен. Наконец, уже в XX веке был открыт еще один портрет, принимаемый некоторыми за изображение Шекспира в молодости.

Целый ряд других изображений Шекспира, найденных в разное время, считается подложным.

Скудость сведений о жизни Шекспира в соединении с анекдотическим характером некоторых преданий о нем дали повод к возникновению гипотезы, высказывавшейся бегло кое-кем еще в конце XVIII века и получившей большое распространение в середине XIX века, что автором пьес, носящих имя Шекспира, был не актер Вильям Шекспир, а какое-то другое лицо, по неизвестным причинам пожелавшее скрыть свое имя. Лицо это будто бы заключило договор с Шекспиром, который за некоторое вознаграждение согласился выдавать его пьесы за свои. Сторонники этой гипотезы утверждали сначала, что истинным автором шекспировских пьес был философ Френсис Бэкон, но затем абсурдность этого предположения стала ясна, и тогда начали выдвигать одного за другим разных «кандидатов в Шекспиры» — лорда Ротлэнда, графа Пембрука, графа Дарби и т. д.

Все эти домыслы не имеют никакого фактического основания, и подлинные ученые всегда отвергали их. Но «антишекспиристы» до сих пор не сдают своих позиций: им представляется невозможным, чтобы какой-то, по их выражению, «провинциальный недоучка», «сын мясника», написал гениальные произведения, которые обнаруживают такой глубокий ум, душевную чуткость и проницательность, такое замечательное искусство и благородство чувств. По их мнению, автором этих произведений мог быть только человек «утонченной» культуры, исключительно образованный, принадлежавший к высшим слоям общества.

Помимо глубоко враждебной нам аристократической тенденции, такая точка зрения раскрывает непонимание эпохи Шекспира и ее культуры. Для эпохи Возрождения как раз типично появление гениальных самородков — выходцев из средних слоев населения или из народа, которые выступали борцами за новое мировоззрение против средневековых предрассудков. Таково большинство великих художников, писателей и мыслителей Возрождения.

Хотя Шекспир и не обладал ученостью в специфическом смысле слова и хотя в его пьесах встречаются иногда исторические, географические и т. п. ошибки, каких не сделал бы, например, Бэкон, нас поражают размах его мысли, широта кругозора, богатство знаний, культурных интересов, моральных проблем, нашедших выражение в его творчестве. Одна школьная наука того времени не могла ему дать этого. Она была еще сильно сдобрена схоластикой. Достаточно сказать, что почти половина студентов, оканчивавших Оксфордский университет, избирала духовную карьеру. Но дело в том, что истинной школой Шекспира, наряду с книгой, была сама жизнь. Его острый ум в соединении с богатейшей фантазией извлекли из самостоятельных чтений, бесед и размышлений неизмеримо больше того, что ум сухой и ограниченный мог бы извлечь из всей школьной премудрости того времени.

Венецианский купец

Что же касается аргументов «фактического» порядка, то все они основаны на передержках или плохой осведомленности приверженцев этой антинаучной гипотезы. Сейчас «антишекспировская» гипотеза окончательно отвергнута наукой.

Совсем иначе следует отнестись к другой гипотезе, сторонники которой считают, что далеко не все пьесы, приписываемые Шекспиру, сочинены действительно им самим или сочинены им единолично. Для подобных сомнений имеются довольно серьезные основания. Мы знаем, что нередко театры давали старую пьесу на переработку другому автору, после чего пьеса уже считалась произведением этого второго лица. Таким образом, например, просвещенный и пользовавшийся уважением драматург Бен Джонсон в свои молодые годы «подновил» знаменитую «Испанскую трагедию» Кида, кое-что в ней стилистически подправив и присочинив одну сцену. Кроме того, существовал обычай коллективного сочинения пьес, при котором несколько авторов сообща сочиняли сценарий, а затем распределяли между собой написание текста. Отсюда — теоретическая возможность того, что некоторые из пьес Шекспира, вошедшие в так называемый «шекспировский канон» и постоянно переиздаваемые в собраниях его сочинений как на английском, так и на других языках, возникли, быть может, первым или Вторым из указанных способов.

Был период, когда подобный «критический» подход к шекспировскому наследию получил большое распространение благодаря появившейся тенденции рассматривать шекспировский текст чисто формально, в отрыве от общего идейного замысла произведений. Это давало возможность дробить шекспировский текст, принимать и отрицать его в зависимости от личного вкуса критика. До крайних пределов произвола доходил здесь английский критик Джемс Робертсон. Его же взглядов придерживался у нас литературовед И.А. Аксенов. По их мнению, чуть ли не половина пьес, носящих имя Шекспира, была создана другими авторами и лишь «проредактирована» Шекспиром. Названные критики считали возможным установить в точности, принадлежат ли Шекспиру — а если нет, то кому именно принадлежат, — не только целые сцены, но даже отдельные реплики или просто строки в разных шекспировских пьесах.

В последние десятилетия, однако, фантастические догадки подобного рода уже никак не поощряются шекспироведением. И, хотя возможность сотрудничества Шекспира с другими авторами или редактирования им чужих пьес и не отвергнута целиком, ее допускают с крайней осторожностью и лишь в тех случаях, когда для этого имеются очень серьезные, конкретные основания.

Сейчас серьезные сомнения вызывает лишь принадлежность Шекспиру нескольких самых ранних его пьес и некоторых из числа самых последних. Многие допускают — хотя и без достаточных оснований, — что из ранних пьес три части «Генриха VI» и трагедия «Тит Андроник» — лишь проредактированные Шекспиром чужие произведения. Из поздних пьес сомнения вызывают «Тимон Афинский» (по крайней мере, частично), «Перикл» и особенно «Генрих VIII», большая часть которого, быть может, написана другим лицом.

С другой стороны, существует несколько пьес, не вошедших в «шекспировский канон», в которых некоторые допускают частичное участие Шекспира. Таковы пьесы «Эдуард III» (датируемая примерно 1594 годом) и «Два знатных родича» (около 1612 года), которые иногда даже печатались в приложениях к изданию сочинений Шекспира. Но сейчас в прикосновенность к ним Шекспира мало кто верит.

Генрих IV, часть I

Из драматических произведений Шекспира лишь половина (восемнадцать пьес из тридцати семи) была опубликована при его жизни (некоторые из них — по два раза или более), притом большей частью без его ведома и согласия. Почему только половина? Дело в том, что театры, покупавшие пьесу у драматурга, не были заинтересованы в том, чтобы она появилась в печати, так как в этом случае ее могла бы поставить другая, конкурирующая труппа. Поэтому Шекспир порой издавался «пиратским» способом. Некоторые из таких изданий делались на основе выкраденного или полученного на несколько дней за взятку суфлерского экземпляра (так называемые «хорошие» тексты), другие — на основе стенографических записей, сделанных подосланными на спектакль людьми, или путем сводки отдельных ролей, полученных от нескольких подкупленных актеров («плохие» тексты). Ясно, что издания второго рода полны описок, пропусков и всякого рода искажений.

Не считая двух поэм, сборника сонетов и еще нескольких стихотворений, литературное наследие Шекспира состоит из тридцати семи пьес. Эти пьесы весьма разнообразны по своему внутреннему характеру, который определяется временем их написания. Вместе с тем они принадлежат к различным существовавшим тогда драматическим жанрам. Во времена Шекспира все пьесы делились на три категории — комедии, трагедии и драматические хроники. В конце своей деятельности Шекспир писал еще пьесы четвертого типа. В его время они причислялись к комедиям; однако эти пьесы настолько отличаются по своему характеру от обычного типа комедий, что правильнее было бы назвать их «драмами» или «трагикомедиями». Они основаны на глубоко драматических положениях, но имеют счастливый конец. В разные периоды своего творчества Шекспир разрабатывал по преимуществу то те, то другие из этих жанров.

Мы различаем в творчестве Шекспира три периода. К раннему периоду (1591—1601), который характеризуется преобладанием светлых, жизнерадостных тонов, помимо недраматических произведений, прежде всего, относятся все (кроме «Генриха VIII») драматические хроники: «Генрих VI» (три части), «Ричард III», «Король Иоанн», «Ричард II», «Генрих IV» (две части), «Генрих V». В это же время Шекспир создает и основную массу своих живописных, веселых, как правило, сильно окрашенных лиризмом комедий, из которых наиболее знамениты: «Укрощение строптивой», «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец», «Виндзорские насмешницы», «Много шуму попусту», «Как вам это понравится», «Двенадцатая ночь».

Наконец, к этому периоду относятся и две выдающиеся трагедии Шекспира: «Ромео и Джульетта» и «Юлий Цезарь». Последняя по своему внутреннему характеру наиболее близка к его произведениям второго периода.

Во второй период (1601—1608) Шекспир ставит и разрешает масштабные трагические проблемы, причем к его жизнерадостности теперь присоединяется струя пессимизма. Почти регулярно, по одной в год, он пишет свои знаменитые трагедии: «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет», «Антоний и Клеопатра», «Кориолан», «Тимон Афинский». Не перестает он создавать и комедии, но все они носят столь сильный привкус горечи, что сейчас, как уже говорилось, мы склонны были бы скорей назвать их драмами; таковы, в особенности, пьесы «Троил и Крессида» и «Мера за меру».

В третий период (1608—1612) Шекспир пишет пьесы типа трагикомедий, полные мечтательности, в которых ясно дает себя знать примирительное отношение к жизни: «Перикл», «Цимбелин», «Зимняя сказка», «Буря».

Смена этих трех периодов определяется не столько внутренним созреванием мысли Шекспира и углублением его взгляда на жизнь, сколько сдвигами, происходившими в окружавшей Шекспира социально-политической действительности к концу царствования Елизаветы и в начале правления Иакова Стюарта.