VII. Потрясающий копьем

Имя «Шекспир» впервые появилось в печати в 1593 году. Актер и ростовщик Шакспер умер в 1616 году, после того, как его посетил поэт Бен Джонсон, и они вместе выпили вина. В свое время после попойки с Беном Джонсоном также скоропостижно скончался драматург Роберт Грин, посмевший обвинить «потрясателя сцены» Шекспира в плагиате. Арифметика проста: 1616 − 1593 = 23 года. Тогда получается, что в результате некоего таинственного договора срок жизни несчастного Шакспера был определен задолго до его смерти, и его фамилия была позаимствована у него для того, кто уже не мог публиковаться под своей собственной.

Конечно, такое предположение вызывает усмешку не только у строгих профессионалов. Но в нашей игре подобные ходы не бывают лишними. Принося в жертву доверие читателей, мы выигрываем не столько в увлекательности, сколько в инициативе. Такой ход конем позволяет нам прыгнуть из Англии в Испанию. Там мы обнаруживаем еще одно удивительное свидетельство в пользу авторства Кристофера Марло. Но специфика этого свидетельства в том, что оно никогда не будет признано официальным литературоведением, поскольку задевает национальный престиж Испании (как и престиж официального литературоведения вообще).

Первая часть этой книги вышла в Испании в 1605 году. Вторая — в 1615. В Англии перевод первой части был опубликован в 1612 году. Издатели — Эдвард Блаунт (Ed. Blounte) и Уильям Хаггард (William Haggard) — те самые, что в 1623 году издадут шекспировское Фолио. В предисловии переводчик Томас Шелтон написал, что перевел эту книгу пять или шесть лет назад с испанского языка на английский в течении сорока дней. Автор книги сам честно признается, что, хотя есть видимость, что он отец книги, на самом деле он всего лишь ее отчим. Настоящим же автором он называет некоего Cide Hamete Benengeli, арабского историографа. Если перевести это имя с учетом того, что Англия по-арабски — anglia или ingelterra, то оно может звучать как Лорд (Cide) Хамет, сын (ben) Англии.

В тексте изложена история того, как рассказчик (назовем его так) обнаружил подлинник на арабском и как некий мориск менее чем за полтора месяца (40 дней?) перевел ее на испанский. Запутанность истории с авторством книги и с ее переводом на английский усугубляется еще и тем, что переводчик Томас Шелтон не замечен в литературной деятельности ни до ни после своего перевода. Скорее всего, это был псевдоним, и у историков-энтузиастов есть догадки о его происхождении. Испанский автор этой книги поселился в Вальядолиде летом 1604 года. В конце 1604 года книга отпечатана в Вальядолиде небольшим тиражом и с указанием даты «1605». Только весной появился второй, основной тираж, отпечатанный в Мадриде. Как мы помним, в 1599 и 1602 годах в Вальядолиде был замечен Кристофер Марло (если, конечно, это наш Марло!). Учитывая, что псевдоним Томас Шелтон мог быть образован из имени друга и шефа Марло Томаса Уолсингема и фамилии его жены Одри Шелтон, можно предположить, что Томас Шелтон и Кристофер Марло — одно и то же лицо, тот, кто, по меньшей мере, перевел на английский язык первую часть книги, о которой мы говорим. Считают, что Шелтон перевел и вторую часть, изданную Блаунтом в 1620 году (а зарегистрирована она была в 1615, через месяц после регистрации испанской версии!), но имени переводчика в том издании нет. (А вот на титуле перевода первой части не было имени автора!).

Для тех, кто еще не догадался, о какой книге идет речь, приведем один отрывок из этой книги — рассказ Пленника о том, как он попал в плен к пиратам:

«...And doing what was requisite in such an occasion, I leapt into the enemy’s vessel, the which falling off from that which had assaulted her, hindered my soldiers from following me; by which means I saw myself alone amidst mine enemies, against whom I could make no long resistance, they were so many. In fine, I was taken, full of wounds». (пер. Томаса Шелтона, Четвертая книга, глава XII).

«И, как это в подобных случаях полагается, я прыгнул на неприятельскую галеру, но в эту самую минуту она отделилась от нашей, в силу чего мои солдаты не могли за мною последовать, и вышло так, что я очутился один среди врагов, коим я не мог оказать сопротивление по причине их многочисленности, — словом, весь израненный, я попал к ним в плен» (пер. Любимова).

Конечно, вы сразу вспомнили письмо Гамлета — про то, как он очутился на пиратском корабле. Но, конечно, узнали и «Дон Кихота» Мигеля де Сервантеса Сааведры. Саша Саакадзе, которой я очень благодарен за сотрудничество и помощь в работе над исследованием «Гамлета», указала мне, что следует обратить внимание на «Дон Кихота» — очень уж стиль этого произведения напоминает стиль Шекспира — как схожи и тайны обоих авторов. И, действительно, сравнение оказалось необычайно захватывающим, и заставило по-новому вчитаться в текст о приключениях Рыцаря Печального Образа и его оруженосца Санчо Пансы. Открылось множество цитат из Шекспира, в частности, из «Гамлета» (одну мы привели выше), биографических подробностей героев, уже известных нам по той работе, которую мы вели. Потом оказалось, что подобная мысль об авторстве «Дон Кихота» не нова, и даже существует книга, и сайт американского автора Петера Зеннера — Peter Zenner «Philip Sidney and Christopher Marlowe were Don Quixote & Sancho Panca», — но я не могу разделить даже этого короткого утверждения. Как не могу сам утверждать что-либо так же определенно. Например, то, что пара Дон Кихот — Санчо Панса соответствует паре Роберт Деверо, граф Эссекс — Кристофер Марло. Прежде чем исследование всей книги (а это вовсе не «Гамлет» по объему!) не будет завершено, нельзя сказать, кто есть кто в творении «великого испанца» (имя которого, скорее всего, было «взято в залог» так же, как и у ростовщика Шакспера). Книга требует самого внимательного чтения, — конечно в подлиннике. Вот только нужно решить для себя, чей подлинник по́длиннее — Мигеля Сервантеса на испанском, или Томаса Шелтона на английском. В любом случае, даже на русском это будет увлекательнейшее путешествие, уверяю вас — нужно лишь набраться терпения и усидчивости. Но это уже, как говорится, совсем другая история. Мы же, пользуясь такой неожиданной встречей с Сервантесом, обратимся к одной знаменательной дате, которая связывает всеми признанного автора «Гамлета» и всеми признанного автора «Дон Кихота».

23 апреля 1616 года прекратили свое существование и Уильям Шекспир и Мигель де Сервантес. А это усиливает наше подозрение, что уравнение 1616 − 1593 = 23 имеет какой-то смысл. По воспоминанию стратфордского пастора, Дж. Уорда, господа Шекспир, Дрейтон и Бен Джонсон, встретившись, выпили слишком много, отчего Шекспир заболел и умер. Этот слух невозможно проверить. Более того, существующее завещание Шекспира написано за 4 недели до дня его смерти, а это значит, что он скончался не скоропостижно, но медленно угасал (после свадьбы его дочери, состоявшейся 20 февраля). И вряд ли можно было заранее рассчитать день его смерти, так, чтобы он пришелся на 23 апреля, на его день рождения. Зато обе даты — как рождения, так и смерти — можно было записать в регистры задним числом.

Но если предполагать (а мы предполагаем!), что за всем этим скрывается чей-то умысел или промысел, то этот замысел, конечно же, должен проявить себя даже в такой, на первый взгляд, скупой надписи:

William Shakespeare, born 23 April 1564, died 23 April 1616.

И он, кажется, проявляется. Фамилия драматурга потрясает копьем, и мы привыкли, что по этому признаку проверяют каждого кандидата — то королева Елизавета претендует, поскольку ее сравнивали с Афиной, известной копьедержательницей, то граф Оксфорд со своим гербовым львом, держащим сломанное копье... Но мы (исключительно из лени) не станем далеко ходить — тем более что копий на гербах того времени хватает — есть оно и на гербе актера Шакспера. Сузить зону поиска нам поможет дата рождения и смерти — 23 апреля.

Это день святого Георгия — того самого, что известен нам как Георгий Победоносец, поражающий змея копьем (петровская копейка получила свое имя от его копья). Георгий был римским военачальником, любимцем императора Диоклетиана. Когда император приказал преследовать христиан, верующий в Христа Георгий отказался. Диоклетиан велел подвергнуть Георгия пыткам. Несколько раз во время пыток Георгий умирал, но воскресал вновь. Он продемонстрировал императору силу веры, сам воскресив мертвого. В конце концов в Христа уверовала императрица Александра, и Диоклетиан в ярости приговорил ее к смерти. Георгий и Александра были казнены 23 апреля 303 года (по другим источникам — в 287 г.).

Из всех подвигов Георгия один является его «визитной карточкой». На родине героя, возле Бейрута, в озере жил дракон, не дававший жителям брать воду. Жители по жребию отдавали дракону своих детей. Выпал жребий и дочери короля. Принцессу отвели к дракону, но тут на белом коне появился Георгий, пронзил дракона копьем, обвязал его за шею поясом принцессы (откуда и Орден Подвязки), и принцесса привела дракона как ягненка в город, где Георгий отрубил ему голову в обмен на крещение жителей города. В этой легенде заключена вся последующая идеология рыцарства. Принцесса — Церковь Христова, которую рыцарь Георгий, воин Христов спасает от Дракона-Сатаны.

Св. Георгий явился Ричарду Львиное сердце во время его крестового похода против сарацинов, чтобы поддержать христоугодное дело короля. В 1222 году Совет Оксфорда назначил 23 апреля национальным праздником, не менее значимым, чем Рождество. В 1348 году в Англии был учрежден Орден Подвязки. Король Эдуард III на одном из дворцовых балов поднял упавшую подвязку графини Солсбери, пресекая смех окружающих словами «Позор тому, кто подумает об этом плохо», и повязал ленту над собственным коленом. Так было учреждено братство рыцарей Подвязки, в которое входил сам король и 24 рыцаря (по примеру престола небесного, описанного в Откровении Иоанна: «...И на престоле был Сидящий... И вокруг престола двадцать четыре престола». Днем посвящения в Рыцари Подвязки стало 23 апреля, день св. Георгия. Этот святой с XIV века — покровитель Англии.

Итак, Шекспир и Сервантес умерли, как и святой Георгий, 23 апреля. Шекспир еще и родился в этот день — вернее, кто-то назначил этот день его днем рождения! Можно добавить, что герб Шекспиру в 1596 году делал Уильям Детик, геральдмейстер ордена Подвязки. Сохранился черновик герба, на котором внизу написано: Shakespear player by Garter (Шекспиру актеру от Подвязки). Правда, эту надпись сделал йорскский герольд, готовясь к обвинению Детика в выдаче гербов лицам низкого происхождения («Шекспир — актер»). Несмотря на тот геральдический скандал, герб Шекспира существует — с полагающимся копьем на щите, со вторым копьем в лапе у сокола с распростертыми крыльями, стояшим над гербовым щитом, и с девизом Non sanz droict, который не имеет однозначного перевода — либо НЕ БЕЗ ПРАВА, либо НЕТ, БЕЗ ПРАВА. Смысл этого девиза до сих пор непонятен, однако спор по его поводу кажется лишним. Шекспироведы должны знать, что в европейской геральдике с XV века существовало такое понятие как «розыск прав на герб» (droit de recherche), и геральдмейстер Подвязки Детик искал эти права на герб в биографии уважаемого горожанина Джона Шакспера. Некоторые эпизоды этой биографии (в 1568 году Джон был помощником шерифа) позволили коррумпированному геральдмейстеру написать на эскизе герба те самые загадочные слова — мол, этот Шакспер не без права, что означало, что пусть небольшие, но права на герб у него есть. А вот кто сделал эти слова девизом герба? Конечно тот, кто платил геральдмейстеру. Человек был не без чувства юмора и склонный к мистификациям — увидев надпись, пожелал, чтобы она и стала гербовым девизом, тем более что в ней случайно отобразилась главная загадка фамилии новоявленного «гербоносца». Ведь и первый и второй варианты прочтения этого девиза означают, что Шекспир не имел ПОЛНОГО ПРАВА. И не только на герб, но и на свою будущую репутацию великого драматурга. Кто же этим правом обладал? Вновь обратимся к Марло. Если он имел отношение к смерти Шекспира (неизвестно, случилась ли она 23 апреля на самом деле или только на бумаге) и к его жизни, то он должен иметь отношение и к святому Георгию. И он его имеет, — а насколько близкое, судите сами.

26 февраля 1564 года сын Джона Марло был крещен Кристофером в церкви святого Георгия. Дом, в котором родился Марло, находился рядом с этой церковью. (Во время Второй Мировой войны рядом с церковью упала бомба. Дом Марло был разрушен полностью, церковь сильно пострадала). Родители Кристофера Джон Марло и Кэтрин Артур похоронены на кладбище св. Георгия в Кентербери. Таким образом, святой Георгий был покровителем не только всей Англии, но и персонально — Кристофера Марло, который, как мы предполагаем, по примеру своего патрона воскрес после смерти. И который в 1593 году слегка подправил фамилию Shackspere — так, чтобы в ней появился намек на воина и мученика Георгия.

Напомню, что Марло, как вероятный кандидат в Шекспиры, очень интересовал Альфреда Баркова. Исследователь пришел к выводу, что у Марло была тайна рождения. Он пишет: «...В депеше от 11 апреля 1564 года Гонзалес, посол Испании при английском дворе, доложил своему монарху, что королева Елизавета выезжает в Уорвик (замок Дадли), чтобы «...разрешиться от последствия неблагопристойного поведения». По современному календарю это — 21 апреля. Так что само событие имело место в конце апреля — начале мая 1564 года. То есть, в рамках гипотезы о королевском происхождении Марло, он родился не 26 февраля, а примерно на два месяца позже.

Но это еще не самое главное... ...А главное, пожалуй, в том, что замок, в котором королева рожала в 1564 году, расположен в графстве Уорвикшир, на берегу реки Эйвон — той самой, на которой расположен и Стрэтфорд, родина Уильяма Шакспера. И, если автор шекспировского канона действительно был рожден в этом замке, то он с полным правом мог быть назван «Эйвонским Лебедем», даже если никогда потом не бывал в Уорвикшире».

Выяснять, был или не был Марло сыном королевы Елизаветы — или какой-нибудь иной королевы — это не является нашей задачей. Мы и без того накопили достаточно информации к размышлению — во всяком случае, ее хватает, чтобы сделать самые противоречивые выводы. Но в заключение хочется вспомнить о жизни и деятельности другого святого — «соседа» св. Георгия по Золотым легендам.