Наука о Шекспире

Есть гении, которые принадлежит не одной стране и не данной эпохе, а всему человечеству, всей Вселенной, и среди них одно из первых мест принадлежит, бесспорно, Шекспиру.

Можно без преувеличения сказать, что не было в мире другого поэта, которому в течение столетий так поклонялись, которого читали с таким наслаждением его величайшие собратья по перу, такие, как автор «Потерянного Рая» — Мильтон и автор «Фауста» — Гёте.

Не было поэта, который бы так вдохновлял других поэтов, живописцев, композиторов, артистов. Лучшие поэты переводили его, подражали ему, вспоминали его образы, как лично пережитое и близкое. Картины, иллюстрирующие его произведения, заполнили бы не одну галерею. Оперы и бесчисленные музыкальные пьесы передают нам в звуках его комедии и трагедии. Лучшие актеры обессмертили себя воплощением на сцене шекспировских образов.

Не было, кажется, равного ему знатока человеческой души в ее мельчайших изгибах. Психология пользуется для своих исследований «вымыслами» Шекспира и считает себя вправе делать это, оставаясь строго научной дисциплиной. Ибо если о Гете можно сказать, что природа создала его, желая увидеть свое отражение, то в творениях Шекспира человеческая душа видит себя яснее и лучше любого самоанализа.

Не было поэта поистине бессмертного, с такой действительно мировою славой, как Шекспир. Четыре века тому назад, при жизни поэта, его драмы ставились во дворцах на королевских празднествах, в публичных театрах и на открытых сценах в тавернах.

И нет драматурга, пьесы которого повсеместно не сходили бы с репертуара театров — в блестящих и богатейших столицах и глухих городишках. Можно с уверенностью сказать, что имя Шекспира известно всякому умеющему читать и посещающему театр человеку.

В первые полтораста лет после его смерти, — сначала изгнанный вместе с театром суровыми пуританами, а потом вытесненный из сердца человечества французской «классической» трагедией, — он казался забытым на редких книжных полках.

Восемнадцатый век стряхнул пыль забвения с Шекспира. Сначала германские поэты эпохи «бури и натиска», за ними романтики клокочущей в революциях Франции, а потом поэты и писатели других стран, и даже на самой туманной родине Шекспира вспомнили о нем, провозгласили своим пророком и учителем, а его творения — величайшими образцами поэзии.

Разумеется, заняв такое исключительное место в жизни человечества, Шекспир и его творчество стали предметами не только поклонения, но и всестороннего изучения поэтов, критиков, историков и теоретиков литературы, философов, психологов.

Из книг, брошюр, статей, написанных о нем, можно составить обширную библиотеку, которую не вместило бы ни одно из крупнейших книгохранилищ на земле. А число их непрестанно растет — и в кабинетах писателей, и в аудиториях университетов не прерывается работа над «Шекспиром».

Шекспироведение сделалось чуть ли не особой наукой.

Скрупулезно исследованы замыслы Шекспира, разобраны по отдельным фразам все его произведения, открыты и изучены источники его вдохновения.

Изучение это было настолько дотошным и точным, что даже подсчитали количество строк в каждой из его пьес и в каждом издании, вычислили, сколько слов в его языке, названия каких растений он упоминает. И результаты оказались удивительными.

Герои Шекспира в своих разговорах свободно упоминают названия шестидесяти трех различных трав, цветов и деревьев. Это, конечно, немного для современного ботаника, но современный поэт, даже изучавший ботанику и обожающий природу, не употребляет их больше десятка.

Как известно, мы в обыденной речи не употребляем и десятой части известных нам слов родного языка, встречающихся в книгах и разговорах выдающихся людей. Писатель и поэт находят несравненно больше слов для выражения тончайших оттенков своих мыслей и чувств. И чем большим количеством слов располагает писатель, тем богаче, говорим мы, его язык.

В английском языке, например, насчитывается примерно двадцать пять тысяч употребительных слов. По подсчету одного ученого языковеда, англичанин с высшим образованием редко употребляет их более трех-четырех тысяч. Малообразованный деревенский житель, обитатель какого-нибудь Стратфорда, да еще четыреста лет тому назад, использовал не более пятисот слов, в лучшем случае — до тысячи.

В языке писателя Теккерея их пять тысяч, у автора «Потерянного и возвращенного рая» — семь тысяч. Самые богатые по языку французские писатели — Виктор Гюго, Теофиль Готье и Ипполит Тэн: их словарный запас доходит до девяти тысяч.

А Шекспир — единственный из всех писателей в мире — употребляет более пятнадцати тысяч основных слов, а с новообразованиями их можно насчитать у него свыше двадцати тысяч!

Но чем больше наука о Шекспире изучала поэта, чем глубже узнавала и понимала его, тем более загадочным становился внешний облик, жизнь и даже имя человека, воплотившего в себе поэтический гений человечества. Наука о Шекспире не знала, — кто был Шекспир...