12. Орден Розы и Креста

В 1623 году, когда вышло в свет «Великое Фолио» Уильяма Шекспира, произошло еще одно событие, которое мы бы хотели отметить, чтобы наш читатель мог самостоятельно решить, имеет ли оно какое-либо отношение к теме нашего повествования.

Мы приводим текст афиши, опубликованной в Париже в 1623 году: «Мы, депутаты главной Коллегии Розы и Креста, пребываем, благодаря Всевышнему, видимо и невидимо в этом городе. Мы учим говорить без книг и письменности, говорить на языках всех стран, где мы хотим находиться, чтобы избавить людей, наших ближних, от страха смерти. Тот, кто захочет узнать нас из праздного любопытства, никогда не узнает, но если кто пожелает действительно влиться в ряды нашего братства, мы, ведающие мысли, докажем ему истинность наших стремлений; и мы не раскроем места нашего пребывания в сем городе, ибо только истинная воля читателя укажет нам его, а ему нас».

В этот же год уже известный нам Фрэнсис Бэкон начал писать нечто вроде утопического романа «Новая Атлантида» — о загадочной стране Бенсалем, которой руководит Дом Соломона, или «Общество для познания истинной природы вещей». Мы упоминаем об этом еще и потому, что согласно информации самих розенкрейцеров именно в это время Фрэнсис Бэкон был главой этого тайного Ордена — Императором.

Соединяя эти данные с известными нам обстоятельствами жизни Бэкона (внебрачный сын Елизаветы Английской, один из воинства Белой розы, удивительно возвысившийся при короле Якове), мы должны по-иному взглянуть на роль Ордена розенкрейцеров в событиях шекспировской эпохи.

Французский манифест 1623 года был не первым документом, который объявил миру о действующей внутри него тайной силе. Манифесты, правда не такие публичные, появлялись и ранее.

Можно утверждать, что с появлением трех знаменитых Манифестов, то есть «Fama Fraternitatis» (1614), «Confessio Fraternitatis» (1615) и «Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца» (1616), розенкрейцеры известили общество о своем существовании.

Гарвей Спенсер Льюис, Император Ордена с 1915 по 1939 год, считал, что эти Манифесты написаны Фрэнсисом Бэконом, автором «Новой Атлантиды». Однако некоторые современные историки сходятся в том, что авторство Манифестов в действительности принадлежит группе розенкрейцеров: так называемому Тюбингенскому Кругу. В этот Круг входили около двадцати замечательных личностей, среди которых были Валентин Андреа, Тобиас Гесс, Кристоф Безольд, Иоганн Арндт — все увлеченные алхимией, каббалой и христианской мистикой.

Таким образом, Манифесты были коллегиальным произведением. Это мнение, помимо прочих, Ролана Эдигоффера, специалиста по истории розенкрейцеров. В.Е. Пеккерт насчитал около четырехсот произведений розенкрейцерской тематики, опубликованных только за период с 1614 по 1620 год.

Как бы то ни было, мы должны принять во внимание тот факт, что один из ярчайших интеллектуалов шекспировской эпохи, входящий в традиционном шекспироведении в число претендентов на авторство наследия Великого Барда, в те же самые годы и десятилетия, когда разворачивался Шекспировский проект, активно работал в параллельной структуре, которая сочла нужным позиционировать себя открыто в римской империи.

Сами же розенкрейцеры улыбчиво признаются, что «история» их Ордена сконструирована задним числом, а фигура основоположника мистического братства — чисто символическая. «Fama Fratemitatis» представляет Кристиана Розенкрейца как основателя Ордена Розы и Креста... Достаточно прочитать «Fama», чтобы понять, что речь идет о символическом тексте. Исходя из этого, современные розенкрейцеры убеждены, что Кристиан Розенкрейц — личность условная, аллегорическая, никакого реального содержания не имеющая.

На иллюстрации из манускрипта 1598 года, озаглавленного Splendor Solis, изображается воскресение души благодаря духовной алхимии — тема, по мнению розенкрейцеров, являющаяся центральной. Используя символы физической алхимии, пытавшейся обращать неблагородные металлы в золото, художник показывает человека, выходящего из грязи по мере того, как он вступает в первую фазу трансформации. Королева в белом олицетворяет вторую фазу, а красная голова человека — окончательную трансмутацию.

В связи с этим было бы небесполезно задуматься о причинах, побудивших интеллектуалов второй половины XVI века собраться в тайное сообщество, избравшее своими символами Розу и Крест. Крест, несомненно, символизирует христианскую направленность деятельности мистиков. С другой стороны, образ Розы тоже неотделим от церкви — ведь символом Папы Римского как раз и является золотая роза!

Что же имели в виду интеллектуалы предшекспировской и шекспировской эпохи, вынося в название Ордена два этих понятия? Означали ли они, что Братство работает «под крышей» Ватикана? Или, напротив, свою Розу, свой символ совершенства они противопоставляли золотой папской розе?

Выбрать между этими двумя вариантами читатель может сам, если посмотрит на имена, которые, как твердо установлено, принадлежали членам мистического Ордена. Среди этих имен, кроме уже упоминавшегося Ф. Бэкона, также Леонардо да Винчи, Франсуа Рабле, Парацельс, Рене Декарт, Блез Паскаль, Исаак Ньютон и другие...

У этих представителей Возрождения были якобы и яркие предшественники в древности — Пифагор, Солон, Фалес, Демокрит, Платон, Плутарх, Ямвлих и многие другие греческие философы.

Если же взглянуть на программу обучения розенкрейцеров, то становится очевидным, что она сформирована на основе греческой мудрости и представляет собой ответвление от официальной философской доктрины — дороги светской и розенкрейцеровской (тайной) философии разошлись на Платоне и Демокрите. Далее римское, имперское философствование идет по следам Аристотеля, а розенкрейцеровское — по следам неоплатоников и их последователей (и мы видим в шекспировских текстах едкие антиаристотелевские выпады).

Разумеется, для установления духовной диктатуры вселенского характера Риму необходимо было философствование контролируемое, зарегулированное, заранее просчитанное. Греческая же философия уклонялась от жесткой регламентации.

Есть еще некоторые аспекты розенкрейцерства, которые мы хотели бы отметить. Это стремление к внутреннему совершенству, на что собственно и направлена духовная алхимия (надо отдавать себе отчет в том, что содержание этого понятия в корне отличается от современных обывательских представлений). Обучение в системе Ордена строится синтетическим образом — человек познает себя в соотношениях с различными царствами природы — растений, животных, минералов.

Есть основания полагать, что такого рода «университет» существовал в великой Греции, то есть в южной части Апеннинского полуострова. Во второй половине шестнадцатого века там жил и работал Джамбатиста делла Порта (1538—1615). В 1560 году близ Неаполя он создал Академию тайн природы — он же является автором популярнейших в шекспировское время трудов «Натуральная магия» и «Физиогномика». Кроме всего прочего, этот энциклопедист, собиратель коллекций редких птиц, животных, минералов и владелец ботанического сада, написал еще две трагедии и множество комедий.

Думая об этом удивительном неаполитанце, мы невольно вспоминаем и то, что наши герои Эдуард де Вер (Вергилий) и Филип Сидни (Гораций) тоже жили в это же время где-то там же, в своих одиноких «поместьях»... Не из трудов ли Порты заимствовал Роберт Честер каталог птиц, змей, минералов, животных, когда вставлял его в поэму «Жертва любви»?

К этому следует добавить, что Орден Розы и Креста был первым, провозгласившим в своей просветительской деятельности равенство полов. Никакой дискриминации участницы тайного братства не подвергались.

И если мы предположим, что именно в системе розенкрейцеровского просвещения получили свои энциклопедические знания королевские дочери Мэри Сидни-Пембрук и Елизавета Сидни-Рэтленд, то нас уже не будет удивлять ни обширность их познаний, ни высокое литературное мастерство, ни знание нескольких языков, позволившее им совершить свой титанический переводческий труд. Получит свое объяснение и удивительная книга Эмилии Лэньер, авторство которой приписывается Елизавете Сидни-Рэтленд — в книге как раз доказывается необходимость уравнивания женщин в правах с мужчинами. Причем с такой степенью обоснованности и таким пылом, что исследователи не упускают случая назвать писательницу предвестницей феминизма. Излишне говорить о том, что такого рода прогрессивные воззрения не поощрялись имперской римской церковью.

То же можно сказать и о магии — основополагающем понятии розенкрейцеровской практики. Но магия розенкрейцеров не имеет никакого отношения к колдовству, ведовству и демонопоклонству.

Интересно в этой связи взглянуть на литературный труд шотландского короля Якова (английского короля Джеймса I Стюарта, 1603) — в 1597 году он написал «Демонологию в форме диалога».

Немалая часть этого труда посвящена оправданию магии, которая призвана повелевать демонами, если уж Бог допустил их существование. Опасность заключается в ведовстве — колдуны и ведьмы становятся не повелителями, а слугами и пособниками демонов.

Видимо, за этими религиозными по форме рассуждениями стояли актуальные идеологические проблемы, которые надо было решать дискуссионным путем, чтобы защитить свой «духовный суверенитет».

И здесь мы должны еще раз напомнить нашим читателям, что король Яков (Джеймс) воспитывался в среде, которая не располагала к покорности «имперскому центру». А стремительное возвышение Ф. Бэкона при дворе Якова (Джеймса) могло говорить и о том, что Император братства вовлек в него и своего монарха.

Как бы то ни было, в деятельности розенкрейцеров явственно просматривается противостояние имперскому официозу — другое дело, что оно могло быть узаконено самим Римом, который, конечно же, должен был понимать, что истинное знание — для избранных посвященных, а неистинное — для паствы, для масс, для плебса.

К этому выводу нас заставляет склониться простой статистический факт — все причастные к братству прошли по жизни целыми и невредимыми. Ничья голова не была отсечена топором палача на плахе, никто не был сожжен на костре инквизиции...

Разумеется, тайную власть над обществом должно было осуществлять «тайное братство».

И адепты его должны были быть в самой гуще политической, научной и культурной жизни.

Вот несколько фрагментов из книги Р.М. Льюиса «Внутреннее святилище»:

«Орден открыт для всех социальных категорий и всех конфессий, поскольку его первое призвание — философия.

Слово "мистический" имеет греческое происхождение и является производным от слова "тайна". В древности оно означало также "сокрытое знание", что можно определить как некий синоним науки для того отдаленного времени.

Мистик может и должен добиваться таких результатов в работе, науке или искусстве, которые принесли бы ему уважение коллег и адептов.

Он должен столь же легко обращать свое сознание внутрь самого себя, как и наслаждаться величием Мироздания.

Лишь незнание заставляет некоторых представлять себе мистика как человека, не способного к преодолению повседневных материальных препятствий.

Считать его беспомощным, безгласным в земном мире, думать, что ему нужно прятаться в горах, чтобы избегать реальной жизни, есть оскорбление тех возможностей, которые мистик развил в себе.

Если вы хотите узнать мистика, не ограничивайте свои поиски монастырями и храмами.

Когда вы встретите человека активного, прилежного, общительного, любимого близкими и соседями, терпимого в религиозной области, способного показать вам в самой простой вещи мощь и величие Бога, знайте — перед вами мистик».

Истинное знание открывается только на трех последних ступенях иерархии Розы и Креста — обладатели его становятся «просветленными».

Смысл же всей этой деятельности станет ясен из цитаты, которую мы взяли из книги Макса Генделя «Лекции о христианстве розенкрейцеров»:

«Мы должны полностью выполнять наши обязанности в материальном мире, прежде чем служить в духовных мирах. От того, кто пренебрегает своим земным долгом, нельзя ожидать, чтобы он был верен в духовной работе.

Единственно законной является цель эффективно служить человечеству.

Метод достижения розенкрейцеров отличается от других систем одной специфической особенностью: он имеет целью, даже в начале, освободить учащегося от зависимости от других, сделать его уверенным в себе в самой высокой степени, чтобы он мог один выстоять при всех обстоятельствах и справиться с любыми ситуациями. Только тот, кто сам является весьма уравновешенным человеком, может помочь слабому».