Ухо, отравленное монологом

Действие трагедии разворачивается в двух планах — сюжетном и метафорическом.

Тему яда, который Клавдий вливает в ухо спящему королю, Шекспир обращает в метафору, когда Гамлет «отравляет» ухо Клавдия своим монологом.

В неявном виде тема «отравленного ядом уха» возникает в самых первых словах Призрака при его встрече с Гамлетом:

Идет молва, что я, уснув в саду,
Ужален был змеей; так ухо Дании
Поддельной басней о моей кончине
Обмануто...

(I, 5)

«Ухо Дании» было «отравлено» ложью.

Образ уха, отравленного «молвой», монологом («speech»), возникает и в словах Клавдия о Лаэрте, который:

Живет сомненьем, кутается в тучи,
А шептуны ему смущают слух
Тлетворною молвой про смерть отца;
И, так как нет предмета, подозренье
Начнет на нас же возлагать вину
Из уст в уста...

(IV, 5)

«Смущают слух тлетворною молвой» в английском — «infect his ear with pestilent speeches», т. е. «отравляют его ухо ядовитыми речами», или «монологами»¹.

Полоний — «ухо» Клавдия, когда он прячется за портьерой и подслушивает разговор Гамлета с матерью.

«Дозвольте мне прислушаться», — говорит Полоний Клавдию (III, 1).

В оригинале это место: «And I'll be placed, so please you, in the ear of all their conference», т. е. буквально: «Я расположусь... в ухе всего их разговора». Значит, в покоях королевы Гамлет, убивая Полония, в метафорическом смысле «прокалывает ухо» Клавдия, а «дописанным монологом» — пронзает и уши Гертруды: «Ты уши мне кинжалами пронзаешь...» (III, 4).

О способности монолога «рассечь уши» говорит сам Гамлет во время репетиции с актером: «...и раздирает уши партеру...» (в оригинале: «...split the ears», т. е. «рассечь уши»).

Слова из монолога Энея: «Пленяет Пирров слух» — означают дословно «Берет в плен ухо Пирра».

Метафорическая пара «ухо» — «монолог» встречается и в словах Гамлета: «...хитрая речь спит в глупом ухе».

Сказанное на ухо слово может заставить онеметь — в письме Гамлета, адресованном Горацио, говорится: «Мне надо сказать тебе на ухо слова, от которых ты онемеешь...» (IV, 6).

Интересно прислушаться к тому, как Клавдий убеждает Лаэрта в своей непричастности к убийству Полония:

Ты должен в сердце взять меня как друга,
Затем что сам разумным ухом слышал,
Как тот, кем умерщвлен был твой отец,
Грозил и мне.

(IV, 7)

Клавдий мог услышать своим «разумным ухом» (a knowing ear) угрозу племянника только во время представления «Мышеловки». Таким образом, Клавдий сам подтверждает нашу гипотезу о том, что он был испуган не изображением своего преступления, а будущей местью Гамлета.

В финале трагедии английский посол (не знающий, что Гамлет «переписал» приказ Клавдия) прибывает в Данию, чтобы сообщить королю о казни Розенкранца и Гильденстерна:

И английские вести опоздали;
Бесчувствен слух того, кто должен был
Услышать, что приказ его исполнен...

(V, 2)

В оригинале вместо «бесчувствен слух» говорится «the ears are senseless», т. е. буквально «уши бесчувственны».

Уши Клавдия «бесчувственны», т. е. мертвы. Смерть заколотого рапирой Клавдия Шекспир передает метафорой «бесчувственного уха».

Примечания

1. Ср. pestilent plant — ядовитое растение.