Философ

«Облако» как метафора «загадочности» имеет в контексте трагедии образные эквиваленты, как, например: mystery (загадка), fantasy (фантазия), spirit (дух), air (воздух), ghost (призрак), thing (вещь), sight (вид), apparition (привидение, видение), figure (фигура), image (образ), illusion (иллюзия), shadow (тень), words (слова), dream (сон), mirror (зеркало), mousetrap (мышеловка), skull (череп), pipe (флейта) и другие.

Все эти образы трагедии связывает между собой загадочная изменчивость облика.

Они оказываются метафорами-синонимами, потому что появляются в эпизодах пьесы, связанных с темой «загадочности».

«Загадка» как бы материализуется в этих образах, каждый из которых есть лишь часть целого, т. е. «загадки». Разгадка «загадки» трагедии кроется в воплощающих ее метафорах.

Ни одна из этих метафор в отдельности не выражает разгадку «загадки».

В этом весь смысл «загадки» трагедии. В воображении самих персонажей и в воображении зрителя возникают разные представления о том, какова разгадка «загадки».

Загадкой в трагедии оказывается все, что загадочно появляется, может быть всем, чем угодно, и исчезает, оставаясь загадочным ничем. Призрак то кажется духом отца Гамлета, то дьяволом, то фантазией, то чем-то большим, чем фантазия.

Флейта — то простой музыкальный инструмент, то вдруг становится образом живого человека.

Череп — представляется и законоведом, и политиком, и скупщиком земель, будучи только что сам извлечен из этой самой земли.

Мышеловка — и спектакль для короля, и метафора судьбы Гамлета.

Все это — облако.

Облако — метафора переменчивости Гамлета: он то нормален, то безумен — в зависимости от направления ветра.

Гамлет

Я безумен только при норд-норд-весте;
Когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли.

(II, 2)

Толкуя «облако» в разговоре с Полонием, Гамлет размышляет о «загадочности истины», об «облачных» формах, в которых воплощаются и скрываются Свет и Мрак.

Сцена с «облаком» — гамлетовский театр теней, который восходит к театру теней Платона, описанному им в знаменитом «Мифе о пещере»:

...ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию...
Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
— Это я себе представляю, — сказал Главкон.
— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; переносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат¹.

Платон — ученик Сократа. И ту роль, которую в «Облаках» играют облака, в «Государстве» играют тени.

Облако — Тень, как и Призрак. Загадка.

Гамлет — философ, рассуждающий о загадке жизни и смерти, постоянно меняющих свой видимый образ.

Только после разговора Гамлета с Полонием об «облаке» обнаруживается скрытый метафорический заряд вопроса Клавдия, задолго до того обращенного к Гамлету:

Ты все еще окутан прежней тучей?

(I, 2)

Клавдий буквально имеет в виду траурный вид Гамлета, его «мрачную одежду», облачение. В английском, как и в русском, «облако» и «облачение» — одежда, имеют общую глубинную семантику. Английское «cloud» созвучно с «clothes» и этимологически связано с греческим gloutos — ягодица, зад².

Облака, окутывающие Гамлета, могут принять любую форму³.

Примечания

1. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 295.

2. «Облако в штанах» Маяковского в этом смысле — удивительная тавтологическая метафора.

3. Это, кстати, верно почувствовал драматург Виктор Коркия, в пьесе которого Полоний объясняет покойному шекспироведу Аниксту, что Гамлет может «...извлечь из себя кубический корень!.. Стать полным идиотом!.. И своим зеркальным отражением!.. Превратиться в голую женщину!.. В белую крысу!.. В череп!.. В Змия Познания!.. в Древо Добра и Зла!.. В квинтэссенцию праха... В черта лысого!.. Во что угодно!.. Неужели до вас еще не дошло, что Гамлет — это воплощенная, т. е. явленная во плоти, идея человека. Как всякая идея, она беднее самой себя и, как всякое воплощение, — богаче всех идей, вместе взятых. В этом и вся тайна. В этом и вся трагедия».