1.2. Методология подхода

Итак, договоримся о терминах: Шекспир [Will(iam) Shake(-)spe(a)r(e)] — псевдоним или публичное имя человека (или группы лиц), оставившего (или оставивших) нам шекспировский канон. Шакспер — имя человека, которому большинство шекспироведов долгое время приписывали и продолжают приписывать авторство произведений этого канона. Одно из школьных правил грамотной речи гласит: не путать паронимы! Это как раз тот случай.

Убежденным стратфордианцам стоит обратить внимание на тот интересный факт, что Шакспер для публичного использования несколько видоизменил свою невыразительную (или не выражающую ничего возвышенного) родовую фамилию, и в результате у имени автора появилась и глубокая внутренняя форма (в частности, «Потрясающий копьем», но возможны и иные осмысления).

Однако по поводу видоизменения Шакспером своей фамилии после 1593 года напрашивается и другое, не-стратфордианское объяснение: Шаксперу было предназначено играть роль Шекспира, исполнять роль автора вместо подлинного автора. Кто-то воспользовался сходством фамилии Шакспера с псевдонимом Шекспир и намеренно привел их к одному знаменателю.

Теперь можно смело вывернуть наизнанку тезис М.М. Морозова, с которого началась эта глава, — мало кто и при жизни Шакспера, и первые семь лет после его смерти считал его Шекспиром, автором приписанного ему позднее шекспировского канона. Более того, вплоть до 1709 года почти никто все еще не приписывал столь уж однозначно Шаксперу это авторство. Ниже мы подтвердим это обобщение разбором всех доступных фактов.

Можно рискнуть пойти дальше и предположить, что по-настоящему стратфордианская вера укрепилась лишь после того, как были названы иные кандидатуры реально живших в шекспировское время людей: авторство других претендентов оставалось недоказанным, аргументы их адвокатов не слишком убедительными, и это автоматически поднимало рейтинг первого претендента на роль Великого барда — Уильяма Шакспера.

К тому же число претендентов на роль автора росло, и как следствие уменьшалась убедительность каждого отдельного претендента, и еще больше укреплялась стратфордианская вера. В качестве жизни Шекспира демонстрировалась жизнь Шакспера, герою этой жизни придавались отдельные характеристики, позаимствованные у «образа автора» шескспировских произведений.

Понятие «образ автора», которое в отечественной филологии активно использовал В.В. Виноградов¹, биографы-стратфордианцы применяли по преимуществу некорректно: путая образ автора и личность автора. Вернее извлекая из шекспировских произведений те элементы, которые хоть как-то соответствовали фактам жизни реального Шакспера. Так на тончайшей прослойке фактов написаны толстые биографические тома².

Однако эта некорректность исследователей второй половины XVIII — первой половины XIX века глубокими историко-культурологическими корнями переплетается с формированием понятия авторства литературно-художественного произведения, вызревание которого непосредственно связано с шекспировским каноном. Авторская индивидуальность, гениальность, личность — все эти понятия рождались вокруг Шекспира и, в конечном счете, были освящены его именем; образ автора сросся с личностью, стал грандиозной тенью некогда реально жившего человека. Это была ошибка из разряда запрограммированных самим создателем шекспировского канона. Но все-таки ошибка ли? Рассмотрим факты.

Примечания

1. См., например: В.В. Виноградов. К построению теории поэтического языка // Поэтика. Временник отдела словесных искусств, III. Л., 1927; Наука о языке художественной литературы и ее задачи. М., 1958 (IV Международный съезд славистов). С. 24.

2. См. например: Adams, Joseph Quincy. A Life of William Shakespeare. Boston: Houghton Mifflin, 1923; Schoenbaum, Samuel, William Shakespeare: A Compact Documentary Life (Revised ed.), Oxford University Press, 1987; Schoenbaum, Samuel. Shakespeare's Lives, Oxford University Press, 1991; Honan, Park. Shakespeare: A Life, Oxford University Press, 1998; Ackroyd, Peter. Shakespeare: The Biography, London: Vintage, 2006.