3.4.2. «Зимняя сказка». Еще один лев

Вроде бы ближе сюжета «Цимбелина» к биографии Эдварда де Вера вообще уже ничего быть не может. Куда уж ближе? Он же не мемуары писал... Однако «Зимняя сказка» сюжетно еще точнее отражает жизнь семнадцатого графа Оксфорда.

Во-первых, главного героя зовут Леонт — сокращенный вариант от фамилии главного героя «Цимбелина» Леонат, в основе все тот же лев.

Во-вторых, моменты сюжета. Этот сицилийский король Леонт бешено взревновал свою жену Гермиону к лучшему другу без каких-либо видимых оснований (по сути, не было никаких оснований ревновать жену и де Веру, по крайней мере, ни малейшего намека на возможность существования фактической базы для ревности до нас не дошло, косвенных же свидетельств неправоты графа предостаточно). Леонт так же решительно, как и де Вер, отказался от жены. Кстати, героиня — дочь русского царя, намек, понятный в то время, когда Иван Грозный сватался за Елизавету I (а аналогия Сесила Берли с Иваном Грозным — попутная месть автора своему тестю, если согласиться с оксфордианской версией). Более того, сицилийский король так же жестоко, как семнадцатый граф Оксфорд, опозорил свою жену. Затем герой отрекся от только что родившейся девочки, как и сам автор, но герой, в отличие от автора, имел возможность избавиться от нежелательного потомства, отправив младенца на верную смерть.

Хотя довольно быстро оракул сообщил всем о неправоте ревнивца, все равно было уже поздно: умер сын Леонта, да и жена Леонта тоже вроде бы умерла. Она оказывается живой лишь в конце пьесы — через 16 лет. И через те же 16 (с небольшим) лет после свадьбы с графом Оксфордом умирает графиня Сесил Оксфорд, в девичестве Анна Сесил Берли, возродить ее граф смог только в своих произведениях... Анна за пять лет до собственной смерти родила и тут же потеряла сына. У героя и героини пьесы также умирает сын, правда, не в младенческом возрасте, но в достаточно раннем детстве. И наконец, еще один маленький поворот сюжета — Леонт в финале выдает найденную дочь за сына своего лучшего друга — имеет отношение к судьбе автора: граф Оксфорд сватает дочь за одного из своих лучших друзей, за графа Саутгемптона, который по возрасту годится де Веру в сыновья.

То, что «Зимняя сказка» является второй содержательной половинкой ключа к аналоговому решению шекспировского вопроса, ясно еще и по месту расположения пьесы в Первом фолио. Как «Цимбелин» находится в конце раздела трагедий, так и «Зимняя сказка» помещена последней в разделе комедий. Еще при жизни автора было публично заявлено, что де Вер — «один из лучших в комедиях» (Ф. Мерес). Вот только комедий под авторством этого одного из лучших не осталось почему-то... Да потому и не осталось, что вот они комедии и вот она подпись героем под списком комедий: Леонт. Отчетливый кандидат в прототипы — Эдвард де Вер.

«Зимняя сказка» еще и по жанровым признакам явно выбивается из раздела комедий (как и «Цимбелин» из раздела трагедий). Обе они, по сути, — мелодрамы, жанр, восходящий к греческому роману, а также к роману-пасторали. Однако этот достаточно условный жанр Шекспир наполнил таким живым чувством, так проник в психологию ревнивца, что трудно себе представить, что столь глубокое проникновение возможно без личного опыта. Это соответствует и теоретическим взглядам Шекспира, разбросанным по разным его драмам, но наиболее концентрированно изложенным в «Гамлете», в наставлениях главного героя актерам (3.1): цель драматического искусства — «держать зеркало перед природой» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Какие-то принципиальные вещи нельзя придумать или позаимствовать, их можно только пережить. И отразить в магическом зеркале искусства.

Итак, мы имеем в конце разделов «Комедии» и «Трагедии» подписи героями (Леонт-Леонат), для которых предполагаемый автор являлся весьма вероятным прототипом. Конечно, это все еще неформальные, аналоговые подписи, подписи, которые можно признавать или не признавать в зависимости от веры в правильность системы аналогии. Но есть в Первом фолио подписи и достаточно формализованные. Об одной из них, построенной анаграмматически, мы говорили уже в третьей главе. Однако анаграмма, хотя это, конечно, уже не аналогия, никакой математической гарантии подлинности тоже не дает. Более доказательной представляется подпись цифровая. К ней и переходим.