Разделы
Счетчики
Глава 8. «Перикл, царь Тирский»
Эту пьесу обычно датируют 1608 г.; три последних акта написаны в характерной манере позднего Шекспира. Однако два первых сильно уступают им, и многие критики считают, что они написаны не Шекспиром (за исключением нескольких вставок).
Как бы там ни было, но пьесу включают в собрания сочинений Шекспира, и она носит его имя, нравится это кому-то или нет.
«Старый Гоуэр...»
Пьеса начинается с интродукции. На сцену выходит старик и говорит:
Для бренной жизни возродясь,
Из праха старый Гоуэр встал...Акт I, интродукция, строки 1—2 (перевод И. Мандельштама)
Джон Гоуэр (Гауэр) — английский поэт XIV в. (ок. 1330—1408), друг и современник Чосера (см. в гл. 3: «Автор — Чосер...»). Современники (в отличие от нынешних читателей) считали его почти равным Чосеру. Легко предположить, что поэты соперничали не на жизнь, а на смерть, но этого не было. Наоборот, они посвящали друг другу книги.
Одно из главных сочинений Гоуэра — Confessio Amantis («Исповедь влюбленного») — было впервые опубликовано в 1383 г. Оно содержит множество любовных историй в стихах. Сами истории Гоуэру не принадлежат. Он просто пересказывает древние и средневековые сюжеты, выбирая наиболее известные.
В восьмой книге Confessio Amantis Гоуэр пересказывает историю, заимствованную из греческого источника. Пьеса Шекспира является переложением версии Гоуэра. Прозаический вариант той же истории был в 1576 г. опубликован Лоренсом Туэйном под названием The Pattern of Painful Adventures («Образцы печальных приключений»). Некоторые сцены «Перикла» заимствованы у Туэйна, но главным источником является Гоуэр.
Шекспир во всеуслышание называет источник своего вдохновения лишь дважды — здесь и в пьесе «Два знатных родича».
«...Великий Антиох»
Гоуэр называет место действия пьесы:
Антиохия здесь; таков
Престол сирийских городов.
Ее, как знаю я из книг,
Великий Антиох воздвиг...Акт I, интродукция, строки 17—19
Одной этой фразы достаточно, чтобы понять: дело происходит в эллинистический период, лет через двести после смерти Александра Великого. Именно в этот период в Египте и Западной Азии были созданы грекоязычные монархии.
Крупнейшую из них в 321 г. до н. э. основал на юге и востоке Малой Азии Селевк I, один из полководцев Александра. По его имени историки именуют эту монархию империей Селевкидов.
Сначала Селевк сделал своей столицей Вавилон, но вскоре оставил этот город, слишком чуждый для греков, и построил в 20 милях (32 км) к северу от Вавилона типично греческую Селевкию-на-Тигре.
Хотя империя Селевкидов занимала обширные территории (современные Ирак, Иран и Афганистан), однако наиболее сильное влияние греческой культуры испытала на себе самая западная часть империи, которую греки называли Сирией. Именно поэтому ее высоко ценили грекоязычные потомки Селевка.
В Сирии Селевк основал город, служивший ему западной столицей, и назвал его Антиохией (точнее, Антиохейей) в честь своего отца Антиоха. Антиохия находилась в 15 милях (24 км) от побережья, в северо-восточном углу Средиземного моря. В настоящее время это юго-западная часть Турции.
Через 175 лет после основания империи Селевкидов почти все восточные провинции были ею утрачены и перешли под управление местных царьков. Остатки греческого царства сконцентрировались в западных провинциях; то, что когда-то именовалось империей Селевкидов, стали все чаще и чаще называть просто Сирией.
Однако на Антиохии эти перипетии не сказывались; она продолжала расти и вскоре превратилась в настоящий мегаполис. В эпоху Римской империи, когда Рим наконец поглотил остатки государства Селевкидов, Антиохия была третьим по величине городом империи, уступая только самому Риму и Александрии Египетской.
Возникает только один вопрос: какого монарха Гоуэр называет «великим Антиохом»? Опираться на события пьесы смысла не имеет, потому что это чистейший вымысел.
Среди Селевкидов было тринадцать монархов по имени Антиох; третий из них действительно называл себя Великим. Этот Антиох III правил с 223 по 187 г. до н. э. В первую половину своего царствования он (правда, на очень небольшой срок) сумел вернуть Селевкидам часть отпавших восточных провинций, вторгнувшись на восток, как новый Александр. Именно тогда он объявил себя Великим.
После этого Антиох попытался захватить Египет (которым в то время правил совсем юный царь) и Малую Азию. В случае успеха Антиох объединил бы под своей властью почти всю империю Александра.
К несчастью, Антиох III недооценил растущую мощь Древнего Рима. Он бросил вызов этой западной империи, вторгшись в Грецию, и в 191 г. до н. э. потерпел там поражение. Римляне последовали за ним в Малую Азию и в 190 г. до н. э. нанесли еще одно сокрушительное поражение. Царствование Антиоха закончилось бесславно.
Учитывая, что в «Перикле» Антиох Великий изображен в зените славы, можно произвольно отнести фантастические события пьесы примерно к 200 г. до н. э. Действие «Комедии ошибок» происходит лет на двадцать раньше, поэтому «Перикл» восьмая и последняя из «греческих» пьес Шекспира.
«...Кровосмесительных утех»
Гоуэр объясняет, что «великий Антиох» — вдовец, у него есть красавица дочь:
И ввела
Она отца в смертельный грех
Кровосмесительных утех.Акт I, интродукция, строки 25—26
У большинства народов кровосмешение считается чудовищным преступлением. Однако следует признать, что такое отношение к инцесту существовало не везде. Египетские фараоны часто женились на собственных сестрах; все остальные женщины считались недостаточно благородными для такого брака. (Впрочем, возможно, это являлось пережитком эпохи матриархата, когда природы отцовства не понимали, а потому завещали имущество родственникам по материнской линии. Женившись на собственной сестре, фараон получал гарантию того, что сын его сестры, который позже унаследует трон, будет также и его собственным сыном.)
После смерти Александра Великого Египет захватил один из его полководцев по имени Птолемей и основал «царство Птолемеев». Его потомки правили Египтом почти три века и все носили имя Птолемей. Птолемеи тщательно соблюдали египетские обычаи, чтобы не потерять уважения подданных. Например, Птолемей II женился на своей родной сестре Арсиное. В результате сначала Арсиноя, а потом и он сам получили прозвище Филадельф («любовница (любовник) собственного брата (сестры)». Детей от нее у Птолемея не было. Царица Клеопатра, последняя представительница династии Птолемеев (см. в гл. 12: «Наш полководец вовсе обезумел!»), выходила замуж за двух своих братьев по очереди; впрочем, оба брака носили чисто формальный характер, потому что в это время оба брата были малолетними детьми.
В Персидской империи до завоевания ее Александром кровосмешение считалось вполне естественным; там разрешались сексуальные связи отцов с дочерьми. Антиох Великий правил сердцевиной старой Персидской империи. Свидетельств того, что он придерживался персидских обычаев и в этом отношении, не сохранилось, однако так мог думать анонимный греческий писатель, первым сочинивший историю, которая пережила века и дошла до Шекспира, запечатлевшего ее в «Перикле».
«Тирский царь...»
Стремясь избавиться от царственных женихов, искавших руки его сластолюбивой дочери, Антиох заставлял всех претендентов решать загадку. Неудачника ждала смерть, и многих соискателей уже казнили.
Собственно пьеса начинается перед дворцом Антиоха. Прибыл очередной претендент на руку принцессы. Антиох говорит:
Ты, юный тирский царь, предупрежден
О том, как пагубна твоя затея.Акт I, сцена 1, строки 1—2
Тир — город на побережье Средиземного моря, примерно в 220 милях (350 км) к югу от Антиохии. Он намного древнее последней, поскольку считался крупным городом еще в XIII в. до н. э., в эпоху расцвета Древнего Египта.
Тир был важным портом хананеев (или ханаан), которых греки называли финикийцами. Корабли финикийцев бороздили все Средиземное море; именно последние основали на побережье Северной Африки город Карфаген, который постепенно затмил Тир. Тирские корабли плавали и за пределами Средиземного моря, на севере достигая Британии, а на юге (как, по крайней мере, гласит легенда) огибая Африку.
Город-крепость Тир находился на скалистом острове, а не на берегу, и это (в сочетании с военно-морским флотом) обеспечивало ему безопасность от азиатских империй. Он сумел сохранить независимость не только от израильского царя Давида, но и от куда более опасных Ассирийской и Халдейской империй. Навуходоносор вел осаду Тира тринадцать лет (с 587 по 574 г. до н. э.), но так и не одержал полной победы.
Город лишился независимости лишь в 332 г. до н. э., когда к его воротам подошел куда более великий полководец, чем Навуходоносор. Это был Александр Македонский. Он молниеносно подчинил себе всю Малую Азию, практически не встретив сопротивления, и направлялся к Египту, когда Тир неожиданно отказался ему подчиниться. Но даже Александру пришлось провозиться около этого города целых семь месяцев. Взяв город, мстительный македонец казнил десять тысяч жителей, а еще тридцать тысяч продал в рабство.
Хотя Тир все-таки ушел, но после нашествия осталась лишь тень прежнего города. Сначала он попал под власть Птолемеев Египетских, затем вошел в состав империи Селевкидов, а в конце концов стал частью империи Древнего Рима.
В 198 г. до н. э. (примерно к этому времени относятся события пьесы) Антиох Великий отнял у египтян южную Сирию.
После краха Римской империи Тир перестал существовать для Западной Европы, но вновь возник на ее карте во время Крестовых походов. Крестоносцы взяли его в 1124 г., и в течение ста с лишним лет Тир оставался одним из главных городов христианского Иерусалимского королевства. Когда крестоносцев в конце концов вытеснили с Востока, Тир был разрушен. Теперь на его месте расположена крошечная южноливанская деревушка, все еще носящая это славное имя.
Греческий первоисточник «Перикла» утерян, но существует латинская прозаическая версия этой истории. В ней рассказано о кровосмешении и загадке Антиоха; в ней сообщается, что молодого человека, прибывшего свататься к принцессе, звали Аполлоний Тирский. Определение Тирский означает, что он либо родился в Тире, либо жил там. Называя Перикла «царем Тирским», Шекспир допускает анахронизм, так как в эллинистический период Тир не имел собственных правителей.
Имя Аполлоний Шекспир не использует. Видимо, на него произвел сильное впечатление образ благородного Пирокла, одного из персонажей известной поэмы «Аркадия», написанной в 1580 г. сэром Филиппом Сидни. Очевидно, главный герой пьесы тоже должен был отличаться благородством. Шекспир слегка переиначил имя прототипа, предпочтя более привычную греческую форму Перикл.
Единственным Периклом, оставившим след в истории, был архонт (лидер) демократических Афин, правивший с 460 по 429 г. до н. э. При нем могущество и культура Афин достигли наивысшего расцвета; можно сказать, что его правление совпало с золотым веком Греции. Однако необходимо подчеркнуть, что шекспировский Перикл не имеет никакого отношения к Периклу золотого века Афин.
«Сад Гесперид...»
Перикл заявляет, что знает об опасности, но ради красавицы готов рискнуть жизнью. Антиох говорит:
Сад Гесперид ты видишь пред собою,
Но золотых плодов его коснуться
Тебе драконы смерти не дают.Акт I, сцена 1, строки 28—30
Это намек на одиннадцатый из двенадцати подвигов, которые, согласно греческим мифам, должен был совершить Геркулес. Имя Геспериды производное от греческого слова, означающего «запад». Согласно одному из мифов, это три дочери Геспера, Вечерней Звезды (которая всегда появляется на западе перед заходом солнца). Согласно другому варианту, это дочери титана Атланта, в честь которого получил название Атлантический океан. Греки считали этого титана олицетворением понятия «Дальний Запад».
Предполагалось, что на дальней западной оконечности Африки есть сад, в котором растет дерево с золотыми яблоками (может быть, это были апельсины?), охраняемое вечно бодрствующим драконом. Геркулес справился с этой задачей так же, как и с остальными, но Антиох сомневается, что Перикл способен повторить подвиг легендарного героя.
«В Тарс...»
Антиох задает Периклу загадку. Загадка простая и прозрачная. Перикл тут же находит ответ, но этот ответ приводит его в ужас. Он осторожно намекает на истину, после чего в ужас приходит и сам Антиох.
Перикл понимает, что решить загадку так же опасно, как и не найти решения, и бежит в Тир. Антиох посылает за ним слугу с заданием отравить юного царя.
Но и в Тире Перикл не находит покоя. Он знает, что Антиох не успокоится, возьмет в осаду город и принесет его жителям неисчислимые бедствия. (Это весьма правдоподобно, так как в 198 г. до н. э. Тир действительно попал под власть Антиоха.)
Перикл рассказывает всю историю преданному ему придворному Геликану и говорит о своем намерении бежать:
Так я с тобой теперь прощаюсь, Тир,
И в Тарс отбуду.Акт I, сцена 2, строки 115—116
Города с названием Tharsus нет ни в одном географическом справочнике.
Зато в них есть очень похожее название Tarsus; это крупный город на южном побережье Малой Азии, хорошо известный нам как место первой встречи Антония и Клеопатры, состоявшейся через полтора века после времени Перикла; еще через несколько десятков лет там родился святой Павел.
Однако Тарс расположен всего в 170 милях (270 км) к западу от Антиохии и находится в руках Селевкидов, так же как и сам Тир. Возможно, Tharsus — это искаженное Thasos, маленький островок на севере Эгейского моря. В пьесе есть эпизоды, которым Тасос вполне соответствует. Однако, скорее всего, шекспировский Тарс — это такое же вымышленное место, как и Богемия из «Зимней сказки».
«Троянского коня...»
Перикл бежит из Тира вовремя, так как его намерены отравить. Однако в Тарсе дела плохи. Из диалога губернатора Клеона и его жены Диониссы выясняется, что в городе уже два года царит голод и есть случаи людоедства. В это время на горизонте появляются корабли. Сначала супругам кажется, что враг решил воспользоваться слабостью защитников города, но потом выясняется, что это прибыл благородный Перикл. Он входит со спутниками и говорит:
Наш флот, пожалуй, мог напомнить вам
Троянского коня, в котором были
Сокрыты кровожадные враги,
Но вам он всем насущный хлеб везет...Акт I, сцена 4, строки 91—94
Троянский конь — последняя военная хитрость греков, которые после десятилетней осады Трои потеряли надежду взять город штурмом. Этот решающий эпизод не описан ни у Гомера в «Илиаде», ни у Шекспира в «Троиле и Крессиде». Однако Вергилий описал его в «Энеиде».
Греки построили гигантского коня, полого внутри, спрятали в нем своих лучших воинов, а потом сделали вид, что сняли осаду и уплыли. Троянцы легко поверили в то, что это доброе предзнаменование, что конь посвящен Минерве (Афине) и, если его ввезти в Трою, он всегда будет защищать город от любого агрессора. Так они и поступили. С наступлением ночи воины вышли из чрева коня и открыли ворота тайно вернувшимся грекам. После этого в городе началась резня.
Однако корабли Перикла привезли не воинов, а зерно.
«Тут у нас, в Греции...»
Второй акт начинается словами Гоуэра, объясняющего, что в Тарсе Перикла носили на руках, но из Тира пришло сообщение о том, что Антиох хочет убить царя и что даже Тарс не является для последнего безопасным убежищем.
Поэтому Перикл снова выходит в море, и на этот раз его корабль терпит кораблекрушение. Царь добирается до берега, но все его спутники и припасы погибают.
Местом действия второго акта является Пентаполис (Пятиградье), куда Перикла выносят волны. Царь подходит к рыбакам и просит о помощи, говоря, что раньше ему никогда не доводилось просить милостыню. Первый рыбак саркастически отвечает:
- Ты не умеешь просить о подаянье, приятель? Тут у нас, в Греции, кое-кто больше зарабатывает нищенством, чем мы — работой.
Акт II, сцена 1, строки 67—69
Пентаполис (Пятиградье) — местность на побережье Северной Африки, расположенная в 550 милях (880 км) к западу от Александрии и в 950 милях (1520 км) к юго-западу от Антиохии. Главным из здешних пяти городов была Кирена; эту местность до сих пор называют Киренаикой. Сейчас это северо-восточная часть Ливии; в 1941—1942 гг. это название часто упоминалось в сводках новостей, потому что Киренаика стала ареной боевых действий англичан и немцев, которые вели так называемую Войну в пустыне.
Таким образом, в настоящее время Пентаполис не является частью Греции в современном смысле этого слова, означающем южную оконечность Балканского полуострова. Однако Шекспир (или тот, кто написал эту сцену) был не так уж не прав (возможно, сам не зная того). В широком смысле Грецией называли любое место, где преобладали греческая культура и греческий язык.
«Спартанский рыцарь...»
Правителем Пентаполиса является Симонид. Завтра у его дочери Таисы день рождения, и в честь этого события состоится рыцарский турнир (можно не говорить, что этого средневекового обычая в древности не существовало).
Едва Перикл узнает об этом, как рыбаки вытаскивают из моря сеть с запутавшимися в ней рыцарскими доспехами. Это доспехи самого Перикла, смытые волной во время кораблекрушения. Теперь он может принять участие в турнире и уже во второй раз бороться за руку прекрасной дамы.
В следующей сцене перед нами предстают Симонид и Таиса, сидящие в ложе, как устроители средневекового турнира. Перед ними проходят рыцари, демонстрирующие свои щиты с гербами и девизами.
Таиса описывает отцу первого рыцаря:
Спартанский рыцарь, славный мой отец,
И на щите его изображен
Простерший руки к солнцу эфиоп;
Девиз его: «Lux tua vita mihi»1.Акт II, сцена 2, строки 18—21
Некогда Спарта считалась наиболее сильным в военном отношении греческим городом, но в 371 г. до н. э., примерно за два века до событий пьесы, она была наголову разбита Фивами в битве при Левктре. После этого Спарта пришла в упадок, отказываясь изменить свой строй, и не желала признавать, что уже не является лидером Греции. В 200 г. до н. э. Спарта доживала последние дни как независимый город-государство, но все еще взращивала прекрасных воинов.
Таким образом, в появлении на турнире спартанца нет ничего невероятного, хотя вряд ли он был «рыцарем» в средневековом значении этого слова. Тем более вряд ли на его щите красовался латинский девиз «Твой свет — моя жизнь», поскольку во времена Антиоха Великого для просвещенных греков латынь была языком варваров, на котором изъяснялись только в Италии.
«Принц Македонский...»
По словам Таисы, второй рыцарь — это:
Принц Македонский, мой отец державный,
И на щите его изображен
В кольчуге рыцарь, побежденный дамой.
Девиз его — испанский: «Piu per dolcessa che per forza»2.Акт II, сцена 2, строки 24—27
Македония — царство на северо-западном побережье Адриатического моря, греческое по языку и культуре, но во время золотого века Афин не игравшее в истории Греции никакой роли.
Значение Македонии неизмеримо выросло в 359 г. до н. э., когда ее царем стал знаменитый Филипп II. При его правлении Македония покорила всю Грецию, а при сыне Филиппа Александре Великом завоевала Персидскую империю.
Следует напомнить, что это завоевание подорвало мощь Македонии, так как ее лучшие воины и граждане начали править отдаленными уголками Азии и Африки. В III в. до н. э. в Македонию вторглись варвары. Тем не менее Македония сумела удержать господство над всем Балканским полуостровом, включая самое Грецию. Однако к 200 г. до н. э. это царство оказалось на краю гибели, так как начало войну с Римом, в которой Македонии предстояло потерпеть полное поражение.
Македонец также мог присутствовать на турнире, но откуда взялся его девиз на испанском языке, в ту пору еще не существовавшем и появившемся минимум через тысячу лет? (На самом деле у Шекспира в девизе использовано итальянское слово, но это мало что меняет, поскольку итальянского языка в ту эпоху тоже не существовало.)
«Небесный пламень...»
Третий рыцарь — из Антиохии; откуда родом четвертый и пятый, не сообщается, а шестой, в помятых и ржавых доспехах, — это сам Перикл. Конечно, именно Перикл выигрывает турнир; его внешность производит сильное впечатление на Таису, и кажется, что Периклу наконец улыбнулось счастье.
Что же касается Антиоха, то с ним все наоборот. Геликан, правящий Тиром в отсутствие Перикла, рассказывает о случившемся. Видимо, боги разгневались на Антиоха за кровосмешение, потому что Геликан говорит:
Вот почему, когда в зените славы
И гордости он с дочерью своею
На колеснице пышной восседал,
Небесный пламень скорчил их тела...Акт II, сцена 4, строки 6—13
Однако исторический Антиох Великий умер совсем не так. Потерпев поражение от Рима, он должен был выплатить огромную дань. Антиох пытался собрать деньги за счет сокровищ, накопленных жрецами в храмах. Когда Антиох лично наблюдал за конфискацией сокровищницы одного из храмов, в городе по наущению жрецов вспыхнул мятеж, в ходе которого царь был убит. Это случилось в 187 г. до н. э.
Младший сын Антиоха III, Антиох IV, правивший с 175 по 163 г. до н. э., тоже полностью соответствует образу «великого Антиоха», изображенного Шекспиром. Именно этот Антиох всячески возвеличивал своего отца, в то время как восточные провинции обретали все большую независимость. Именно этот Антиох прославился в истории своими пороками, нашедшими отражение в «Перикле».
Как и его отец, Антиох IV потерпел поражение от римлян (даже не дерзнув вступить с ними в бой) и с досады устроил гонения на тех подвластных ему иудеев, которые не приняли греческую культуру. Иудеи подняли кровавое восстание, описанное в книгах Маккавеев, которые считаются апокрифическими, однако входят в католическую версию Библии.
Антиох IV умер от туберкулеза во время похода на восток. Первая книга Маккавеев (строго историческая) описывает его смерть довольно буднично, если не считать малоправдоподобного утверждения, что царь умер, раскаявшись в своих преступлениях против иудеев и поняв, что он наказан за содеянное.
Во Второй книге Маккавеев (намного более эмоциональной и полной легенд о чудотворцах и мучениках) говорится, что Антиох умер в страшных мучениях, заживо съеденный червями: «Вонь от него разносилась на все войско. И никто не мог вынести зловония человека, о котором говорили, что он может достать звезды с небес» (2 Маккавеев, 9: 9—10).
Несомненно, описание смерти Антиоха IV во Второй книге Маккавеев оказало влияние на автора «Перикла», так как Геликан говорит, что впоследствии Антиоха и его дочь сжег небесный огонь.
Так мерзко засмердевшие, что люди,
К ним раньше полные благоговенья,
Гнушаются предать их погребенью.Акт II, сцена 4, строки 11—13
«В Тарс плыви!»
Удача не покидает Перикла. Он женится на Таисе, а потом узнает, что Антиох умер и что жители Тира ждут с нетерпением его возвращения.
Перикл с беременной Таисой садятся на корабль, чтобы вернуться в Тир. Однако их настигает новая буря, в разгар которой Таиса, родив девочку, умирает. Суеверные матросы, боясь оставить труп на борту, кладут ее в гроб и бросают в море.
Потрепанный бурей корабль оказывается вблизи Тарса. Перикл, понимающий, что до Тира им не добраться, восклицает:
О, в Тарс плыви!
Там я Клеона навещу. До Тира
Пути не выдержит дитя, а в Тарсе
Его взлелеют, выкормят.Акт III, сцена 1, строки 77—80
Трудно поверить, что буря пригнала в Тарс корабль, почти доплывший до Тира, но это становится еще более невероятным, если имеется в виду остров Тасос.
«В Эфесе...»
Вторая сцена третьего акта происходит в Эфесе, в доме искусного врача Церимона. Дворянин говорит последнему:
В Эфесе доброта твоя известна,
И сотни лиц, тобою исцеленных,
Тебя своим спасителем зовут...Акт III, сцена 2, строки 43—45
Эфес, большой процветающий город времен «Комедии ошибок», процветает и во время «Перикла».
«Царица эта будет жить»
Слуги вносят в дом сундук, выловленный в море. Это гроб с телом Таисы, в котором лежит записка Перикла, содержащая просьбу похоронить мертвую согласно обычаям.
Но Церимон — действительно искусный врач. Он говорит:
Царица эта будет жить. Природа
Проснулась. От нее тепло струится.
Без чувств она была часов лишь пять.Акт III, сцена 2, строки 94—96
Если бы шекспировский Tharsus был Тарсом, такое было бы невозможно. Если бы труп королевы бросили в море у Тарса, то, чтобы добраться до Эфеса, ему пришлось бы продрейфовать на запад вдоль всего побережья Малой Азии, а затем свернуть на север и проплыть половину эгейского побережья этого полуострова. Все путешествие составило бы около 650 миль (1040 км). Дрейф со скоростью 120 миль (192 км) в час — нечто из области фантастики.
Допустим, что буря пригнала корабль к Тасосу. Оттуда до Эфеса всего лишь 250 миль (400 км). Тогда скорость дрейфа составит 50 миль (80 км) в час, что тоже немало.
Но у Тарса Перикл спрашивает, когда они смогут добраться до Тира, и матрос отвечает:
Под утро, если ветер стихнет.Акт III, сцена 1, строка 76
За одну ночь от Тасоса до Тира доплыть невозможно.
Поэтому про географию лучше забыть. Для Тарса нет места на карте, откуда он мог бы поддерживать регулярные связи с Эфесом, Тиром и Пентаполисом, месторасположение которых хорошо известно.
«О Эскулап...»
Конечно, вернуть Таису к жизни трудно даже Церимону, потому что он заканчивает свою речь словами:
О Эскулап, веди нас!Акт III, сцена 2, строка 112
Согласно греческому мифу, Эскулап (латинская форма греческого имени Асклепий) был сыном Аполлона. Он стал чрезвычайно искусным врачом — таким искусным, что мог оживлять мертвых. Это вызвало гнев Аида, который чувствовал, что искусство Эскулапа грозит ему. Аид пожаловался Юпитеру (Зевсу), который разрешил спор, убив Эскулапа молнией. После смерти Эскулап был причислен к сонму богов и стал покровителем медиков.
Именно поэтому Церимон и взывает к нему в данном случае.
«Марину...»
В Тарсе Перикла чествуют как избавителя от голода, но у царя нет времени. Он должен вернуться в Тир, оставив в Тарсе
Дитя мое Марину (это имя
Пристало ей, рожденной в море) вашим
Участливым заботам я вверяю.Акт III, сцена 3, строки 12—16
Марина — женский род латинского прилагательного, означающего «морской». Девочку оставляют на попечение Клеона и его жены Диониссы.
«Храм Дианы...»
Действие снова переносится в Эфес. Таирса полностью оправилась. Она думает, что Перикл погиб во время кораблекрушения, и хочет уйти от мира. Доктор Церимон говорит:
Отсюда недалеко — храм Дианы,
И если твердо вы решили так,
То в нем закончить дни свои могли бы.Акт III, сцена 4, строки 11—13
В древние времена Эфес славился храмом Дианы (Артемиды). Строительство храма было завершено около 420 г. до н. э.; он производил столь сильное впечатление, что был причислен к семи чудесам света.
В октябре 356 г. до н. э. храм погиб в огне; удалось доказать, что поджог был умышленным. Когда виновника схватили и спросили, зачем он это сделал, тот ответил: чтобы прославить свое имя в истории. Преступника казнили, приказав вычеркнуть его имя из всех записей и никогда не упоминать его вслух. (Однако желание этого человека все же исполнилось, потому что имя Герострат каким-то образом сумело пережить его носителя.)
Это случилось за полтора века до действия «Перикла»; но, конечно, храм восстановили. Нам храм знаком, потому что он играет определенную роль в Новом Завете, описывающем то, что произошло через два века после событий, отраженных в «Перикле», и через четыре века после преступления Герострата.
Святой Павел, прибывший в Эфес как христианский миссионер, обличал идолопоклонничество и вызвал к себе ненависть местных ювелиров, неплохо зарабатывавших на сувенирах, которые охотно покупали приехавшие посетить храм Дианы. Не догадываясь о том, что их потомки будут так же неплохо (если не лучше) зарабатывать на распятиях и образках Девы Марии, ювелиры испугались гневных речей святого Павла. В Эфесе начались беспорядки; горожане «исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская!» (Деян., 19: 28).
Конечно, Шекспир знал, что Диана — девственная богиня луны и охоты, так ее изображали в классических греческих мифах. Но Диана Эфесская была одновременно богиней плодородия, с грудями свисающими на живот; видимо, это был символ земли-кормилицы. Храм Дианы Эфесской явно не годился для тех, кто хотел удалиться от мира и сексуальных услад, но в пьесе он изображен именно таким.
«Пафосских голубей...»
Четвертый акт вновь начинает Гоуэр, объясняющий, что после событий третьего акта прошло много лет. Все это время Марина провела в Тарсе. (Сколько именно прошло лет, выясняется позже, когда Перикл говорит, что его дочери уже четырнадцать.)
Все это очень напоминает «Зимнюю сказку», где другая девочка по имени Пердита тоже выросла в разлуке с родителями. В обоих случаях отцом девочки является верховный правитель, а мать считают мертвой (но в конце концов выясняется, что она жива).
Единственная разница в том, что приемные родители Пердиты из «Зимней сказки» обожали свою воспитанницу, а Марине из «Перикла» повезло меньше.
У Клеона и Диониссы есть собственная дочь по имени Филотена, которую Марина превосходит красотой и умом. Гоуэр описывает положение Филотены как совершенно безнадежное:
Так может галка заявлять,
Что перья у нее белей,
Чем у пафосских голубей...Акт IV, интродукция, строки 31—33
Пафосская голубка (см. в гл. 1: «Держа свой путь на Пафос...») — одна из голубок, запряженных в колесницу Венеры.
«Раздену землю...»
Дионисса из ревности хочет убить Марину, несмотря на то что Таре перед Периклом в огромном долгу. Ее замысел облегчает то, что кормилица Марины, сопровождавшая ее с рождения, недавно умерла и девушка потеряла свою охрану. Действительно, впервые появляясь на сцене, Марина оплакивает кормилицу. Она приносит на могилу бедной женщины корзину цветов и с грустью говорит:
Нет, я раздену землю, чтоб усеять
Цветами твой могильный дерн...Акт IV, сцена 1, строки 13—14
[В оригинале: «Я раздену Теллус...» — Е.К.]
Теллус — одно из имен римской богини земли, более известной как Терра.
«Митилена полна...»
Дионисса уговаривает Марину прогуляться на берег с человеком, которому поручено убить девушку. К счастью, на берег высаживается шайка пиратов и похищает девушку до того, как произошло убийство.
Однако положение Марины не слишком улучшается, потому что действие перемещается в митиленский бордель. У хозяина борделя возникли затруднения. Он говорит своим людям:
- Поищи на рынке товару. Митилена полна распутников; мы в это ярмарочное время теряем слишком много денег оттого, что у нас слишком мало девчонок.
Акт IV, сцена 2, строки 3—5
Митилена — главный город острова Лесбос, расположенного в восточной части Эгейского моря. Это один из самых крупных здешних островов; из тех мест, что упомянуты в пьесе, он ближе всего к Эфесу. До него от Эфеса по прямой всего лишь около сотни миль (160 км) на северо-запад, однако плывущий по морю корабль должен сделать большой крюк, огибая длинный мыс.
С другой стороны, Лесбос находится в 150 милях (240 км) к юго-востоку от Тасоса; если под Тарсусом подразумевается этот остров, то легко представить себе, что пираты приплыли в Митилену, которая, будучи морским портом, являлась одновременно невольничьим рынком, где девушку ничего не стоило продать в бордель.
«Бедный трансильванец...»
Омерзительные хозяин борделя и сводня продолжают жаловаться на нехватку девушек. Хозяин говорит:
- Бедный трансильванец, который спал с одной из них, уже помер.
Акт IV, сцена 2, строки 3—5
Это указывает, что недостаток девушек вызван венерической болезнью. Конечно, использование слова «трансильванец» — анахронизм. Трансильвания — область в центральной части современной Румынии, которую римляне называли Дакией. Название Трансильвания возникло не раньше XII в. Оно означает «находящаяся за лесами» и впервые использовано венграми, для которых Трансильвания и в самом деле была землей за лесами.
Именно в Митилену пираты доставили Марину и, не прикоснувшись к ней, продали ее в бордель, так как девственницы стоили намного дороже.
«Птички Тарса...»
В Тарсе Клеон приходит в ужас, узнав о поступке Диониссы. Дионисса же утверждает, что Перикл никогда об этом не узнает, и спрашивает Клеона:
Уж не думаешь ли ты,
Что птички Тарса полетят к Периклу
С доносом?Акт IV, сцена 3, строки 21—23
Это полностью соответствует старому поверью, что птицы могут рассказать о преступлениях; именно отсюда пошло выражение «сорока на хвосте принесла».
Возможно, эта мысль восходит к известному греческому мифу о поэте Ивике, который шел в Коринф, но по дороге его схватили и убили разбойники. Перед смертью он обратился к журавлям, пролетавшим в небе, и попросил их рассказать о свершившемся преступлении.
Узнав о смерти известного поэта, население Коринфа пришло в ужас, а разбойникам стало не по себе, когда они поняли, что совершили. Во время представления пьесы, которую они смотрели с другими коринфянами, фурии (духи, мстящие преступникам) показались им такими страшными, что разбойники испугались. А когда именно в этот момент в небе появились журавли, растерявшиеся разбойники закричали: «Ивиковы журавли! Ивиковы журавли!» — и этим выдали себя.
Другой возможный источник этого суеверия — стих из Библии: «Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого: потому что птица небесная может перенесть слово твое, и крылатая — пересказать речь твою» (Екк., 10: 20). Это можно понять как предостережение: ведь у царей и высокопоставленных лиц есть множество шпионов и доносчиков, всегда готовых обвинить людей в государственной измене, чтобы заслужить награду. Однако есть большой соблазн понять Библию буквально, поэтому замечание о болтливых птицах могло войти в поговорку.
«Фетида...»
Складывается впечатление, что несчастья Перикла не кончатся никогда. В следующей сцене опять выходит Гоуэр и описывает, как Перикл приплыл в Тарс за дочерью (интересно, почему он так долго ждал?) и увидел на рыночной площади памятник, на котором было высечено:
Фетида часть земли оторвала...Акт IV, сцена 4, строки 38—39
Thetis — морская нимфа Фетида, которую Шекспир здесь так же, как и в других местах (см. в гл. 4: «Спокойную Фетиду...»), путает с Tethys (Тефидой), богиней моря.
«...Приапа...»
Тем временем митиленский бордель переживает новые трудности. Из Марины пытаются сделать проститутку, но она остается непорочной. Каждый, кто входит к ней, тут же превращается в добродетельного человека и решает больше никогда не посещать бордели. Сводня в ужасе говорит:
Негодяйка! Она способна заморозить Приапа...Акт IV, сцена 6, строки 3—4
Приап — бог плодородия, которого изображали в виде уродливого карлика с гигантским пенисом в состоянии постоянной эрекции (отсюда возник медицинский термин «приапизм»).
Когда в бордель приходит губернатор Митилены Лизимах, Марина превращает в добродетельного человека и его. В отчаянии хозяин борделя и сводня отдают Марину слуге, который должен лишить ее девственности, рассчитывая, что после этого она сможет заниматься своим ремеслом. Однако Марина убеждает слугу отдать ее вместо этого в гувернантки, чтобы она обучала девочек хорошим манерам.
«...Музыки небесных сфер?»
Корабль Перикла на обратном пути из Тарса в Тир заходит в Митилену. (Если Тарсус — Тарс, это невозможно, но вполне возможно, если имеется в виду Тасос.)
На борт поднимается губернатор Митилены Лизимах и встречает там Перикла, от горя потерявшего дар речи. Опечаленный губернатор говорит, что в Митилене есть девушка, которая сумеет его утешить. Марину приводят на корабль, и вскоре выясняется, что отец и дочь нашли друг друга.
При этом до Перикла доносятся звуки музыки, которую другие не слышат. Он говорит:
Не слышишь музыки небесных сфер?
А ты, моя Марина?Акт V, сцена 1, строка 232
Это упоминание о мистических представлениях древних греков. Философ Пифагор Самосский сделал открытие: струны определенной длины, относящейся друг к другу как небольшие целые числа, позволяют извлекать гармонические аккорды. Это навело его на мысль о важности чисел для строения Вселенной, после чего Пифагор и его ученики создали множество странных верований, основанных на числах.
Позже пифагорейцы создали учение о том, что отдельные планеты прикреплены к сферам (см. в гл. 2: «Лунная сфера...»), которые находятся на таких расстояниях друг от друга, что способны издавать гармонические аккорды. Возможно, сначала выражение «музыка сфер» было чисто метафорическим, но со временем его стали понимать буквально и поверили, будто существует небесная музыка, намного прекраснее земной.
В конце концов Перикл был вознагражден за то, что терпеливо перенес многочисленные несчастья.
«Серебристая богиня...»
Небесная музыка усыпляет Перикла, и во сне к нему является богиня Диана. Периклу приказано плыть к эфесскому храму и рассказать там свою историю. Проснувшись, он говорит:
Диана, серебристая богиня,
Я все исполню!Акт V, сцена 1, строки 252—253
Диана (Артемида) — богиня луны; луна ассоциируется с серебром так же, как солнце — с золотом. По-латыни серебро — «аргентум», поэтому Диана, как богиня серебряной луны, также является «серебряной богиней».
Страна Аргентина получила свое название, когда первооткрыватели обнаружили, что туземцы носят серебряные украшения. Река, которую они исследовали, стала именоваться Рио-де-ла-Плата (по-испански «Серебряная река»). И народ, обитавший по берегам этой реки, тоже начали называть аргентинцами.
Поэтому в наши дни выражение goddess argentine звучит довольно двусмысленно.
Перикл находит в Эфесе свою жену Таису, и через четырнадцать лет семья воссоединяется. Гоуэру остается лишь провозгласить, что Марина выйдет замуж за Лизимаха и что Перикл отомстит Клеону и Диониссе: он вернется в Тарс и сожжет обоих в их дворце.
Примечания
1. Твой свет — моя жизнь (лат.).
2. Нежностью больше, чем силой (исп. но слово piu — ит.).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |