Другие «тауэрские» пьесы

В Тауэре Невилл, похоже, написал еще две пьесы: «Троил и Крессида» и «Конец — делу венец». Там же, возможно, написана и трагедия «Отелло», а также, предположительно, «Виндзорские проказницы»; правда, вероятность написания в Тауэре последней пьесы очень мала. «Троила и Крессиду» зарегистрировали 7 февраля 1603 года, незадолго до смерти Елизаветы, — близкий конец королевы был уже всем очевиден. Но вышло первое кварто пьесы только в 1609 году. Большинство шекспироведов считают, что написана она в 1602 году, поскольку запись в Реестре печатников гласит: «...как она игралась слугами лорда-камергера»¹. Нет серьезных оснований оспаривать это утверждение. В Тауэре у Невилла, разумеется, не было охоты обращаться к английской истории, да и к комедиям душа не лежала. Классическая драма на хорошо известный сюжет из античной истории — вот к чему, скорее всего, он мог теперь обратить взор: в войне троянцев и греков ему, вероятно, виделось соперничество Англии и Франции. «Троил и Крессида» несет печать «разочарования во всех формах рыцарского идеализма... печать иронического, антигероического бурлеска». В этой пьесе ощущается обостренное чувство неумолимого бега времени, и написана она, как бы сказали сейчас, «в режиме реального времени»².

Все это, конечно, следствие пребывания Невилла в Тауэре. Знаменитый монолог Улисса (акт I, сцена 3, строки 75—137) о важности «почтенья, места, старшинства... / Забыв почтенье, мы ослабим струны — / и сразу дисгармония возникнет» (перевод второй части отрывка Т. Гнедич) можно расценить как попытку доказать (скорее всего, Сесилу и королеве) — от чистого сердца или лукавя, — что их автор вовсе не революционер, что он искренне раскаивается в своей причастности к бунту. С другой стороны, слова Улисса можно понять как мольбу, обращенную к королеве, — завещать корону протестантскому преемнику для сохранения в стране порядка и благополучия. Образ Ахилла иногда воспринимается как критическое изображение Эссекса. В «Троиле и Крессиде» Невилл в известном смысле пошел по тому же пути, что и в «Гамлете», в котором, вполне вероятно, его современники усматривали слегка завуалированное описание мятежа Эссекса. Драматург, похоже, решил, что стоит вернуться к теме еще раз, дав на этот раз оценку восстанию с помощью античных реалий, что двору должно было, скорее всего, понравиться. Поскольку пьеса была опубликована в 1609 году с анонимным предисловием — или эпистолой — в котором говорилось, что она никогда не исполнялась на сцене, то было высказано предположение, что ставили «Троила и Крессиду» для узкого круга — скажем, в одной из лондонских юридических академий. В этом есть резон: с одной стороны, такое представление возвращало автору, предателю и узнику Тауэра, положение в обществе, а с другой — зрителями опасной с точки зрения политических настроений пьесы была не чернь, а образованная публика.

В анонимной эпистоле ко второму изданию «Троила и Крессиды» в 1609 году утверждалось, что пьесу «...никогда не играли на сцене, ей никогда не хлопала своими клешнями чернь...» и что печатается она по «воле ее великих владетелей» — без пояснения, кто эти «великие владетели» (или владетель) и почему рядовая пьеса Шекспира, ничем особым не отличающаяся от других, принадлежит какому-то «великому владетелю». Ортодоксальные биографы Шекспира ничего или почти ничего не говорят по поводу этих странных слов³. Но очевидно, что «великие владетели» (или «владетель») были в то время еще живы и принадлежали к верхушке английского общества. В 1609 году это можно отнести к Невиллу — он опять сэр и один из ведущих парламентариев. Антистратфордианцы, в отличие от ортодоксов, ухватились за эту фразу — они утверждают: это лучшее доказательство того, что актер Шекспир, которого при всех стараниях нельзя вообразить «великим владетелем», не может быть автором «Троила и Крессиды» и тот, кто сочинил эпистолу, хорошо это знал. Адвокаты Эдварда де Вера не устают твердить: заглавие эпистолы — свидетельство в их в пользу. Заглавие звучит так: «От вечного не-писателя вечному читателю. Сообщение» (A never writer, to an ever reader. Newes). Оксфордианцы считают, что это каламбур, обыгрывающий фамилию де Вер (De Vere). Догадка на первый взгляд может показаться убедительной, но из эпистолы ясно, что «великий владетель» жив, тогда как граф Оксфорд умер в 1604 году, за пять лет до издания пьесы, а его единственный сын, восемнадцатый граф Оксфорд, родился в 1593 году, и в 1609-м ему было всего пятнадцать или шестнадцать лет. Заголовок эпистолы, может, и содержит каламбур, но это скорее остроумная ссылка на автора — «вечного не-писателя». Таким «вечным не-писателем» можно назвать именно Невилла — по двум причинам. Во-первых, фамилия Невилла писалась не только как Neville, но и довольно часто как Nevel. И во-вторых, Невилл никогда не печатался под своим именем. А слова «вечный читатель» наверняка относятся к пуританам, которые могли только прочесть драму, поскольку она никогда не ставилась в театре и, следовательно, «чернь ей никогда не хлопала своими клешнями», — типичное представление пуритан о театре. Стиль эпистолы, таким образом, перекликается с сатирическими постановками в юридических академиях Иннз-оф-Корт. Именно поэтому Ф.Э. Холлидей и другие исследователи полагают, что эпистола написана Ричардом Мартином, который одно время был «князем любви» академии Мидл Темпл⁴. Ричард Мартин и Генри Невилл — оба участники клуба «Митра»; рукописный трактат Мартина оказался вместе с тетрадью Невилла в Архиве Линкольншира. Это что, еще одно совпадение? И разве случайно Мартин тоже пайщик Виргинской компании, а под конец жизни и поселенец в далекой американской территории, на которой действовала эта компания?

На титульном листе первого издания «Троила и Крессиды», опубликованного в 1609 году, указано, что пьесу «напечатал Дж. Элд для Р. Боньяна и X. Уолли». Джордж Элд (ум. 1624), был известным печатником на Флит-стрит, и издал в том же году «Сонеты» Шекспира. Значит, нельзя исключить, что автором эпистолы был сам Элд, хотя во втором издании «Троила и Крессиды» (с эпистолой) в том же, 1609 году имя печатника отсутствует.

Заглавие эпистолы можно понять как намек на автора, скрывающего свое имя, но, скорее всего, это все-таки шутливое приветствие. Вместе с тем есть основание полагать, что в заглавии содержится до сих пор не разгаданная аллюзия. Если слова a never writer прочитать как a neville writer (не менее правдоподобное прочтение, чем предложенное оксфордианцами), тогда автором эпистолы можно считать самого Невилла, и, значит, «Троил и Крессида» — единственная «шекспировская» пьеса, изданная самим автором при жизни. Как мы увидим ниже, в разделе о сонетах, их знаменитое посвящение («Единственному виновнику...») было, несомненно, написано Невиллом. А посему логично допустить, что эпистолу к «Троилу и Крессиде» написал он же. Вместе с тем следует сказать, что эпистола по стилю мало похожа на саму пьесу, и вряд ли чрезмерная похвала автору «Троила и Крессиды» («отличается мастерством и мощью ума») могла выйти из-под пера Невилла, если, конечно, это не шутка⁵. Подводя итоги, можно сказать, что эпистолу, по всей вероятности, сочинил Ричард Мартин. Писал он ее не в 1598 году, когда был «князем любви» (Лесли Хотсон как раз отстаивает эту дату, в силу чего меняет датировку пьесы — конечно, с большой натяжкой), а в начале нового века, уже зная Невилла по «Митре» и Виргинской компании.

Датировать комедию «Конец — делу венец», которую относят к 1601—1603 годам, тоже дело весьма трудное, поскольку до Первого фолио эта пьеса никогда никем не упоминалась. Исследователи начиная с XVIII века высказывали предположение, что у нее есть и другое название — «Вознагражденные усилия любви»; якобы пьесу под именно этим названием упомянул Фрэнсис Мерез в знаменитом списке шекспировских пьес (1598)⁶. Текстологи конца XIX века и более поздние комментаторы относят ее ко времени создания «Гамлета», основывая свое мнение на том, что почти вся пьеса написана таким же гибким, выразительным языком. Считалось также, что роль шута написана специально для Роберта Армина, который в 1599 году сменил в труппе лорда-камергера знаменитого Кемпа, главного исполнителя шутовских ролей. Многие критики обращают внимание на близость пьес «Конец — делу венец» и «Мера за меру». Возможно, что «Мера за меру» — первая пьеса, написанной Невиллом после освобождения из Тауэра в 1603 году. Эти пьесы, как пишет Хантер, «можно назвать близнецами»⁷. Заглавие «Конец — делу венец» (более точный перевод: «Все хорошо, что хорошо кончается». — Пер.), по всей вероятности, появилось, когда Невилл был уже твердо уверен, что свобода близка. Не исключено также, что из-за большой занятости после освобождения сэр Генри отложил работу над пьесой — потому о ней и не было слышно до Первого фолио. Еще точнее и глубже описано чувство обретенной свободы в пьесе «Мера за меру».

В Тауэре Невилл мог написать еще две пьесы — «Отелло» и «Виндзорские проказницы». «Отелло», вторую из великих трагедий Невилла, некоторые комментаторы, включая Альфреда Харта и Э.А. Дж. Хонигмена, датируют 1601—1602 годами, но большинство исследователей относят ее к 1604 году. Судя по мрачной теме предательства, можно предположить, что Невилл написал ее в Тауэре сразу после «Гамлета» (или даже раньше), и это вполне логично. В «Отелло» звучит и еще один мотив «Гамлета». Образ Яго очень напоминает мужа служанки леди Эссекс — коварного Джона Даниэля. Леди Фрэнсис Эссекс (вдова сэра Филипа Сидни, урожденная Уолсингем) доверила ему несколько писем графа. Даниэль нанял мастера миниатюрной каллиграфии, некоего Питера Бейлза, чтобы тот скопировал эти письма. Но Бейлз заподозрил неладное и донес; в результате Даниэль был судим Звездной палатой и приговорен к позорному столбу и пожизненному заключению. Даниэль вполне мог стать прообразом «платного осведомителя» (соглядатая) из сонета 125 — ведь графине пришлось продать бриллианты, чтобы выкупить письма. (По-видимому, переписка между Невиллом и Эссексом могла стать уликой в пользу обвинения. Король Яков I освободил Даниэля вскоре после Невилла, и это полностью раскрывает смысл сонета, в котором упоминается и соглядатай, и балдахин.) Невилл знал Уолсингема; семейство Невиллов всегда дружило с семейством Сидни. А это еще одно звено, связывающее сэра Генри Невилла и графа Эссекса.

«Виндзорские проказницы» также датируются иногда 1601—1602 годами. В Реестр издателей и печатников пьеса была внесена 18 января 1602 года⁸. Как видно, Невилл сочинил эту фривольную, грубоватую, полную не очень лестных намеков комедию, чтобы как-то забыться в мрачных стенах Тауэра. Надо, впрочем, признать, что перспектива казни через повешение и четвертование (в лучшем случае пожизненного заключения) не самое благоприятная почва для сочинения фарсовой комедии или хотя бы просто пьесы, окрашенной ностальгией по Биллингберу, какую ощущаешь в «Виндзорских проказницах». Не исключено также, что своих «Проказниц» Невилл написал, желая пробудить сострадание в королеве. Гипотеза исходит из допущения, что Елизавета знала об авторстве Невилла, чему, впрочем, нет никаких документальных свидетельств. Знай это королева, она, несомненно, знала бы и кто был автором «Ричарда II», сыгранного накануне восстания. Подводя итог, скажем, что, хотя 1601 год вполне возможная дата, все же более вероятно, что «Виндзорские проказницы» были написаны ближе к 1597 году, в более счастливый и плодотворный отрезок жизни автора.

Примечания

1. Цит. по: Palmer K. Introduction to "Troilus and Cressida" (Arden Shakespeare. London, 1982. Pp. 1, 17).

2. См. статью: "Troilus and Cressida" // The Oxford Companion to Shakespeare. Pp. 63—65, 487.

3. Например, в двухтомнике Э.К. Чемберса это не обсуждается, «Послание» целиком напечатано в его втором томе (см.: Chambers E.K. Op. cit. Vol. 2. Pp. 216—217).

4. О празднествах в Грейз-инн и об их «принцах» см.: Hotson L. "Mr. W.H." Rupert Hart-Davies. London, 1964. P. 51.

5. Возможно, в первой половине 1609 года Невилл пребывал в более приподнятом и оптимистичном настроении, чем когда-либо. Его старший сын только что женился на богатой наследнице, а сам Невилл надеялся решить свои финансовые проблемы благодаря основанной в мае 1609 года второй Виргинской компании. Сонеты были опубликованы в мае 1609 года, несомненно, в связи с основанием этой компании, одним из директоров которой был Невилл.

6. См.: Hunter G.K. Introduction to "All's Well That Ends Well" (Arden Shakespeare. London, 1962. Pp. XVIII—XIX).

7. Ibid. P. XX. Хантер утверждает: «С этой точкой зрения вряд ли кто будет спорить». Цитата, которую он приводит, взята из предисловия к пьесе, опубликованной под редакцией Эверсли (Eversly) в 1899 году.

8. См.: Chambers E.K. Op. cit. Vol. 1. P. 426.