Документы, найденные вместе с «Тауэрской тетрадью»

Самые важные манускрипты среди линкольнширских «бумаг Уорсли» помимо «Тауэрской тетради» — два экземпляра «Благоденствия Лейстера», написанного в форме диалога; один записан курсивом (итальянским шрифтом), другой — елизаветинским секретарским. Это сочинение было запрещено королевой Елизаветой, потому что в нем описаны злодеяния графа Лейстера, ее фаворита и, возможно, любовника. Поэтому «Благоденствие Лейстера» было опубликовано не в Англии, а за границей — в Нидерландах и в Париже в 1584 году.

Можно по-разному оценивать содержание этой книги, но нельзя не признать, что написана она хорошо; ее стиль и содержание могли бы заинтересовать «Потрясающего копьем»^*. Вначале в ней рассказывается о том, каким честолюбцем был граф Лейстер, который, чтобы приблизиться к королеве, использовал все средства, не гнушаясь отравлениями и другими убийствами. Ходили слухи, что Лейстер убил первую жену — Эйми Робсарт и что вообще к женщинам он относился не лучшим образом. После смерти Эйми он женился на вдовствующей матери графа Эссекса; поговаривали, что Лейстер отравил ее мужа (вспомним «Гамлета»!). Хотя, на взгляд стороннего наблюдателя, Лейстер кажется довольно хорошим отчимом, Эссекс не мог отделаться от страха, что когда-нибудь станет жертвой его — возможно, мнимых — забав с ядами. Во всяком случае, Эссекс порой объяснял свое поведение воздействием именно этого «факта».

В «Благоденствии Лейстера» предвосхищается сцена отравления в «Гамлете», которая восходит также к Полидору Верджилу, священнику и писателю (14707—1555?). Верджил еще один автор, чьими произведениями, как полагают, пользовался «Шекспир» (Верджила как источник использовал, между прочим, и летописец Холл, чьи сочинения, в свою очередь, тоже послужили источниками для «шекспировских» пьес)¹.

«Благоденствие» повествует и о политических амбициях Лейстера. В книге прямо сказано, что граф Лейстер пытался посеять рознь между знатными английскими родами, надеясь спровоцировать новую династическую войну (некогда именно такая рознь послужила причиной Войны Алой и Белой розы). Он хотел, воспользовавшись начавшимся хаосом, провозгласить себя новым монархом. Автор «Благоденствия» пишет также, что сэр Генри Невилл-старший, отец нашего сэра Генри, разгадал планы Лейстера. Далее анонимный автор переходит к описанию Войны Алой и Белой розы, по большей части сочувственно излагая в ней роль семьи Невиллов.

В одной из рукописей², найденных в Архиве графства Линкольншир, фамилия Невилл жирно обведена всякий раз, когда встречается в тексте; это уже само по себе указывает на принадлежность рукописей кому-то из Невиллов. Но главный интерес представляют для шекспироведов пометки, сделанные на полях. На страницах, посвященных междоусобной войне, имеются пометки, комментирующие эпизоды, которые включены в исторические пьесы, приписываемые Уильяму Шекспиру. Даже случайные характеристики (такие, как «честолюбие» и «жестокость») дают основание полагать, что мы становимся свидетелями работы над образами будущих персонажей. Высказываясь об историческом лице, автор пометок на полях вместе с тем создает его психологический портрет. Комментатор, жирно обводящий свое имя на каждой странице рукописи, по всей вероятности, и есть ее владелец.

Доказательства того, что этот владелец — сэр Генри Невилл, кажутся на первый взгляд не очень вескими, но, взятые в совокупности, они становятся мощным аргументом в его пользу. Перечислим самые главные.

• Имя Невилл на страницах одной рукописи жирно обведено.

• Документы, известные как «бумаги Уорсли», были собственностью потомков леди Фрэнсес Уорсли, дочери сэра Генри.

• Бумаги были найдены в результате целенаправленных поисков документов, прямо касающихся сэра Генри.

• Документы имеют прямое отношение к семейным и политическим интересам сэра Генри Невилла.

• В одной связке с «Тауэрской тетрадью» и двумя экземплярами «Благоденствия Лейстера» находится «Трактат о Королевском монетном дворе»³ сэра Ричарда Мартина, друга сэра Генри Невилла. Он был переписан рукой Джона Пейкера, главного переписчика сэра Генри Невилла, который работал для него и во Франции⁴; стало быть, не исключено, что Невилл рекомендовал Пейкера своему другу Ричарду Мартину, а тот с благодарностью подарил ему рукопись своего трактата.

• Пейкер был не только секретарем и переписчиком Невилла, он был также большим другом сэра Ричарда Уорсли, мужа Фрэнсес Невилл⁵.

• Пейкер вскоре становится секретарем и переписчиком нескольких фаворитов короля Якова I⁶ — значит, это был надежный и добросовестный работник. Если сказанное верно, то можно предположить, что Пейкер аккуратно рассортировал бумаги хозяина по датам и тематике, подготовив их для архивного хранения. А так как он был близок с сэром Ричардом Мартином и «бумаги Уорсли» включают переписанный им трактат, то вполне вероятно, что после смерти сэра Генри Невилла Пейкер передал имевшийся у него архивный материал (тетради, письма и т. п.) членам семьи сэра Генри, то есть своим друзьям — сэру Ричарду и леди Фрэнсес Уорсли.

• А если это так, то, возможно, именно Пейкер вручил семье Уорсли и «Тауэрскую тетрадь».

• «Благоденствие Лейстера» упомянуто на обложке сборника «Нортумберлендский манускрипт», но эту книгу никогда и нигде не обнаруживали вместе с какими-либо работами, также упомянутыми на обложке. Имя Невилла стоит в начале «Нортумберлендского манускрипта» (об этом мы говорили в во второй главе и более подробно поговорим ниже); следовательно, логично предположить, что именно сэру Генри принадлежали все эти книги. И очень может быть, что те самые два экземпляра «Благоденствия», которые в конце концов оказались у дочери Невилла, находились некогда в папке, именуемой «Нортумберлендский манускрипт».

И еще один важный факт. Уильям Герберт, граф Пемброк, патрон Первого фолио (1623), выступил в защиту интересов Пейкера как раз в то время, когда тот был частым гостем на острове Уайт⁷. Среди сохранившейся корреспонденции Пемброка преобладает переписка с лордом-наместником Уайта Оглендером. Оглендер упоминает о дружбе с графом и сэра Ричарда Уорсли. А граф в нескольких письмах упоминает леди Уорсли — одну или вместе с ее новым мужем полковником Джереми (или Джеромом) Бреттом.

Пометки на полях «Благоденствия Лейстера» так явно перекликаются с мыслями и тематикой шекспировских хроник, что нельзя не вспомнить еще ряд обстоятельств, приведших к этой находке. Мы уже говорили об этом во второй главе, но пришло время добавить к сказанному еще несколько красноречивых фактов. Существует книга, которая так и называется — «Комментатор»; она издана в 1954 году. Ее автор Алан Кин, собиратель антикварных книг, описывает, как купил однажды на аукционе в Йорке книгу Холла «Хроники». Переплет книги был сделан в XVIII или XIX веке, но напечатали ее, бесспорно, в начале XVI века. На полях книги имелись пометки, очень близкие по смыслу к шекспировским историческим пьесам, и Кин решил, что они сделаны рукой Шекспира. Но, несмотря на все старания, ему не удалось установить связь между Шекспиром и «Хрониками». Как теперь ясно, по двум причинам: 1) Кин был уверен, что изначально книга с пометками находилась в чьем-то доме на севере Англии; 2) Кин полагал, что какое-то время книгой владел (или хотя бы работал с ней) Шекспир из Стратфорда.

Действительно, владельцем этой книги был когда-то джентльмен по имени Ньюпорт, живший на севере Англии. Его дочь, поклонница искусств, покровительствовала писателям и поэтам, и особенно Джону Донну. Но Кин не нашел ничего, что связывало бы Шекспира с Джоном Донном, да и вообще с кем-либо из лондонских интеллектуалов. (А в архиве герцога Ретленда, между тем, хранится документ, приглашавший его предков на «философический пир» с участием сэра Генри Невилла, Джона Донна и Иниго Джонса⁸; все вместе они весело провели время. Так что документ, подтверждающий факт знакомства Невилла и Донна, существует.)

Кин честно признался, что его поиски не увенчались успехом. А вскоре еще один антиквар заполучил книгу, очень похожую на книгу Кина. Правда, на экземпляре Кина была пометка Eed, а на этой книге стояло — App. Но — и это главное! — на книге приятеля Кина тоже имелась надпись «Роберт Уорсли».

Кин начал выяснять, кто такой этот Роберт Уорсли, и нашел семью с такой фамилией в Линкольншире, но никаких связей между ней и Шекспиром не обнаружил. А наши изыскания показали, что Роберт Уорсли жил на много миль южнее Линкольншира; он оказался внуком зятя Невилла — сэра Ричарда Уорсли из Эппэлдерком-хауса (Appuldurcombe House), что на острове Уайт; сокращение Арр на книге Холла происходит от названия места, где жил Ричард Уорсли.

Вероятно, в XIX веке экземпляр Кина попал к графу Ярборо вместе с имуществом жены, которая стала наследницей всех владений Уорсли на острове Уайт, когда пресеклась мужская ветвь этой семьи. А в 1855 году очередной граф Ярборо продал поместье Эппэлдерком вместе со всем имуществом; среди прочего с аукциона ушли книги, о важности которых их владелец, похоже, не подозревал. Таким образом, экземпляры «Хроники» Холла, найденные Кином и его приятелем, начали свои странствия.

Впрочем, был ли первый граф Ярборо столь беспечен? Или, может быть, имеется другое объяснение, почему книга Кина отделилась от родственных ей документов и не подверглась инвентаризациям, которые время от времени проводились по распоряжению графа или его наследников? Помогал графу приводить в порядок архивные документы Эппэлдерком-хауса в 1834 году некто Уильям Аллесон, издатель и владелец книжной лавки в Лондоне на Нью-Бонд-стрит, человек весьма образованный. Кстати, он переиздал «Историю упадка и разрушения Римской империи» Э. Гиббона. Аллесон издавал книги в твердом переплете и даже в переплете из телячьей кожи, с «мраморным» обрезом — точно такой вид имеют книга Кина и книги из «бумаг Уорсли», хранящиеся в Архиве графства Линкольншир. Не мог ли Аллесон «позаимствовать» эппэлдеркомский экземпляр «Хроник» Холла, чтобы сделать с него копию для переиздания? Правда, о том, что переиздание состоялось, ничего не известно.

Кин проконсультировался со специалистом-графологом, и тот обнаружил три разных почерка на полях «Хроник» Холла, принадлежащих, однако, одному и тому же человеку. Графолог предположил, что пометки сделаны юношей, у которого почерк еще не устоялся, но это мнение сомнительно: мысли, содержащиеся в пометках, явно принадлежат зрелому уму. Три разных почерка объясняются, по нашему мнению, проще простого — тем, что Невилл любил писать разными почерками. Его готовили к дипломатической службе, на которой искусство менять почерк считалось необходимым, — этому будущих дипломатов учили специально. Привычка к смене почерка сохранилась у сэра Генри на всю жизнь. Даже в поздних рукописях заметно, как он менял почерк. Среди прочих, кстати, сохранились бумаги, написанные им столь небрежно и с такими непонятными сокращениями, что по виду они напоминают каракули на обложке «Нортумберлендского манускрипта».

Давайте подведем итоги. Различные документы и записи, а также книга Кина с пометками на полях, по-видимому, представляли собой когда-то одну коллекцию, которая хранилась в доме дочери и зятя того, кто эти записи и пометки делал. Спустя двести лет их потомки покинули семейное гнездо, и все это письменное наследие переехало с ними в Линкольншир. Происхождение документов долго оставалось неизвестным, и только замечания Невилла на полях помогли нам раскрыть тайну.

На полях «Тауэрской тетради» имеется запись: «Значит, ложь во всем». Запись была сделана после того, как Невилл узнал о принятом в елизаветинское правление законе, дающем право архиепископу Кентерберийскому подвергать цензуре все книги, включая пьесы⁹. Зная, что в 1602 году архиепископ осуществлял это право с особым рвением¹⁰ — причем самые рьяные усилия были направлены на поиск авторов анонимных произведений, — Невилл, по-видимому, решил, что будет и впредь пользоваться псевдонимом. Дело еще и в том, архиепископ Кентерберийский был сильно обеспокоен заговором Эссекса; так что любое произведение, подписанное «Невилл» (а Эссекс предполагал, что Невилл станет главой правительства), было бы безоговорочно запрещено. Теперь, когда настоящее происхождение этих документов стало известно, они, как нам кажется, проливают свет на загадку Шекспира.

Одним из претендентов на авторство «Благоденствия Лейстера» называли Чарлза Паже, тайного агента Уолсингема. (Иногда также автором называют Роберта Парсонса, католического священника, который писал иногда под псевдонимом Долмен, но это ошибочная точка зрения. Автор «Благоденствия» озабочен опасностью, которую Лейстер представлял для королевы, унижая ее монаршее достоинство. Паже называл себя умеренным католиком, преданным королеве, а фанатик Парсонс мечтал сменить Елизавету на католического монарха.) Отношения Паже и сэра Генри Невилла очень важны для нас по многим причинам. Они были знакомы еще до Франции. В 1583 году, за год до появления «Благоденствия», они вместе посетили Шотландию. Возможно, решающее свидетельство в пользу того, что Невилл — автор шекспировских пьес, — его связи с этой горной страной. Шотландия в то время была для англичан заграницей. Очень немногие англичане ездили туда — и почти всегда только с официальным поручением. Для поездки нужен был паспорт. У стратфордского Шекспира такого паспорта не было, и он никогда не был за пределами Англии. Однако между пьесами «Шекспира» и Шотландией существует очевидная связь. К примеру, колорит комедии «Сон в летнюю ночь» больше шотландский, чем английский. Шотландия находилась тогда под сильным скандинавским влиянием, и в прежние времена именно скандинавы и скотты праздновали языческий Иванов день весьма своеобычным образом. Есть свидетельство поездки сэра Генри в Шотландию перед тем, как была написана эта комедия; в нем он назван человеком «исключительной книжной образованности».

Это свидетельство — написанная на латыни эпическая поэма Iter Boreale («Путь на Север»), принадлежащая Ричарду Иду. Именно этим именем — Eed — помечен экземпляр «Хроник» Холла, купленный Аланом Кином. Ид, как и Невилл, был выпускником Оксфорда. В поэме он упоминает о возвращении Невилла из Шотландии в Англию в компании английского посла сэра Фрэнсиса Уолсингема, министра безопасности при Елизавете, и графа Эссекса.

Ut dominum Walsinghamum conitentur in urbem.
Hic ut praeriperct reverendus episcopus otnet
Gratiam, in Aurora clam se subduxerat, inque
Finibus extremis, pluvialibus obvius Austris...
Accedunt istis, queis purpura fulget et aurum
Mildmaius, doctusque libros tractare Nevillus.

«Так что он приехал раньте, чтобы встретить Уолсингема, хотя наша группа в его глазах была куда больше приятной... Нас было много, но свита лорда-посла [Шотландии] была еще больше. Первым в свите был граф Эссекс, затем два смотрителя границы — лорд Скроуп и неистовый Фостер... С ними было еще много других, сверкающий пурпуром и золотом Милдуэй, Невилл, исключительной книжной образованности»¹¹.

Шел 1583 год. Невилл только что вернулся из европейского путешествия, а через год выйдет «Благоденствие Лейстера». Эпическую поэму, где упоминается Невилл, вернувшийся из Шотландии, написал, как уже сказано, Ричард Ид. Таких точных совпадений не бывает. Ид, подобно многим в его время, писал свое имя по-разному. Один из вариантов — Ид (Eed), а это то самое слово, что стоит на титульном листе «Хроник» Холла, купленных Кином.

Кто же был Ричард Ид? Как между ним и сэром Генри возникла такая дружба, что Ид упомянул его в своей поэме и, возможно, подарил ему экземпляр «Хроник» Холла? Начнем с того, что Ид — ученик сэра Генри Сейвила, которому разница в возрасте вовсе не помешала близко сойтись с Невиллом и оставаться его другом до конца жизни. Они часто сотрудничали, вместе изучали новые достижения различных наук; Сейвил даже стал душеприказчиком Невилла. Вполне возможно, что и у Ида с Сейвилом были общие интересы. Ид и Гейджер, еще один оксфордский автор, упомянуты в 1598 году Фрэнсисом Мерезом, тоже выпускником Оксфорда, в его книге «Прислужница Паллады, или Сокровищница ума». Если не считать настоящим «Шекспиром» Невилла, трудно объяснить, как Шекспир удостоился чести попасть в книгу Мереза, где похвалы воздавались только выпускникам Оксфорда и Кембриджа; среди упомянутых, кстати, и Эдвард де Вер, граф Оксфорд.

«Вот наши лучшие авторы трагедий: лорд Бакэрст, доктор Лег из Кембриджа... Лучшие среди нас сочинители комедий: Эдвард, граф Оксфорд, доктор Гейджер из Оксфорда, мейстер Роули, замечательный ученый из Пемброк-холла Кембридж, мейстер Эдварде, один из капелланов Ее Величества, остроумный и велеречивый Джон Лили, Лодж, Гаскойн, Грин, Шекспир, Томас Нэш, Томас Хейвуд...»

Ученик Вестминстерской школы, Ид поступил в колледж Крайст-чёрч (Церкви Христа) в 1571 году. Он был поэтом и выдающимся ученым; в 1586 году его сделали каноником четвертого придела церкви Христа, в том же году назначили капелланом королевы Елизаветы, а в 1589 году удостоили звания доктора богословия. Умер Ид в 1604 году. В самом начале последнего года жизни его ввели в группу оксфордских филологов, созданную для работы над Библией короля Якова I; возглавлял группу Генри Сейвил. Ид сочинял пьесы и стихотворения; утраченная пьеса «Убийство Цезаря» подвигла Мереза в «Прислужнице Паллады» назвать его в числе лучших английских сочинителей трагедий. «Убийство Цезаря» Ида и «Мелеагр» Уильяма Гейджера впервые были поставлены в 1582 году. Очень жаль, что трагедия Ида до нас не дошла, от нее сохранился только эпилог. Эта ранняя" трагедия могла бы многое поведать о развитии елизаветинской исторической драмы. Есть предположение, что она была одним из источников шекспировского «Юлия Цезаря». Знаменательно, что сэр Генри (под псевдонимом Шекспир) упомянут Мерезом в этом писательском списке. Ид в поэме коротко называет молодого Невилла человеком «исключительной книжной образованности». Немыслимо, чтобы юноша, о котором сказаны такие слова, превратившись во взрослого мужа и прожив нормальную по продолжительности жизнь, не оставил после себя никаких печатных трудов.

Примечания

*. Буквальный перевод фамилии драматурга, которую нередко и писали в два слова: Shake-Speare. — Примеч. ред.

1. «Его [Верджила] история периода Йорков и ранних Тюдоров имеет большую ценность, ею пользовались Холл и Холиншед. Из нее Шекспир взял большую часть материала для "Ричарда III"» (Halliday F.E. Op. cit. P. 679).

2. См. бумаги Уорсли (Worsley Papers) в Архиве Линкольшира (Lincolnshire Record Office).

3. Ibid. Ref. 1. Worsley 46.

4. «...Переговоры сэра Генри Невилла с французским двором в 1599-м и 1600 годах, а также действия по Булоньскому договору, которые непосредственно за ним последовали. Я [Эдмунд Сойер — редактор и составитель] был бы неблагодарным человеком в отношении моего благодетеля, если бы публикацией мемуаров не сообщил миру, что ими я обязан покойному досточтимому правнуку сэра Генри Невилла — Грею Невиллу, сквайру, который с величайшей готовностью и щедростью позволил мне опубликовать их целиком с подлинных рукописей (все написано двумя секретарями сэра Генри Невилла — м-ром Уинвудом и м-ром Пейкером), высказав пожелание, поскольку эти великие досточтимые мужи жили вместе, соединенные близкой, неразрывной дружбой, представить миру их воспоминания и письма под одной обложкой» (Introduction to "Winwood's Memorials", 1725 Vol.; см. прим. 18 гл. 5).

5. См. письмо Дадли Карлтона сэру Ральфу Уинвуду (Лондон, 28 августа 1610 года): «Мне не должно забыть м-ра Пейкера, которого, чтобы отправить на работу в Данию, отозвали с острова Уайт, где он проводил время с молодым Уорсли...» (ibid. Vol. 3. P. 213).

6. См. статью о Джоне Пейкере (John Packer) в: Dictionary of National Biography.

7. См. письмо лорда Пемброка Оглендеру, наместнику острова Уайт, от 11 июля 1622 года; письмо касается Джона Пейкера (см.: JoW Record Office. Ref. OG/BB/46).

8. См.: Historical MSS. Collection, 1887, Belvoir Castle. P. 136.

9. «...Согласно указу Звездной палаты от 23 июня 1586 года, все книги, предназначенные для публикации, должны получать разрешение архиепископа Кентерберийского или Лондонского епископа» (Halliday F.E. Op. cit. P 360). С 1599 года разрешение лондонского епископа требовалось и для пьес.

10. Архиепископом Кентерберийским во время восстания Эссекса был Уитгифт. После постановки «Ричарда II» он приказал сжечь «оскорбительные публикации» (ibid., P. 95).

11. Поэма Iter Boreale отразила впечатления Ричарда Ида о путешествии на север Англии; он сопровождал епископа Дарэма к месту его службы.