Приложение 1. Панегирики и три солнца

Стихотворения, воздающие хвалу почившему автору, помещены в начале Первого фолио — первого полного собрания пьес Шекспира. В оде Бена Джонсона «Памяти моего любимого автора Уильяма Шекспира и о том, что он нам оставил» столько намеков на истинного автора пьес, что мы остановимся в первую очередь на ней. Джонсон посвятил стихи и Генри Невиллу, а позже взял на себя труд подготовить к публикации том шекспировских пьес. Ниже мы полностью публикуем текст оды, после чего даем примечания к некоторым строкам. Затем следует стихотворение, посвященное сэру Генри Невиллу. И два панегирика — Леонарда Диггса и Хью Холланда — с объяснением имеющихся там аллюзий. Стихотворение Холланда в фолио — это, в сущности, криптограмма.

Памяти моего любимого автора Уильяма Шекспира и о том, что он нам оставил

Пусть не завидуют твоему имени (Шекспир),
Не поскуплюсь хвалить твою Книгу и славу:
Да, творения твои таковы, что ни человек, ни муза
Тебя перехвалить не могут.
И это правда, с этим все согласны.
А мне претит вот так тебя хвалить
Невежество тупое хвалит до небес,
Но только эхо отзовется на его хвалу.
Слепое поклоненье истину не углядит,
10
Надоедает, топчется на месте;
Коварство злобное притворно восхваляет
И восхваленьем губит. Это всё подобно
Фальшивым похвалам, что девки расточают
Своей хозяйке, — обидней ничего на свете нет.
Но это для тебя не страшно и не важно,
Ты выше злонамеренья чужого.
И потому начну. Душа эпохи!
Восторг, аплодисменты, чудо сцены!
Шекспир мой, я не положу тебя
20
Ни рядом с Чосером, ни с Спенсером,
Не попрошу подвинуться Бомонта, чтоб место дал тебе:
Ты — монумент, но без могилы,
Ты жив, пока твои творенья живы,
А мы читать не разучились и хвалить.
Не смешал тебя с поэтами
Великой, но нестройной музы разум мой.
С летами мудрость, полагаю я, мой ум обрел,
И потому сравню тебя с собратьями
Твоими по перу вот так: ты превзошел
30
И Лили, и могучий Марло стих, и Кида.
Пусть ты не очень знал латынь
И плохо греческий, чтоб чествовать тебя,
Имен искать не надо: Еврипид,
Эсхил громоголосый, Акций,
Паккувий, Сенека из Кордовы и Софокл;
Коль к жизни их вернуть, то, услыхав,
Как потрясает сцену поступь
Твоих трагедий и комедий, вспомнив, что грек надменный
И спесивый Рим произвели и что из пепла их воспряло,
40
Они почли бы лишь тебя своею ровней.
Британия, гордись, перед сыном твоим
Главу склоняют театры всей Европы.
Он был для всех веков, не только своего!
А музы все еще в расцвете были,
Когда пришел он слух пленять, как Аполлон,
Иль как Меркурий — чаровать! Сама Природа
Гордилась песнями его и счастлива была
Носить одежды из его созвучий!
Они так гармонично и красиво сшиты,
50
Что лишь ему она благоволила.
Веселый парень грек, Аристофан-насмешник,
Теренций элегантный, остроумный Плавт не тешат больше,
Забыты и заброшены лежат, Природы пасынки.
Но не могу всего Природе я отдать,
И мастерство, Шекспир мой добрый, роль играет:
Хотя природный дар творит поэта,
Творенью блеск искусство придает.
И тот, кто создает живые строки (как твои),
60
Любить обязан наковальню муз и, проливая нот,
Бить трижды по тому, что воплотилось в слове,
(И по себе), иначе будет он
Не лаврами увенчан, а презреньем.
Поэта делают Природа и искусство.
Таков и ты. Смотрите, как черты отца
Переселились в сына; и побеги
Шекспирова ума и склада ярко светят
В его отточенных и ладных строчках,
И в каждой, кажется, грозит он, потрясая
70
Копьем невежеству. Сладчайший лебедь Эйвона,
Какое зрелище явил ты, показавшись
В водах, тебе чужих, и совершая
Полеты над брегами Темзы,
Очаровав и Якова, и королеву.
Но погоди... ты, вижу я, унесся в поднебесье
И стал созвездьем там! Свети, звезда поэтов,
Иль с гневом побрани, иль осени влияньем
Поникнувшую сцену, что, с тобой расставшись,
Скорбела бы как ночь, как день печали,
80
Когда бы не сияла эта книга.
        Бен Джонсон

Комментарии

    Сэру Генри Невилу

К тебе взывает, Невил, Муза; служит
  Не славе и не титулам она,
А добродетели, которой всё
  Подвластно. Это — ты, твой славный род.
Другие встретят горе без унынья,
  Сразятся с властью, обществу послужат —
Всё ради блага своего, не друга.
  Какая в этом честь? Ты не таков.
Владеть стремишься сущностью, не платьем,
  Всего дороже доблесть для тебя,
От происков судьбы она защита,
  Сперва себя познай, потом иное.
Ты благороден до мозга костей,
  Твоя душа свой пламень дарит телу.
Иди своей стезей, не беспокойся,
  Что скажут о тебе потомки, я
Тебя пою: ты родники отверзнешь —
  Другой надгробье титулом лишь скрасит.
        Бен Джонсон

    Памяти почившего автора мейстера У. Шекспира

Шек-спир, наконец твои верные друзья представили
Миру твои труды: труды, благодаря которым твое имя
Должно пережить твою могилу, когда время источит камень
И уничтожит твой стратфордский монумент,
А мы, живые, будем все еще тебя видеть. Эта книга,
Когда медь и мрамор поблекнут, сохранит тебя
Ярким и свежим во все века. Когда потомки
Невзлюбят всё новое и всё, что не есть Шек-спир,
Станут считать скверным, каждая ее строка, каждый стих
Будет жить и вырвет тебя у смерти.
Ни огонь, ни губительное время, как говорил Овидий,
Никогда не коснутся твоей книги, полной ума и таланта.
И я никогда не подумаю, не поверю, что ты мертв
(Хотя это бред). Но пока наша обанкротившаяся сцена
Не сподобится чьим-то новым усилием (что невозможно)
Превзойти страсть Джульетты и ее Ромео;
Пока не зазвучат на сцене монологи более благородные,
Чем речи твоих римлян, готовящих убийство,
Словом, покуда в твоих фолиантах
Пребудет больше, чем у всех, огня и чувств,
Не сомневайся, наш Шек-спир, ты не умрешь,
Но, лаврами увенчан, вечно будешь жив.
        Леонард Диггс

Невилл был родственником и добрым другом Леонарда Диггса (как и Невилл — деятельного участника Виргинской компании). Обратите внимание на последнюю строку элегии, в ней можно заметить анаграмму имени «Невилл»: But crown'd with Lawrell, live eternally можно прочитать как But crown'd with all Law't reely neville.

Приведенная ниже элегия Холланда также явно намекает на то, что Невилл — настоящий автор шекспировских пьес.

    О книге и жизни знаменитого сценического поэта мейстера Уильяма Шекспира

Те руки, что так хлопали, ушли, осиротив
Британцев славных; кончились Шекспира дни —
Того, кто пьесы несравненные творил,
От них звенели своды неба и земли.
Остановилась кровь, иссяк источник муз,
У всех исторгнув слезы, Феба
Лучи померкли, лавры украшают прах и гроб,
Венчавшие Царя поэтов, Первого Поэта.
Трагедия должна иметь Пролог, но все его прологи
Едва ли к этой подойдут: да, Слава — Нунций,
Теперь, когда его взяла могила —
Актерская уборная, чье имя Смерть.
Хоть рано жизни нить оборвалась —
Нить слов его пребудет вечно.
        Хью Холланд

Хью Холланд, католик из Уэльса и друг Невилла, сотрудничал с ним в Виргинской компании; они вместе проводили время в таверне «Митра». Обратите внимание на слово ring^**, в элегии оно связано с солнцем (Феб). Это образы, присутствующие на портрете Невилла. В последней строчке — анаграмма: The life yet of his lines shall never out можно прочитать как The life yet of his lines has Nevell rout («Невилл не открывал жизнь своих стихов»). Следует отметить также, что Леонард Диггс и Хью Холланд не были известными поэтами, но принимали участие в Виргинской компании.

Три солнца

Что касается солнечных лучей, то здесь уместно вспомнить три солнца, появившиеся в небе перед битвой близ Креста Мортимера во время Войны Алой и Белой розы. В 1461 году Эдуард, герцог Йоркский, будущий король Эдуард IV, двигался во главе войска через Глостершир на восток. Он и его братья (сыновья Ричарда Плантагенета и Сесилии Невилл) готовились к битве с Ланкастерами близ Креста Мортимера. Это было важнейшее сражение в долгой Войне Алой и Белой Розы; многие годы победа переходила из рук в руки — она была то на стороне Иорков, то на стороне Ланкастеров. Как рассказывают летописи, ранним утром воины герцога Йоркского увидели в небе странное явление — три ярких солнца. После этого Невиллы сделали три солнца своей эмблемой и поместили ее на знамя, с которым ходили в бой.

Это памятное событие описано в «Генрихе VI», часть 3. У «Шекспира», правда, три солнца заметил сам Эдуард Невилл — Плантагенет.

    ЭДУАРД

Мне чудится иль вижу я три солнца?

    РИЧАРД
Три ясных, три победоносных солнца,
Не рассеченных слоем облаков,
Но видимых раздельно в бледном небе.
Смотри, смотри, слились, как в поцелуе,
Как бы клянясь в союзе нерушимом;
Теперь они единым блеском стали,
Единым светочем, единым солнцем!
Каких событий это вещий знак?

    ЭДУАРД
Да, странный знак, чудесный, небывалый!
Он, мнится, брат, нас призывает в поле,
Чтоб мы, три сына доблестного Йорка,
Блистая каждый собственною славой,
Теперь слили в одно лучи свои
И озарили землю, словно солнце.
Но, что б ни означало это, впредь
Носить три солнца буду на щите.

    РИЧАРД
Нет, лучше три луны, сказать осмелюсь:
Ведь ты предпочитаешь женский пол.
        Акт II, сцена I. (Перевод Е. Бируковой)

Интересна связь между именем Шекспира и тремя солнцами. Сейчас нам известно, что причиной странного феномена могло быть редкое природное явление — паргелий (ложное солнце), возникающее, когда свет преломляется, проходя сквозь кристаллы льда¹. Образованному писателю елизаветинского времени образ трех солнц мог быть навеян также тремя огнями, светившимися, как говорили, над статуей Афины Паллады в Афинах. Богиня, невеста Аполлона (бога Солнца), держала огромное блестящее копье. Солнечный свет отражался от него таким образом, что над богиней возникало три ярких шара. Афину называли Десятой Музой, обладающей качествами остальных девяти муз. На греческом ее имя означает «потрясающая копьем».

Хочешь трудностей — займись «Шекспиром»; вот уж где действительно загадка в загадке! Джон Мильтон написал о нем:

Ты, поражающий наше воображение,
Обращаешь нас в камень слишком многими мыслями².

Но сэр Генри Невилл никогда не оставляет нас без манящих, хотя и вечно ускользающих ключей к разгадке: шутливая «сноска» к высказываниям о трех солнцах говорит о любви Плантагенетов к женщинам. Братья Плантагенеты были сыновьями Сесилии Невилл. Кто, как не сэр Генри Невилл, мог бы добавить столь знаменательную подробность? И, начиная с этой сцены, пьесы и стихотворения Шекспира словно приправлены «солнечной» образностью; так когда-то, после победы близ Креста Мортимера, герб Плантагенетов украсился изображением солнца.

В том сражении погиб Оуэн Тюдор, прародитель династии Тюдоров. Молодой Невилл описал его врагов смелыми рыцарями, хотя любой другой драматург был бы более дипломатичен, сочиняя пьесу, которую предстоит увидеть королеве Елизавете Тюдор. Имя Шекспир казалось автору тогда, по-видимому, надежной ширмой — Невилл пока еще не успел пережить «тысячу природных мук» («Гамлет», акт III, сцена 1; перевод М. Лозинского), которые позже сделали его куда более осмотрительным.

Примечания

*. Об отождествлении поэта с лебедем см.: Селиванова A.A. Апполлоновы лебеди (к семантике образа в религиозных представлениях античности) // Человек и общество в античном мире. М.: Наука, 1998. С. 363—397. — Примеч. ред.

**. По-английски оно означает глагол — «звучать», «звенеть» и существительное — «кольцо». — Примеч. пер.

1. См.: Weir A. Lancaster and York, The Wars of the Roses. London, 1995. P. 261.

2. An Epitaph on the admirable Dramaticke Poet, VV. Shakespeare — анонимная элегия из Второго фолио (1632).