Последние годы

Публикации в 1608 году «Короля Лира» и в 1609-м «Перикла» и «Троила и Крессиды», возможно, были связаны с расходами по театру «Блэкфрайерс», хотя скверные тексты двух первых пьес рождают серьезное подозрение, что это пиратские издания. Также и «Сонеты», наконец увидевшие свет в 1609 году, едва ли были опубликованы с ведома Шекспира. Все это его последние прижизненные публикации, хотя продолжали выходить новыми изданиями старые кварто и — еще одно свидетельство его популярности — предприимчивые, но недобросовестные издатели печатали под его именем чужие пьесы. Так, в 1608 году появилась «Йоркширская трагедия», якобы «написанная У. Шекспиром» (правда здесь то, что «слуги короля» играли эту пьесу^*).

Большую часть 1609 года Шекспир, видимо, провел в «Новом месте»: по причине чумы лондонские театры снова закрылись. Эти из года в год повторявшиеся эпидемии наверняка заставляли подумывать о том, чтобы навсегда осесть в Стратфорде, но он решил год подождать, и в сентябре Томас Грин записал, что остается с семейством в «Новом месте» «еще на один год». Следующий, 1610 год, был немногим лучше: к концу июня чума косила направо и налево, театры опять закрылись, актеры снялись с места и сорокашестилетний Шекспир расстался с лондонской квартирой и уехал в Стратфорд. Там он окончил «Зимнюю сказку».

И словно в насмешку, с его отъездом чума отступила и при его жизни уже не возвращалась в Лондон. Поэтому следующий год-другой он, видимо, бывал с труппой не меньше, чем прежде. Наверное, он был с ними, когда в апреле 1611 года они из «Блэкфрайерса» перебрались в «Глобус», где показали «Макбета», «Зимнюю сказку» и «Цимбелина». Все три постановки видел врач и астролог Саймон Форман, сделавший соответствующие записи в своей «Книге пьес»^**. К сожалению, он просто пересказывает содержание, и любимый его герой, похоже, врач в «Макбете». Опиши он сами постановки и Бербеджа в роли Макбета или Леонта — и слава, которой он так домогался, была бы ему обеспечена. Вместо этого пришлось суетливо кончать жизнь самоубийством, когда настал предсказанный им самим день его смерти.

Предыдущей осенью Шекспир читал отчеты о кораблекрушении, которое потерпел у Бермудских островов^*** сэр Джордж Сомерс, может, даже беседовал с уцелевшими членами экипажа. Событие взволновало его, тем более что в ту пору штормы и злоключения на море не шли у него из головы, и в 1611 году он создал свою последнюю и самую прекрасную пьесу — «Буря». Не приходится сомневаться, что 1 ноября, с началом королевских увеселений, он был на ее представлении в Уайтхолле. За «Бурей» последовала «Зимняя сказка», а всего в тот сезон, длившийся до конца апреля, «слуги короля» показали 22 пьесы.

В Лондоне ему пришлось задержаться. Он был вызван свидетелем по иску Стивена Белота к тестю, не давшему за дочерью оговоренного приданого, и 11 мая 1612 года «Уильям Шекспир из Стратфорда, джентльмен, 48 лет или около того» давал показания в суде. Удивительное чувство: мы слышим далекий голос Шекспира. Да, он знает семейство Маунтджоя уже лет десять и действительно помог уговорить Стивена, «очень хорошего и работящего малого», жениться на Мэри. Маунтджой действительно обещал за дочерью приданое, но в каких размерах — он решительно запамятовал, как не помнит и обещаний относительно наследства по смерти тестя. Показания Шекспира не очень прояснили дело, но и то сказать: прошло восемь лет — почему он должен помнить такие мелочи? Он подписал протокол^**** и уехал в Стратфорд. Его ждала работа.

Отход Шекспира от дел (пусть даже неокончательный) был бы катастрофой для «слуг короля», не обеспечивай их Бомонт и Флетчер новыми пьесами, которые в популярности скоро почти не уступали шекспировским. Но вот Бомонт женился на богатой наследнице и порвал с театром. «Слуги короля» оказались в отчаянном положении. Флетчеру требовался подстегивающий его воображение соавтор, и, пока он не нашел такого среди начинающих драматургов, актеры уговорили Шекспира поработать с ним. Не бог весть как трудно наметить основные темы и набросать характеры, а уж остальное Флетчер сделает сам. Шекспир согласился и сделал набросок «Карденио»^*****. На королевских увеселениях 1612/13 года пьеса была сыграна; ныне она утрачена. Тот сезон был самым блистательным в царствование Якова: праздновалось бракосочетание его дочери Елизаветы и пфальцграфа Фредерика V. Шекспир, должно быть, присутствовал на торжествах, готовя постановки «Бури», «Юлия Цезаря», «Много шума из ничего», «Отелло», «Зимней сказки» и двух частей «Генриха VI». Почти наверняка «Бурю» сыграли накануне обручения, и почему бы не представить себе Шекспира в его последней роли, Просперо, благословляющим молодых (в сущности, они были совсем дети) и желающим счастья, так скоро, увы, отвернувшегося от них?^******

Празднества были омрачены неожиданной смертью принца Уэльского Генри, с которым связывались самые радужные надежды. Потом торжества возобновились, и перед их окончанием Шекспир приобрел надвратный дом монастыря Блэкфрайерс, неподалеку от театра; часть денег на покупку он выручил под закладную, в этой сделке ему помогли друзья — Джон Хеминг и Уильям Джонсон, хозяин таверны «Русалка». В этой таверне, располагавшейся неподалеку от собора св. Павла, в первую пятницу каждого месяца сходились оскоромиться душой и телом Шекспир, Джонсон, Флетчер, Донн и другие выдающиеся люди. В те же дни у него оказались общие дела еще с одним старинным другом — Диком Бербеджем. Им предстояло изготовить для графа Ретленда impresa, то есть картонный щит с эмблемами и девизами, который на рыцарском турнире будет нести оруженосец. Как мы знаем, Бербедж был немного художником^*******, и похоже, что Шекспир тоже не был чужд искусству живописца.

В середине апреля пфальцграф отбыл в Германию, и двор покинул Лондон. Шекспир, думается, еще задержался в столице: Флетчер завершил наполовину написанного им «Генриха VIII» и скоро предстояла его постановка в «Глобусе». Но может быть и то, что он вернулся в Стратфорд раньше рокового четверга 29 июня, когда во время спектакля «Глобус» сгорел дотла. На выход короля Генриха салютовала пушка, и от вылетевшего пыжа загорелась соломенная крыша. За какой-то час во «двор» рухнули галереи, и в общем костре обратились в пепел и «небеса», и «ад». Публика спаслась чудом, «только на одном человеке загорелись штаны, и он бы, наверное, зажарился живьем, но благодаря смекалистой голове он загасил огонь пивом из бутылки». «Погибли, — сообщает далее очевидец, — только дерево, солома и кое-что из старого платья». Если «слуги короля» хранили тексты пьес в «Глобусе», то, значит, они успели их вынести, они спасли и бесценные рукописи Шекспира. Компаньонам предстояли немалые расходы на восстановление театра^********, и не исключено, что Шекспир уступил свой пай кому-нибудь поэнергичнее.

С этого времени он живет в основном в Стратфорде. Годом раньше здесь умерли оба его брата — Гилберт и Ричард. Отцовскую мастерскую сдали в аренду, новый хозяин превратил ее в постоялый двор «Лебедь и дева»; в доме на Хенли-стрит жила теперь только Джоан с семейством (там подрастало трое мальчиков). Беда, что у Холлов не рождались сыновья. Внуков не было. Елизавета оставалась единственным ребенком у Сусанны, которая в это самое время стала жертвой оскорбительного навета, так что Шекспир вернулся очень кстати. Некоторых друзей, например Ричарда Куини, он уже не застал в живых, другие здравствовали: Генри Уокер, отец его крестника, соседи Гамнет и Джудит Сэдлер, крестившие его детей, Джулиан Шоу, живший через дом от «Нового места». В Старом Стратфорде жили братья Джон и Энтони Нэш, в заречном Клиффорд-Чемберсе обитал сэр Генри Рейнсфорд, у него иногда гостил Майкл Дрейтон. Чуть дальше, в Олдминстере, жил Томас Рассел. Упомянем еще богатого ростовщика и холостяка Джона Кума. Он умер в июле 1614 года, на следующий день после третьего в истории Стратфорда опустошительного пожара, и был похоронен в церкви св. Троицы близ алтаря. В своем завещании он оставил Шекспиру 5 фунтов. Возможно, Шекспир нашел и скульптора, сделавшего надгробие и фигуру, — каменщика из Бэнксайда Джерарда Джонсона^*********.

В это же время Шекспир оказался причастным к огораживанию лугов, примыкавших к его земле. Он не был в числе инициаторов этого проекта, хотя он был ему, пожалуй, выгоден — как владельцу десятинных земель. Однако его позиция в этом деле неясна. Подлинно заинтересованной стороной был городской клерк Томас Грин, по поручению городского совета тормозивший огораживание. Весной Шекспир, скорее всего, уехал в Лондон на открытие нового «Глобуса», «более прекрасного, чем прежний», с черепичной, а не соломенной крышей над галереями: ему, конечно, хотелось увидеть, как Флетчер распорядился его лептой в «Двух благородных родственниках». Выяснилось, что можно было распорядиться лучше. В ноябре он точно в Лондоне, причем с Джоном Холлом: хлопотавший там по тяжбе об огораживании Грин зашел его проведать и расспросить о делах в Стратфорде. «Кузен Шекспир» сообщил ему, что «хотя они намерены в апреле обмерить землю (...) вообще ничего не будет сделано». Шекспир не ошибся, хотя тяжба тянулась, и почти год спустя, в сентябре 1615 года, Грин записал у себя в дневнике: «У. Шекспир говорит Дж. Грину (это брат Томаса), что не согласится на огораживание Уилмкота». Это последнее письменное свидетельство о Шекспире, остается его собственное завещание, которое он составит через несколько месяцев.

Будучи в конце 1614 года в Лондоне, он, наверное, встречался с Беном Джонсоном, мог узнать, что тот готовит публикацию своих «Сочинений»^**********, и не мог не задуматься о том же. Флетчер нашел себе новых соавторов, и «слуги короля» уже могли обойтись без его помощи, а коли так, то куда как хорошо заполнить долгожданный досуг подготовкой к изданию своих собственных сочинений! Тем более что он всегда был непростительно безразличен к публикации своих пьес. Половина их вообще не была напечатана, и некоторые в таком состоянии, что их не возьмет никакой наборщик. Что касается пьес напечатанных, то в большинстве своем это очень неточные тексты, нет авторских вариантов против четверки испорченных пиратских кварто. Так что на год-два работы более чем достаточно, и в 1615 году он видится нам в своем кабинете над рукописями: что-то исправляет, что-то переписывает заново. Вот хотя бы «Конец — делу венец»^*********** — никак она ему не дается.

К началу 1616 года вовсю шли свадебные приготовления: Джудит выходила за Томаса Куини, сына его старого друга Ричарда, и в январе, «будучи в полном здравии», он пригласил уорикского стряпчего Фрэнсиса Коллинза, чтобы составить в пользу дочерей завещание. Свадьба состоялась 10 февраля, а через несколько недель Шекспир серьезно занемог. Старое предание гласит: «Шекспир, Дрейтон и Джонсон бурно отпраздновали встречу, видимо перепили, и Шекспир умер от лихорадки, приключившейся после этого». Возможная вещь. Может, в начале года Дрейтон гостил в Клиффорд-Чемберсе, но Джонсон? — ему вроде бы хватало забот с масками и увеселениями в Уайтхолле. Могло быть другое: «бурная встреча» (если она не выдумка) имела место в Лондоне по случаю выхода в свет «Сочинений» Джонсона. И если Шекспир приехал в столицу уже недомогая, то в Стратфорд он вернется серьезно больным: девяносто миль в седле, холодный март. Как бы то ни было, снова вызывается Коллинз, в завещание вносятся поправки, и 25 марта оно подписывается. Энн обеспечивалась вдовьей частью, и упомянул он жену только в связи с пресловутой «второй по качеству кроватью»^************. На этой кровати он умирал. Он выделил Джудит порядочную брачную долю; Джоан оставил 20 фунтов, все свое «носильное платье» (оно пригодится ее сыновьям) и дом на Хенли-стрит в пожизненное пользование. За некоторыми исключениями, всю недвижимость он завещал Сусанне и ее наследникам мужского пола, буде они появятся. Смерть Гамнета порушила его мечту о продолжении рода, ну что ж, сыновья Сусанны — тоже прямые потомки. Он напрасно надеялся. Кроме Елизаветы, у Сусанны не будет больше детей, и сама Елизавета останется бездетной в обоих браках. Трое сыновей Джудит умерли мальчиками, и не пресеклась только побочная линия Хартов. Среди тех, кого упомянул в своем завещании Шекспир, — его «товарищи Джон Хеминг, Ричард Бербедж и Генри Кондел»: он оставил каждому по 26 шиллингов 8 пенсов «на покупку колец». Из «слуг лорда-камергера» за двадцать лет в живых остались только эти трое.

В доме на Хенли-стрит умирал его зять; 17 апреля Уил Харт, шляпник, был похоронен. Доктор Холл, видимо, лечил их обоих. Он вылечит от лихорадки Майкла Дрейтона, «превосходного поэта», а вот куда более превосходного поэта он не сумел спасти. Шекспир пережил зятя на неделю и умер, похоже, в свой день рождения, 25-го апреля его вынесли из «Нового места» и мимо часовни и грамматической школы понесли в церковь — той же дорогой, что ровно 52 года назад несли его крестить, — и в церкви похоронили под алтарем. Джерарду Джонсону заказали мемориальный бюст, который потом поместят на стене вблизи его могилы.

Комментарии

*. Зарегистрированная в «Гильдии печатников и книгоиздателей» как шекспировская пьеса и под его именем напечатанная в том же 1608 г. «Йоркширская трагедия» не вошла в Первое фолио 1623 г. Это обстоятельство, как и нетипичная для Шекспира проблематика и стилистика пьесы, побудили большинство критиков не допускать ее в шекспировский Канон.

**. Рукопись «Книги пьес» С. Формана (1552—1611) некоторое время считалась фабрикацией Д.П. Кольера (1789—1883), уличенного современниками в научной недобросовестности. Сейчас в ее подлинности шекспироведы не сомневаются.

***. В июле 1609 г. у Бермудских островов потерпел крушение корабль «Виргинской компании» (в ее организации деятельное участие принимал граф Саутгемптон). На борту судна были наместник Виргинии Т. Гейтс и адмирал Д. Сомерс. Спасшиеся члены экипажа в следующем, 1610 г., представили в парламент отчет о происшествии, он был опубликован. Подробности о кораблекрушении Шекспир мог знать от члена совета «Виргинской компании» Д. Диггса, пасынка Т. Рассела, стратфорде ко го друга и впоследствии исполнителя завещания Шекспира.

****. Этот поистине бесценный документ обнаружил и в 1910 г. обнародовал американский шекспировед Ч.У. Уоллес (1865—1932).

*****. Предполагают, что сюжет «Карденио» мог быть заимствован из «Дон Кихота» Сервантеса; первая часть романа была в 1612 г. напечатана в английском переводе Т. Шелтона. Д. Флетчеру, кстати, принадлежит пьеса из современной русской истории (Смутное время) —«Верноподданный» (1618).

******. В 1619 г. Елизавета и Фредерик были провозглашены королем и королевой Богемскими. Однако император Фердинанд II не признал протестантского короля; Фредерик потерял и собственное графство и умер в изгнании. От Елизаветы и Фредерика Богемских ведет происхождение ныне царствующая в Англии династия.

*******. Здесь речь идет о Фрэнсисе Мэннерсе графе Ретлечде — брате Роджера Мэннерса, в котором некоторые видели автора шекспировских пьес. Неясно, почему Холлидей наделяет Шекспира искусством живописца: очевидно, ему принадлежал только девиз, т. е. текст. Что касается Бербеджа, то он действительно был художником: есть его предполагаемый автопортрет (см. ил. 65), есть «Чэндоский» портрет Шекспира (спорный во многих отношениях), который также приписывают кисти Бербеджа.

********. Строительство нового «Глобуса» обошлось в 1400 фунтов. Он простоял до 1644 г.

*********. точнее, Герарт Янсен-младший; его отец, Герарт Янсен-старший, ок. 1567 г. приехал в Лондон из Амстердама и основал в Бэнксайде каменотесную мастерскую. Поскольку мемориальный бюст Шекспира исполнил Янсен-младший, важно, что он по крайней мере мог знать Шекспира в лицо.

**********. опубликованные в 1616 г., они, несомненно, послужили образцом для редакторов Первого фолио 1623 г.: в частности, большинство шекспировских пьес имеет здесь деление на акты и сцены, как в пьесах классициста Джонсона (в прижизненных «кварто» этого деления не было).

***********. Датировка этой пьесы представляет большие трудности. Ученые предполагают наличие ранних вариантов, впоследствии не раз перерабатывавшихся.

************. Если на этом основании строить догадки о размолвке между супругами, то она, очевидно, омрачала уже первые годы их брака. Энн Хетеуэй, как считают, была пуританкой («пуританским» было имя дочери-первенца: Сусанна), и тогда, в частности, становится понятным, почему она не последовала за мужем в Лондон.