«Слуги лорда-камергера»

Когда театры снова открылись, выбирать Шекспиру было не из чего: только две труппы, в сущности, и остались. Его самого и его новые пьесы с распростертыми объятиями ждали и «слуги лорда-адмирала», и «слуги лорда-камергера», и он связал судьбу со второй труппой, оставшись в ней до самого конца своей артистической карьеры. Вот кто еще входил в это бессмертное содружество: Джон Хеминг, товарищ Шекспира со времен королевской труппы, музыкант Огастин Филипс, знаменитый танцор и комик Уил Кемп, Генри Кондел и Ричард Бербедж, младший сын владельца «Театра» Джеймса Бербеджа^*. Дождливым летом 1594 года в «Театре» и обосновались «слуги лорда-камергера»; соперники же, «слуги лорда-адмирала», руководимые Хенсло и его новоиспеченным зятем Эдвардом Алленом^**, вернулись к себе в «Розу», на другой берег реки. Жил Шекспир неподалеку от «Театра», в районе городских ворот Бишопсгейт.

Разительные перемены застал он в театральном мире: за годы, что свирепствовала чума, актерские труппы преобразились до неузнаваемости и вдобавок буквально вывелись реформаторы драматического искусства. В 1592 году умер Грин, годом позже погиб в драке Марло, в 1594-м умер Кид. На смертном одре лежал Пиль, Лодж увлекся мореплаванием и перестал писать для театра, Лили хранил молчание с тех пор, как три года назад перестали играть мальчики из собора св. Павла; Нэш был больше памфлетист, нежели драматург. Тридцатилетний Шекспир остался без серьезных соперников — не считать же таковыми Четла^*** и Энтони Манди, главного устроителя «педжентов»!

В трудном положении оказался Хенсло^****, фактический хозяин адмиральской труппы и всего ее имущества. Марло был его драматургом, и полдюжины его пьес можно было по-прежнему ставить, но для успешного соперничества с Шекспиром и «слугами лорда-камергера» нужны были новые драматурги — и новые пьесы. И он принял решение, с коммерческой точки зрения превосходное. Не качество пьес интересовало его в первую очередь, а их количество и быстрая окупаемость, и посему он основал что-то вроде драматической мастерской, соблазнив нуждавшихся поэтов постоянной работой и твердым (хотя, признаться, не очень солидным) заработком. Так он заполучил Манди и Четла, сверстников Шекспира Чапмена и Дрейтона (истинные поэты, они были лишены драматургической жилки) и еще целый отряд молодежи чуть старше двадцати, пришедших на смену «университетским умам», в том числе Томаса Хейвуда, Томаса Деккера, Бена Джонсона и Джона Марстона. Собрав такую команду, он наладил поточное производство пьес, причем каждый участник делал то, что ему больше удавалось, — трагическое, комическое, патетическое и так далее. Возглавлял предприятие, видимо, Манди — мастер запутанной интриги^*****.

Среди прочего Манди и его бригада (бесспорно участие Четла и Хейвуда) сочинили пьесу «Сэр Томас Мор», однако распорядитель увеселений не дал разрешения ее ставить и вернул на переделку. Манди привлек к работе еще двух умельцев — Деккера и неизвестного автора, добавившего к пьесе три новые страницы (Мор усмиряет бунт). Эти три страницы могут быть поистине бесценны, ибо в неизвестном авторе некоторые исследователи видят Шекспира и признают его почерк. Если это так, то мы имеем редчайший случай исправить ошибки в печатных текстах его пьес, поскольку можно установить закономерности неверного прочтения: например, в такой рукописи печатник легко напутает с буквами "е", "о", "d". Требуется серьезнейшее подтверждение тому, что это рука Шекспира, и ясно, что подтвердить это может только сличение с достоверными образцами его письма, а таковых только шесть, и все они — подписи, поставленные лет двадцать спустя. И потом, в высшей степени сомнительно, чтобы Шекспир взялся переделывать пьесу для «слуг лорда-адмирала»: ведь ее постановка была в ущерб ему самому — драматургу «слуг лорда-камергера»^******.

Что он действительно работал со «слугами лорда-камергера», свидетельствует запись о расчете с труппой за два придворных представления в Гринвичском дворце на рождество 1594 года: деньги были вручены Кемпу, Бербеджу и Шекспиру. За каждое представление было заплачено по 6 фунтов 13 шиллингов и 4 пенса и сверх того 3 фунта 6 шиллингов 8 пенсов «благодарственных от ее величества»: эта аппетитная подачка была в обычае, если королева присутствовала на представлении; на круг получается 20 фунтов (сегодня это почти 600 фунтов) — завидный куш на восьмерых пайщиков даже за вычетом расходов на гардероб и жалованья нанятым актерам и подросткам, игравшим женские роли. Особых трат у труппы не было, поскольку канцелярия распорядителя увеселений предоставляла весь необходимый инвентарь, включая деревянные рейки и холщовые «дома», как в средневековых пьесах служившие «сценами». Одной из сыгранных тогда комедий, или интерлюдий, наверняка была «Комедия ошибок», которую следующим вечером актеры показали в Грейз-Инн. На эту «великую ночь» студенты-юристы пригласили коллег из Внутреннего Темпла, и празднество вылилось в такой ералаш, что наутро было устроено шутовское разбирательство, постановившее: во всем виноват колдун — он-де подослал «подлый и грубый люд, дабы тот своей пьесой об ошибках и путанице учинил у нас беспорядок».

В то рождество «слуги лорда-адмирала» дали при дворе столько же представлений, сколько «слуги лорда-камергера», но в следующем году они уже отставали, а к 1596 году их звезда закатилась и «слуги лорда-камергера» отыграли на рождество все шесть спектаклей. Лирический потенциал Шекспира казался неистощимым, упоительный сонетный лиризм пронизывает комедии, трагедии, хроники, появляющиеся из-под его пера. Что могли «слуги лорда-адмирала» противопоставить «Бесплодным усилиям любви», «Сну в летнюю ночь», «Ромео и Джульетте» и «Ричарду III»? Какое может быть соперничество с такими, например, стихами:

Орфей, создав магическую лютню,
Поэтов жилы взял для вещих струн,
И золотыми звуками она
Смягчила сталь и вековые скалы,
И приручала львов, и заставляла
Левиафана, чудище морское,
Покинув глубь, плясать на берегу¹.

Или с такими:

Смерть выпила мед твоего дыханья,
Но красотой твоей не овладела.
Ты не побеждена. Еще румянец
Красой уста и щеки озаряет,
И смерти знамя бледное не веет².

Борьбу со «слугами лорда-камергера» за первенство при дворе Хенсло проиграл, зато, на благо труппе и зрителям, театр у него был получше, чем у соперников, и он еще выложил 100 фунтов на малярные работы и «другие переделки» в «Розе». Эти доделки и ремонт были тем более своевременны, что в Бэнксайде объявился конкурент. В 1595 году — всего за год — Фрэнсис Лэнгли выстроил «красивейший и просторнейший» театр «Лебедь» в «Парижском саду», в четверти мили западнее «Розы».

Голландец де Витт смотрел в только что открывшемся «Лебеде» пьесу и оставил рисунок театра. К сожалению, сам рисунок утрачен, но приятель де Витта сделал с него копию, и, поскольку это единственное современное изображение внутреннего вида елизаветинского театра, это документ первостепенной важности^*******. Относиться к нему надо с осторожностью: во-первых, это копия, во-вторых, и самый оригинал был сделан по памяти — ведь не мог же де Витт, сидя на спектакле, зарисовать театр с высоты птичьего полета. Но общее представление рисунок дает. Галереи огибают партер, в него выдвинута сцена, заднюю часть которой прикрывает навес («сень»), покоящийся на двух колоннах. В глубине сцены mimorum aedes, или артистическая, две двери ведут из нее на сцену. Над ними галерея, в которой расположились, видимо, зрители, а венчает все строение подобие домика (в средневековом театре — «небеса»), где производились гром и другие небесные (и земные) звучания. Возможно, навес скрывает еще одну галерею (к примеру, для музыкантов). Озадачивает отсутствие верхней площадки (если на галерее зрители, а не актеры) и отгороженного занавесом сценического пространства под нею. В описываемое время в пьесах уже не было акробатических номеров, и поэтому «партер», теснившийся в нижней галерее, можно было пустить во «двор», разместить людей перед сценой — так и актерам легче играть; и, наконец, к этому времени относится сообщение, что светская публика откупала кресла на самой сцене.

Не меньше Хенсло интересовались делами Лэнгли «слуги лорда-камергера», хотя и по другой причине. Истекал срок аренды земли, на которой стоял «Театр», и если Бербеджу не удастся возобновить ее на терпимых условиях (а такие опасения имелись), то «Лебедь» представлялся желанным прибежищем.

Примечания

1. Шекспир Уильям. Полн. собр. соч., т. 2, с. 359 («Два веронца»). Перев. В. Левика и М. Морозова.

2. Шекспир Уильям. Полн. собр. соч., т. 3, с. 121—122 («Ромео и Джульетта»), Перев. Т. Щепкиной-Куперник.

Комментарии

*. В этом списке «основоположников» не названы Дж. Брайан, Р. Каули, Т. Поп и У. Слай. Большинство ученых сходятся на том, что в 1594 г. они уже были пайщиками в труппе «слуги лорда-камергера».

**. Эдвард Аллен женился на падчерице Ф. Хенсло, Джоан Вудворт.

***. Генри Четл (ок. 1560 — ок. 1607) — издатель памфлета Грина «На грош мудрости». Был плодовитым драматургом: между 1598 и 1603 гг. он написал один и в соавторстве 48 пьес.

****. Хенсло. — В отличие от актерского товарищества на паях («слуги лорда-камергера») деятельность Ф. Хенсло (и Ф. Лэнгли, о котором речь ниже) — это частная антреприза.

*****. Приведенная характеристика Э. Манди (ок. 1560—1633) принадлежит Ф. Мерезу (см. стр. 46). Из 130 пьес, приобретенных Хенсло в период 1597—1604 гг. для трупп лорда-адмирала и графа Вустера, большая половина была написана в соавторстве. Это была настолько распространенная практика, что Б. Джонсон, написавший «Вольпоне» за пять недель «без помощника», гордился этим обстоятельством. Среди своих современников один Шекспир обходился без соавторства почти до конца своей драматургической деятельности.

******. Единственный список этой пьесы, обнаруженный собирателем Д. Мерри, сохранился в составе так называемых «харливских манускриптов» (от родового имени графов Оксфорд — Харли). Первыми предположение о шекспировском соавторстве высказали Р. Симпсон (1871) и Дж. Спеддинг (1879). Авторитетный палеограф Э.М. Томпсон поддержал эту точку зрения (1919). Основываясь на стилистическом анализе бесспорных шекспировских текстов и трех страниц в пьесе «Сэр Томас Мор», к положительному выводу пришла и Кэролайн Сперджен (1935). Однако уже в конце 1920-х гг. против авторства Шекспира аргументированно возражал С.А. Танненбаум. Вопрос остается открытым, и, судя по оговоркам, Холлидей, в отличие от С. Шенбаума (Шекспир. Краткая документальная биография. М., 1985, с. 278—281), не принадлежит к числу ученых, признающих причастность Шекспира к этой пьесе.

*******. Эта копия, сделанная Арендом ван Бухелем, была обнаружена и в 1888 году опубликована немецким историком литературы К.Т. Гедерцем (см. илл. 74). При реконструкции елизаветинского театра современные исследователи Д.К. Адамс (1942), У. Ходжес (1953), Л. Хотсон (1970) и др. (в том числе автор этой книги — см. илл. 92), помимо рисунка дё Витта, учитывают сценические указания в дошедших текстах, а также контракты на строительство «Фортуны» (1600) и «Надежды» (1612), сохранившиеся в «Бумагах Хенсло».