Предисловие

Я открыл и продолжаю открывать для себя Шекспира всю мою жизнь. Первое знакомство с ним относится к школьным годам, когда отношение к нему было отвлеченным, безличностным. Но с годами я стал ощущать личность и творчество Шекспира более реально. Этому во многом способствовало посещение Стратфорда на Эйвоне — города, где родился Шекспир, где находится его дом, школа и где он похоронен. Когда бываю в Англии, всегда стремлюсь приехать в этот город и посидеть на берегу Эйвона, у стен церкви св. Троицы, где похоронен поэт. Здесь очень остро чувствуешь быстротечность времени.

Мне приходилось видеть постановку пьес Шекспира в разных городах мира, в Москве, в США, в Англии, в Уэльсе, в помещении великолепных театров и в полуразрушенных замках, под открытым небом и, порой, под дождем.

Теперь, когда Шекспир постепенно превращается в моем представлении из анонимного гения в реальную и знакомую мне личность, мне захотелось ответить на вопрос: чем дорог мне Шекспир, что значит он для меня? Чтобы ответить на этот вопрос, я написал это эссе. Вполне возможно, что созданный мною портрет далеко не полный, но он мне близок.

Эта книга — не филологическое исследование творчества Шекспира. Скорее всего, это серия эссе, цель которых показать связь Шекспира с той областью, которой я занимаюсь много лет — культурой и философией Возрождения. Несомненно, что Шекспир глубоко усвоил круг гуманистических идей своего времени: их представление о мире в целом, о месте в нем человека, о роли гуманистических занятий, о творческой силе любви.

Читая произведения Шекспира, поражаешься тому, как охотно и органично он впитывал в себя идеи гуманистической философии. И хотя он был прежде всего поэтом и драматургом, его с полным правом можно назвать гуманистом. Он разделял с гуманистами оптимистическую веру в то, что мир основан на законах гармонии. Поэтому он верил в совершенство и достоинство человеческой личности, в ее безграничные возможности. Вместе с тем, Шекспир, как никто другой в его эпоху, отразил и ограниченности гуманистического мировоззрения. В его поздних трагедиях, в особенности в «Гамлете», отражается духовный кризис гуманизма, предчувствие новой философии и эстетики барокко с ее контрастами высокого и низкого, красоты и уродства, гармонии и дисгармонии. «Вывихнутый век», о котором говорит Гамлет, основывается на иных принципах, чем гармоническая онтология гуманистов. В «Короле Лире» и «Макбете» также отражается трагическое ощущение того, что в мире царствует не гармоническое согласие, а хаос и разрушение.

Таким образом, в творчестве Шекспира отражаются как возможности ренессансного гуманизма, так и его слабости и ограниченности.

Этой книгой я обязан нескольким людям. Прежде всего, Александру Абрамовичу Аниксту, с которым мне посчастливилось часто встречаться и вместе работать. Из его работ и бесед я получил не только знание Шекспира, но и ощущение богатства и разносторонности шекспировского гения.

Другой человек, работы которого послужили импульсом для написания этой книги, — английский художник Филип Саттон, действительный член Королевской академии художеств. Я встретился с ним в 1992 году, когда преподавал историю искусств на юге Уэльса, в городе Свонзи. Саттон давно покинул Лондон и поселился на берегу моря у стен старинного, полуразрушенного замка Манорбир. После этого мы часто с ним встречались и много беседовали.

Саттон оказался не только любителем, но и прекрасным знатоком творчества Шекспира. Он выразил свою любовь к нему в серии картин на шекспировские темы, изображающие не столько сцены спектаклей, сколько мир шекспировских героев и страстей. Он выставлял эти картины в Лондоне в театре «Глоб», а также и в Стратфорде на Эйвоне. Текст каталога этой выставки написан мною, и из этого небольшого текста, как из проросшего зерна, впоследствии выросла эта книга.

Счастливая случайность свела меня и с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским. По воле случая он оказался моим соседом в кооперативном загородном доме на Икше. Мне приходилось здесь часто встречаться с ним, порой беседовать о жизни и об искусстве. Порой рассуждали мы на гамлетовские темы — о жизни и смерти.

В очередной мой приезд в Англию мы беседовали с Филипом Саттоном о Шекспире. Он сказал мне, что однажды видел русский фильм «Гамлет» и считает, что русский актер, сыгравший принца датского, по его мнению, лучший исполнитель этой роли. Оказалось, что речь идет о Смоктуновском. Узнав, что Иннокентий Михайлович мой сосед, он просил передать ему величайший поклон. Я обещал, но когда вернулся в Россию, Смоктуновского не было уже в живых. Ушел из жизни замечательный актер, но созданный им образ Гамлета остался навсегда.

Так с образом Шекспира, с его пьесами и идеями переплетались многие человеческие судьбы.

Я издал свою первую книгу о Шекспире в 1998 году, она называлась «Мой Шекспир». Я издал ее на собственные деньги скорее для того, чтобы выразить потребность осмыслить Шекспира для самого себя. Но потом мне пришлось читать лекции на тему «Шекспир в России» в Кембридже для летней международной школы студентов. Да к тому же появились новые сюжеты, и мне удалось напечатать несколько новых статей, в частности, на тему, которую, насколько я знаю, не затрагивал еще ни один из шекспироведов, — Шекспир и теннис. И дело не в том, что Шекспир, быть может, играл в теннис, а в том, что он был хорошо знаком с философией и культурой тенниса и использовал образ этой игры как символ и метафору в своих пьесах.

Таким образом, первоначальное назначение книги, написанной для самого себя, изменилось. Постепенно ее сюжетом стали довольно распространенные темы — гуманизм, любовь, музыка, теннис, юмор. И хотя Шекспир, несомненно, вкладывал в них свое содержание, связанное со своей эпохой, что-то из его мыслей оказалось вечным, непреходящим. Я думаю, что интерпретация этих тем Шекспиром не может не волновать нас и сейчас. Поэтому я предлагаю читателям свою новую книгу о Шекспире и мире его гуманистических идей.