Шекспир и национальный характер

Шекспир является великим национальным поэтом Англии, это почувствовали уже ближайшие его современники. И хотя сегодня Шекспир принадлежит всему миру, и каждая нация находит в нем что-то свое, близкое ей, он все-таки остается англичанином. Как отмечает английский писатель Д. Б. Пристли, «немцы могут превратить его в сложный клубок философских проблем, французы — в образец звучной риторики, итальянцы обнаружат в нем слезные страсти и грандиозную оперу, американцы — самые причудливые из всех — могут превратить его в Фрэнсиса Бэкона, но при всем том он останется англичанином... Мы выросли вместе с Шекспиром, мы дышали с ним одним воздухом. Англия и Шекспир сложно друг с другом переплетены, нити этих связей проходят через всю систему нашей мысли, литературы и жизни»¹.

Действительно, Шекспир был поистине национальным английским художником, отразившим историю, традиции, нравы своей страны и эпохи. По своей роли и влиянию на формирование национального самосознания с Шекспиром может сравниться разве что Данте. Как известно, Данте был признан национальным поэтом Италии в то время, когда страна была разделена на отдельные княжества и мучительно нуждалась в осознании национального единства. Данте дал ощущение этого единства не только для Италии, но и для всего христианского мира, став поэтом общеевропейского значения. Таким был и Шекспир.

В мировой литературе существует длительная традиция сравнения Данте и Шекспира, которую развивали А. Брэдли в Англии, Де-Санктис в Италии². Английский поэт и литературный критик Томас Элиот писал в 1929 году: «"Божественная комедия" может сравниться только с драмами Шекспира. Интересно сравнить "Vita Nova" с сонетами Шекспира. Данте и Шекспир делят современный мир между собой, между ними нет никого третьего... Шекспир велик в изображении широты человеческих страстей, Данте велик в изображении их глубины и высоты. Оба дополняют друг друга»³.

В творчестве Шекспира с огромной эпической силой проявились особенности английского национального характера: присущий англичанам склад ума, характерные для них склонности и антипатии, привязанности и фобии, чувствительность и юмор. По пьесам Шекспира мы судим об особенностях англичан елизаветинской эпохи. Отмечая это обстоятельство, английский литературовед Д. Силей писал: «Благодаря Шекспиру всему человечеству стал широко известен национальный характер, который так быстро заполнил пространство современной истории. В его произведениях мы с удовлетворением обнаруживаем почти все английские черты: заботливую силу, мягкий юмор, чувствительность под контролем жесткого разума, также как и множество крайностей, таких как цинизм, эксцентричность, соединенные с точным вкусом и серьезной моралью. Этот сильный и энергичный английский характер, совершенно не похожий на все остальные нации, неожиданно вошел в литературу и получил здесь совершенное воплощение в личности Шекспира»⁴.

Ссылаясь на это высказывание, английский шекспировед Кларк Кумберленд издал специальную книгу «Шекспир и национальный характер», в которой он исследовал оценку Шекспиром различных национальных характеров мира, включая английский, итальянский, испанский, французский, немецкий, норвежский, польский, русский, португальский, персидский, греческий и многие другие. Свое исследование Кумберленд основывал на описание Шекспиром соответствующих характеров и стран в его пьесах. Он показал, что творчество Шекспира явилось как бы грандиозным зеркалом, отразившим национальные характеры всего мира.

С особенной полнотой Шекспир описал английский характер. Он представил его во всем его многообразии, начиная от царствующих монархов до простых людей — солдат и могильщиков, от возвышенных героев до низменных плутов и горьких пьяниц. Кумберленд отмечает несомненный патриотизм Шекспира, причем его любовь к стране не сводится к национализму, не замыкается в узкие рамки национальных предрассудков, а связана с желанием знать историю своей страны во всех ее противоречиях, где слава и достоинство сочетались с кровавой жестокостью и борьбой за власть.

Наиболее яркое описание английского национального характера мы находим в исторических трагедиях Шекспира. Шекспир не был первым, кто писал трагедии на исторические сюжеты, но именно он придал этому жанру широкую популярность. Шекспир написал восемь исторических пьес, относящихся к периоду английского средневековья от момента воцарения Ричарда II в 1399 году до установления династии Тюдоров в 1485 году. Эти пьесы были написаны Шекспиром в период между 1593 и 1599 годами, среди них «Генрих VI», «Генрих V», «Ричард II», «Король Иоанн», «Генрих VIII». В этих пьесах Шекспир обращался к сравнительно недавним историческим событиям, которые были еще на памяти современников. Поэтому он должен был быть точным как в отдельных исторических деталях, так и в описании реальных исторических фигур.

При написании своих исторических пьес Шекспир обращался к средневековых хроникам, главным образом к двум источникам — хроникам Эдварда Холла и Рафаэля Холиншеда. Эти хроники Шекспир тщательно изучал и пользовался их материалами для создания своих трагедий. Это обстоятельство дает основание некоторым шекспироведам считать, что Шекспир в своих пьесах отражает «миф Тюдоров», показывая божественное установление королевской власти.

На самом деле Шекспир был свободен в отборе материалов хроник, в его интерпретации, в индивидуализации исторических характеров и драматизации истории. Шекспир глубоко реалистически передает драматическую атмосферу борьбы за власть, где слава и достоинство сочетались с преступлением, предательством и изменами. Но именно в исторических пьесах Шекспира появляется образ Англии как «милой земли», «светлой мечты» («Ричард II»), «дорогой матери» («Король Иоанн»), «зубчатый остров Альбиона» («Генрих V»). Шекспир рисует Англию как страну высокого благородства и героизма.

О Англия! Ты дивный образец
Величия душевного! Геройский
Великий дух таишь ты в малом теле.
(«Генрих V», II, 2)

Об Англии как стране-матери говорит герцог Болингброк перед своим изгнанием из страны:

Прощай, родная Англия! Прощай.
Еще меня на ласковых руках,
Как мать и кормилица ты держишь.
Где б ни скитался я, — душа горда.
Я англичанин, всюду и всегда!
(«Ричард II», I, 2)

Понятие о высоком нравственном духе сочетается с представлением о правде и справедливости, которые несет эта страна. Во многих исторических пьесах Шекспир возрождает воинственный дух старой Англии, он воплощается в образах королей, рыцарей, солдатах, которые сражаются, и как правило побеждают в честь своей страны. Возвышенный панегирик в честь Англии содержится в «Ричарде II», здесь она представлена как родина христианства и воинственных героев:

Подумаешь лишь, — что царственный сей остров,
Страна величия, обитель Марса,
Трон королевский, сей второй Эдем,
Противу зол и ужасов войны
Самой природой сложенная крепость,
Счастливейшего племени отчизна,
Сей мир особый, дивный сей алмаз
В серебряной оправе океана,
Который, словно замковой стеной
Иль рвом защитным ограждает остров
От зависти не столь счастливых стран;
Что Англия, священная земля
Взрастившая великих венценосцев,
Могучий род британских королей,
Прославленных деяньями своими.
(«Ричард II», II, I)

Одним из самых положительных, если не сказать идеальных шекспировских характеров, является король Генрих V, который изображается как национальный герой, обладатель высоких качеств английского характера, таких как патриотизм, храбрость, благородство. Но герои Шекспира не только возвышенны, они сочетают благородство с иронией, юмором, интересом к обыденному. К тому же Шекспир изображает в своих пьесах не только монархов или знать, но и простых людей — слуг, пастухов, клоунов, солдат, могильщиков, которые отличаются остротой ума, склонностью к юмору. Особый предмет изображения Шекспира — английская женщина. Он создает целую галерею замечательных женских образов. Это Оливия из «Двенадцатой ночи» — благородная, честная, самостоятельная и полная достоинства женщина, это и Порция, интеллектуальная, нежная и обаятельная героиня «Венецианского купца». Целую галерею английских матрон из среднего класса представляет Шекспир в «Виндзорских проказницах», причем эти женщины, как и няня Джульетты из пьесы «Ромео и Джульетта», изображены с несомненной симпатией и сочувствием. В целом в пьесах Шекспира действительно предстает галерея героев, представляющих самые различные социальные слои елизаветинской Англии, со всеми их достоинствами и недостатками, добродетелями и слабостями. Это обстоятельство отметил Гегель, который уделил Шекспиру много прекрасных страниц в своей «Эстетике». «Все народы именно в произведениях искусства обнаруживали свои национальные черты, желая увидеть здесь свое живое воплощение и ощутить родную атмосферу... Шекспир запечатлел английский национальный характер в самых разнообразных сюжетах, хотя в существенных чертах он значительно глубже испанских драматургов сумел сохранять исторический характер чужих народов...»⁵

При всем своем несомненном патриотизме, Шекспир не идеализирует английский национальный характер. Мы находим у него интересные описания эксцентричности англичан. Гамлет в разговоре с могильщиками узнает, что «молодой Гамлет сошел с ума и послан в Англию».

«Так почему же он послан в Англию?

Да потому, что он сошел с ума; там он придет в рассудок, а если не придет, то это не важно.

Почему?

Там в нем этого не заметят; там все такие же сумасшедшие, как он сам» (V, 1).

Подобные же рассуждения об эксцентричности англичан мы находим в «Отелло». Здесь Яго поет английскую песню, прославляющую вино, и на вопрос Кассио, откуда эта чудная песня, он отвечает:

«Я выучил ее в Англии. Пить там первые мастера. Датчане, немцы, голландцы — все это ерунда против них.

Разве они такие пьяницы?

Англичане? Да они питьем заморят датчанина и шутя перепьют немца. Они еще раскачиваются, а голландца уже рвет» (II, 3).

И в завершении Яго не без уважения к английским питейным талантам провозглашает: «О, чудная Англия».

Быть может, Шекспир был первым, кто отметил эксцентричность английского характера, кто не побоялся вывести в качестве национального типа сэра Фальстафа — пьяницу, балагура и попрошайку, комический вариант английского национального характера. Характерно, что все так называемые вульгарные характеры Шекспира — Пистоль, Стефано, Тринкуло — обнаруживают при этом ум и оригинальность и в его пьесах мы не находим ничего, что могло бы считаться их осуждением или принижением.

Одна из отличительных особенностей гения Шекспира, наряду с его несомненным патриотизмом и горячей любовью к Англии и ее меловым скалам, это открытость всему миру, огромный интерес к самым различным странам и народам. Нельзя не поражаться тому, что Шекспир интересовался не только своей родной Англией, но и всеми странами мира, которые были известны в его время. Больше всего повезло Италии, где происходит действие многих его трагедий и комедий. Хотя следует отметить, что Шекспир не всегда считался с географией. Так, в «Двух веронцах» герои садятся на корабль в сухопутной Вероне, а в «Укрощении строптивой» Бьянделло сходит с корабля в Падуе, хотя она далека от моря. Вместе с тем, в его произведениях мы находим замечания о храбрости шотландцев, о домовитости валлийцев, о склонности французов к роскоши и моде, о выдержке к суровой погоде русских, о темпераментности и горячности итальянцев и т.д. В географии национальных характеров Шекспир довольно точен, здесь он ориентируется без ошибок.

Любопытно, что у Шекспира содержатся многочисленные (около пятнадцати) упоминания о России, ее климате, одежде, характере русских. В «Бесплодных усилиях любви» замок посещают гости:

Да, вчетвером явились московиты.
Наряжены корабль и свита,
Как русские, иначе московиты. (V, 2)

В «Мере за мерой» затянувшийся разговор сравнивается с русской ночью:

Все это тянется, как ночь в России,
Когда она всего длиннее там... (V, 2)

Как отмечают исследователи, карнавал «московитов» в «Бесплодных усилиях любви» может быть связан со сватовством Ивана Грозного и приездом в Лондон русского посольства. Сведения о России могла дать книга Джильса Флетчера «О государстве российском», которая была опубликована в 1589 году⁶.

У Шекспира гармонически сочетается национальное и общечеловеческое, черта, которая присуща ему в гораздо большей степени, чем какому-либо другому писателю мира. Это объясняется во многом тем, что Шекспир жил в эпоху великих географических открытий, когда в Европе существовала неутолимая жажда к открытию новых стран и континентов. Быть может поэтому в творчестве Шекспира находятся отзвуки общечеловеческих страстей, и описанный им мир человеческих ценностей и переживаний стал моделью мировой культуры. Это обстоятельство опять-таки отмечал Гегель, который писал: «Шекспировские трагедии и комедии собирали все более многочисленную публику, поскольку, несмотря на национальный характер, общечеловеческая сторона настолько перевешивает в них все остальное, что Шекспир не нашел доступа только туда, где как раз господствуют узкие и специфические национальные условности в искусстве...»⁷

Современное восприятие Шекспира подтверждает эту оценку Гегеля. Сегодня его гений получает действительно мировое признание, произведения Шекспира переведены на 68 языков, включая китайский, турецкий, японский и африканские. И аудитория, читающая Шекспира, растет, так как его пьесы ставятся не только на театральных подмостках, они широко экранизируются в кино и на телевидении.

И все-таки Шекспир был глубоко национальным поэтом. Основоположник марксисткого шекспироведения Фридрих Энгельс писал по этому поводу: «Где бы ни происходило в его пьесах действие — в Италии, Франции или Наварре, — по существу перед нами merry England, родина его чудацких простолюдинов, умничающих школьных учителей, его милых, странных женщин; на всем видишь, что действие может происходить только под английским небом»⁸.

Примечания

1. Priestely J. В. English Humor. London, 1929. P. 163-164.

2. См. об этом: Ferguson F. Trope and Allegory. Themes Common to Dante and Shakespeare. 1977.

3. Eliot T. S. Selected Essays. London, 1932. P. 250-251.

4. Приводится по изданию: Cumberland С. Shakespeare and National Character. London, 1932. P. 47-48.

5. Гегель Г. Ф. Эстетика. В 4-х т. M., 1968. Т. 1. С. 285.

6. Князевская Б. Россия в драматургии Шекспира // Шекспировский сборник. М., 1967. С. 33-43.

7. Гегель Г. Эстетика. Т. 3. С. 357.

8. Маркс, Энгельс. Соч. Изд. 2-е. М., 1956. Т. 11. С. 60.