§ 3. Метатекстуальность

Термин метатекст активно применяется в современном литературоведении. Впервые о нём заговорили в 1970-е гг. Смысл этого явления в том, что слушатель, стенографируя в уме текст, добавляет в него свой комментарий — «предложения о том, что в данный момент делает говорящий... В сознании слушающего возникает двухголосный текст. Не диалог, а двухголосье... Представляет ли это один связный текст? Разумеется, нет. Это не текст, а двутекст»¹. Комментатором текста может быть не только слушатель, но и автор. «Высказывание о предмете может быть переплетено нитями высказываний о самом высказывании... Тем не менее сами эти метатекстовые нити являются инородным телом... Хотя аргументом в пользу существования двутекста, состоящего из высказывания о предмете и высказывания о высказывании, может быть вскрытие связи между предложениями, между отдельными фрагментами, по своей природе двутекст не может быть текстом связным»². «Эти метатекстовые нити могут выполнять самые различные функции. Они проясняют «семантический узор» основного текста, соединяют различные его элементы, усиливают, скрепляют»³.

Скрытое двухголосье может быть заключено в монологическом высказывании, на что указывал М. Бахтин: «[...] диалогические отношения возможны и к своему собственному высказыванию в целом, к отдельным его частям и к отдельному слову в нём, если мы как-то отделяем себя от них, говорим с внутренней оговоркой, занимаем дистанцию по отношению к ним, как бы ограничиваем и раздваиваем своё авторство»⁴.

В полной мере метатекстуальность присутствует в каждом из рассматриваемых произведений, однако первым в литературное произведение её ввёл Лоренс Стерн, который первым написал роман о романе. К.Н. Атарова пишет: «...Эта беседа рассказчика с читателем вырастает в один из важнейших аспектов повествования, который можно условно назвать «мета-планом», так как здесь рассказчик рассматривает как объекты анализа остальные темы своего повествования»⁵. Если предшественники Стерна, описывая события, которые могли произойти в реальности (например, «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо), позволяли читателю «погружаться» в мир, созданный писателем, то Стерн, используя метатекст, «намеренно уничтожает иллюзию достоверности, микрокосма своего повествования»⁶. Об этом свидетельствует, в частности, следующая фраза:

Тихонько, тихонько, друг читатель! — куда это тебя уносит фантазия?⁷

— которой Стерн намеревался не столько ограничить полёт воображения читателя, сколько «пробудить» его от текста и перенести в окружающую реальность. Читатель впервые становится не соучастником происходящих событий, а соавтором романа.

Стерн обнажает сам процесс письма.

— Скажите, как назывался человек, — я пишу так торопливо, что мне некогда рыться в памяти или в книгах, — впервые сделавший наблюдение, «что погода и климат у нас крайне непостоянны»?⁸

Заканчивая эту главу, я должен сделать одно предостережение моим читательницам...⁹

Я начал новую главу, чтобы иметь достаточно места для природы затруднений, в которые вовлечён был дядя Тоби...¹⁰

Вообразите себе... Но лучше будет начать с этого новую главу. (Глава IX. — В.С.) Вообразите себе маленькую, приземистую, мешковатую фигуру доктора Слопа...¹¹

Иногда Стерн эксплицирует создание текста, отождествляя творческий акт писателя со сценическим действием (и сопутствующими ему элементами, в частности — с переменой декораций), а само литературное произведение — со сценой:

Я опускаю на минуту занавес над этой сценой, — чтобы кое-что вам напомнить — и кое-что сообщить. <...> Когда и то, и другое будет сделано, — занавес снова поднимется, и дядя Тоби, отец и доктор Слоп будут продолжать начатый разговор, не встречая больше никаких помех¹².

А теперь я попрошу читателя помочь мне откатить артиллерию дяди Тоби за сцену, — удалить его караульную будку и, если можно, очистить театр от горнверков и демилюнов, а также убрать с дороги все прочие его военные побрякушки; после этого, дорогой друг Гаррик, снимем нагар со свечей, чтобы они горели ярче, — подметём сцену новой метлой, — поднимем занавес и выведем дядю Тоби в новой роли, которую он сыграет совершенно неожиданным для вас образом¹³.

Примечания

1. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 403.

2. Там же. С. 404.

3. Там же. С. 421.

4. Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 6 т. / М.М. Бахтин. Т. 6. М.: Русские словари, 2002. С. 207.

5. Атарова К.Н. Жанровое новаторство Лоренса Стерна и его влияние на европейскую литературу: Автореферат дис. … канд. филол. наук. М., 1976. С. 8.

6. Там же.

7. Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди... С. 218.

8. Там же. С. 76.

9. Там же. С. 63.

10. Там же. С. 91.

11. Там же. С. 112.

12. Там же. С. 151.

13. Там же. С. 422—423.