Эмоциональное восприятие истории

События и характеры исторических драм Шекспира всегда подаются в определенной тональности. Ранние исторические драмы осенены духом трагедии. Но мы ошиблись бы, начав искать в трех частях «Генри VI», в «Ричарде III» и «Тите Андронике» трагического героя, подобного Гамлету или Макбету. В этих пьесах много персонажен, судьба которых трагична, в том смысле, что они переживают падение и гибель, но, за исключением «Ричарда III», пьесы в целом не представляют собой драматической истории одного человека. Отдельные судьбы составляют лишь часть трагедии всей нации, переживающей такие всеобщие бедствия, как война и междоусобия. Даже в «Ричарде III», где действие изображает возвышение и гибель центрального персонажа, он не единственное трагическое лицо: достаточно вспомнить всех убитых им, чтобы убедиться в этом.

Ранние исторические драмы Шекспира — трагедий широкого национального масштаба. Их художественное значение незаслуженно принижалось критикой, признававшей трагедиями только произведения, изображающие страдания одной значительной личности (или парных героев, как Антоний и Клеопатра), чей душевный мир глубоко и разносторонне раскрыт в ходе действия. Все средства риторики и поэзии применены Шекспиром в этих пьесах для того, чтобы создать атмосферу ужаса, бедствий, страданий не одной только личности, а государства в целом. Громоподобные речи, проклятия, жалобы, крики ужаса, убийства, сражения, казни придают этим пьесам трагическую окраску. Правда, это не трагизм того типа, который считается классическим. Трагическое здесь носит по преимуществу внешний характер. Такие произведения называют кровавыми трагедиями или трагедиями ужасов. Их эффекты очень театральны. Мнение о том, что подобные пьесы не способны потрясать, опровергается постоянным успехом «Ричарда III», одной из образцовых кровавых трагедий конца XVI века.

Достоинства исторических драм Шекспира в немалой мере зависят от той своеобразной техники, которая господствовала в театре его эпохи. На протяжении краткого спектакля надо было развернуть события во всем их объеме, поэтому пьесы изображали события с предельной экономией.

Шедевр исторической драмы Шекспира — первая часть «Генри IV»¹ — начинается во дворце. Король сообщает приближенным о намерении прекратить внутренние распри и предпринять крестовый поход. Приближенный приносит известие, что на севере происходят мятежи, но, к счастью, отважный Гарри Перси по прозванью Хотспер разгромил их и взял много пленных. Король и рад победе, и огорчен: подвиги Хотспера напомнили ему о том, что наследный принц ведет себя как шалопай. Король приказывает разыскать сына и привести его во дворец, чтобы разбранить за дурное поведение. Ста с небольшим строк текста, то есть примерно минут пяти сценического действия, достаточно для того, чтобы Шекспир сделал экспозицию большой исторической драмы. Но он отнюдь не торопится в этой пьесе так, как это было в ранних хрониках, где вслед за экспозицией стремительно начинались интриги. Шекспир, если можно так выразиться, начав динамично, сразу же тормозит действие. За таким началом следует большая сцена в таверне «Кабанья голова», где мы знакомимся с принцем, Фальстафом и остальной компанией забулдыг. В третьей сцене происходит спор между феодалами и королем: они когда-то помогли ему добиться трона и теперь считают его обязанным им, он же требует, чтобы они подчинялись ему, как монарху. Наибольшее неповиновение проявляет победитель мятежников Хотспер, отказывающийся отдать королю взятых им пленников. По феодальным законам пленников выкупали за большие деньги. Хотспер согласен передать их королю при условии, что тот выкупит из плена шурина Хотспера — Мортимера. Король не идет на уступки, и феодалы решают поднять восстание. Они распределяют, что каждому надлежит сделать для подготовки его.

В течение трех сцен создана завязка большой государственной драмы, определились два борющихся лагеря, охарактеризованы главные участники конфликта и даже создан комический, фальстафовский фон для основной серьезной линии действия.

В следующих сценах продолжается контрастное сопоставление принца и Хотспера. В двух сценах перед зрителем проходит веселое времяпрепровождение фальстафовской компании во главе с принцем, проделка над Фальстафом, которому дают ограбить проезжих купцов, а потом грабят его самого. А в это время Хотспер в своем замке готовится к восстанию: он одержим воинственностью, и его жена жалуется на то, что он совершенно пренебрегает ею.

Первая, мирная часть пьесы достигает кульминации в знаменитой сцене шуток и розыгрыша Фальстафа (II, 4). Для исторической драмы это необыкновенная кульминация, ибо она имеет комическую тональность. Зритель попадает в царство беззаботного юмора, в котором все становится предметом для шуток. Принц пародирует воинственный пыл Хотспера: «Набьет он сутра душ до сотни шотландцев, моет руки перед завтраком и говорит жене: «Надоела мне эта безмятежная жизнь, я соскучился по настоящему делу». А она спрашивает: «Дорогой Гарри, сколько народу убил ты сегодня?» — «Напоите саврасого», — говорит он, а спустя час отвечает: «Маловато, человек четырнадцать. Не о чем толковать» (II, 4, 115. БП). А дальше объектом пародии становится не более и не менее как сам король, когда принц и Фальстаф репетируют предстоящую встречу Генри IV и его наследника.

По-своему завершают мирный период заговорщики, заранее деля земли, которые собираются завоевать. Если Фальстафиада закончилась каскадами смеха, то за встречей заговорщиков следует лирическая песня валлийки, жены Мортимера (III, 1).

Далее начинается перелом в поведении принца. Король делает ему выговор, принц заявляет о твердом намерении изменить образ жизни, а затем Генри IV отдает распоряжения о порядке наступления на мятежников.

Междоусобная война изображена в «Генри IV» совершенно иначе, чем в трилогии «Генри VI», особенно в третьей части. Там битва следовала за битвой, и в торжественном ритуале войны отмечался лишь переменный успех то Алой, то Белой Розы. В «Генри IV» полные мрачного напряжения эпизоды, происходящие поочередно в лагере короля и восставших лордов, перемежаются комическими фальстафовскими сценами. И так это происходит даже в кульминационный момент борьбы, когда в серию поединков вкраплены комические речи Фальстафа, четыре раза нарушающего величественное зрелище войны своим циничным балагурством.

Пьеса началась с противопоставления двух молодых героев, на протяжении ее все время сохранялся контраст этих двух центральных фигур, ни разу не встречавшихся до битвы при Шрусбери. Их поединок — кульминация второй, военной части драмы. Как известно, она заканчивается гибелью героя-рыцаря. Но Шекспир и тут не допускает единообразия тона. Принц произносит надгробное слово над трупом Хотспера, отдавая должное его мужеству:

В стране, где ты лежишь без жизни,
Уже тебе нет равных средь живых.

(V, 4, 92. БП)

И тут же принц замечает лежащего на земле Фальстафа, который притворился мертвым. Принц импровизирует эпитафию и ему. Но когда Генри удаляется, Фальстаф встает, что, конечно, должно вызвать взрыв смеха публики. Мало того — толстый рыцарь взваливает труп Хотспера себе на спину и несет его как трофей, утверждая, что он убил вождя мятежников. Только после этой комической сцены происходит формальный финал пьесы, где подводятся итоги королевской победы над взбунтовавшимися баронами.

Если в серьезной линии действия противопоставлены друг другу принц и Хотспер, то, беря фабулу в целом, надо сказать, что она имеет три линии. Одну образует история Хотспера, и вся тональность здесь мужественно-героическая. Полную противоположность представляет линия Фальстафа — все связанное с ним проникнуто комизмом. Среднюю линию образует история принца, фигура которого является изменчивой — из беспечного гуляки он превращается в героя, правда, не такого велеречивого, как Хотспер. Своеобразие каждой из этих фигур выявлено не только в действии, но и в стиле речи, что и придает различную тональность каждой из этих трех линий фабулы.

Примечания

1. Превосходный этюд о пьесе — «Харчевня па вулкане», в кн.: Г. Козинцев. Наш современник Шекспир. Изд. 2. Л.—М., «Искусство», 1966, стр. 218—257.