Годы Гамлета

Здесь, в заточении, в Уффингтоне, когда Ретлэнду, как и Гамлету, было двадцать пять лет, под непосредственным влиянием только что пережитых потерь и потрясений им был написан первый вариант его «Гамлета», уже в следующем, 1602, году, 26 июля, зарегистрированный в Книжной палате под заглавием:

«Месть Гамлета, принца датского, — как она была недавно представлена слугами лорда Чемберлэна».

А через год он вышел из печати под заглавием:

«Трагическая история Гамлета, принца датского. Уильяма Потрясающего копьем (псевдоним написан раздельно, как в "Венере и Адонисе". Ф.Ш.) — как она была несколько раз разыграна слугами его величества в городе Лондоне, а также в двух университетах: Кембриджском и Оксфордском, и в других местах».

Но, вот, прошел еще год, и в печати появился новый вариант, на титульном листе которого стояло:

«Трагическая история Гамлета, принца датского. Уильяма Шекспира, вновь напечатанная и увеличенная "почти на столько, сколько было", на основании подлинного и точного оригинала. Лондон, 1604».

И, действительно, в то время как в издании 1603 г. было 2.143 стиха, в издании 1604 г. их уже 3.719. И эти новые строки, которые раньше могли еще казаться простыми вариантами, изменениями и дополнениями первоначального текста, теперь, когда мы знаем автора, приобретают для нас исключительное значение.

Уже первый «Гамлет», как одно из самых лирических, глубочайше субъективных произведений Шекспира, является художественным отражением настроений Ретлэнда после разгрома, может быть понят и воспринят во всей своей глубине только в освещении рассказанных событий из жизни поэта.

Но изменения и дополнения, внесенные во втором «Гамлете» уже с полной очевидностью, не допускающей никаких сомнений, могут принадлежат только Ретлэнду. И появление их объясняется только событиями его жизни за этот короткий период, протекший между двумя вариантами.

Поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению «Гамлета», расскажем, что произошло за этот период в жизни Англии и в жизни Шекспира.

1603 год принес освобождение: закатилась смертоносная луна, умерла старая «королева-девственница», убийца Эссекса и палач Шекспира. Престол перешел в руки ее наследственного врага, сына умерщвленной ею Марии Стюарт, короля Шотландского, ставшего теперь королем английским Иаковом I.

Новый король, как полагается, старался укрепить свою популярность, еще раньше порожденную недовольством жестокостями и мероприятиями его предшественницы. Прежде же всего он захотел, конечно, осыпать своими милостями тех ее врагов, с которыми его связывала личная ненависть к убийце его матери.

Он сейчас же освободил из тюрьмы после двухлетнего заключения Саутгемптона, и Шекспир приветствует друга в одном из своих сонетов:

«Смертоносная луна пережила свои затмения, и зловещие авгуры сами смеются теперь над своими прорицаниями. Неуверенность в завтрашнем дне сменяется уверенностью, и мир возносит оливковую ветвь на бесконечные времена. Наперекор смерти, я буду жить в моих бедных стихах, пока она свирепствует над тупыми и бессловесными толпами. А ты найдешь в них себе памятник, когда символы власти и медные гробницы тиранов уже рассыпятся в прах».

При переезде из Эдинбурга в Лондон новый король остановился в Бельвуаре, присутствовал на спектакле пьесы Бен Джонсона и возвел собственноручно в рыцарское достоинство двух братьев поэта и несколько других молодых людей, в том числе мужа его сестры, Виллуби, и Грегуара Кромвеля.

По случаю коронования Ретлэнду был пожалован высший орден королевства — орден Подвязки.

Пред двадцатишестилетний поэтом, пережившим столько потрясений и гонений, открывалась блестящая карьера. Но его не манили ни блеск почестей, ни веселье придворной жизни. Слишком глубока была рана, нанесенная его чуткой душе. И разочарованный Гамлет запросился назад туда, в тенистый приют мечтательного Жака, в поэтический лес своего детства, и король, оставив его управляющим Шервудского леса, назначил его сверх того управляющим Биквудского парка в Йорке и Клипстонского замка.

Но, прежде чем отпустить его в лес, он возложил на него почетное поручение отправиться в качестве его представителя в Данию, чтобы поздравить датского короля Христиана IV с рождением наследника и вручить ему знаки ордена Подвязки.

28 июня Ретлэнд во главе посольства, в состав которого входили и его братья, сел на корабль в Гравезенде и через девять дней пути по морю прибыл в Эльсинору.

Здесь датский король принял посла своего шурина-английского короля с исключительной помпой. К Ретлэнду была приставлена свита из датских вельмож. В честь его устраивались пиры с обильными возлияниями, по обычаю северных народов, спектакли, состязания, празднества, иллюминации.

Король принял его — редко выпадавшая на долю других честь — в своих личных покоях в замке Кронеборг.

19 июля король проводил посла на его корабль, и Ретлэнд поднял паруса, как говорит описывающий эту поездку летописец, чтобы возвратиться в Англию.

Но здесь ему пришлось пережить новое испытание: корабль его был застигнут в открытом море страшною бурею, четырнадцать дней свирепствовавшей и швырявшей слабое судно, пока, наконец, разбив его, не выбросила к скалистым берегам Скарбору на севере Йоркского графства.

Воспоминания об этой четырнадцатидневной борьбе со стихией и смертью запечатлелись в его последнем произведении, в его лебединой песне, — «Буре».

А пока, сейчас же по возвращении домой, он принялся за переделку своего «Гамлета», внося в него новые впечатления, поразившие его в его поездке в Данию.