Счетчики






Яндекс.Метрика

Точка

Этими пятью «автографами» исчерпывалось для биографов Шекспира все его рукописное наследство вплоть до 1910 г., когда оно обогатилось новой находкой.

Памятуя, что «Шекспир» биографов известен своей «практической деловитостью и способностью приобретать деньги», а между прочим, и сутяжничеством, д-р Валлас не мог допустить, чтобы он не оставил еще каких-нибудь следов в лондонских судебных архивах. И он предпринял в буквальном смысле раскопки, увенчавшиеся, наконец, блестящим успехом: среди всякого старого судейского хлама были найдены им и опубликованы в мартовском номере «Гарперовского» ежемесячника, под заглавием «Новые шекспировские находки» опросные листы свидетелей в одном судебном процессе и среди них показания Шакспера.

Но в 1910 г. слепая вера, видевшая воплощение Шекспира в Шакспере стрэтфордском, была уже сильно поколеблена у многих чутких людей, особенно разоблачениями относительно стрэтфордца, исходившими от последователей «бэконианской» секты. Один из этих последних, ученый юрист Дернинг Лауренс, приостановил печатание своей книги специально, чтобы прибавить к ней новую главу, посвященную подробному анализу находки д-ра Валласа и графологической экспертизе почерков.

Между прочим, в этом документе впервые удалось установить точный адрес стратфордского Шакспера во время его пребывания в Лондоне: в приходе Св. Олава, в «Денежной» улице, населенной тогда исключительно ростовщиками.

Но важно не это, а подписи. Они имеются под показанием самого Шакспера и под показанием другого свидетеля, некоего Даниеля Ничоласа, где, между прочим, упоминается и Шакспер.

На показании самого Шакспера опять, как и на втором листе завещания, стоит, собственно говоря, не подпись, а пометка имени сокращенно: «Wilm Shaxpr» — Вильм Шакспр. Над подписью Ничоласа имя Шакспера сделано более полно: Shaxpere.

Обе подписи имени Шакспера сделаны той же рукою — это сразу бросается в глаза, — что и текст показаний, т.е. рукою писца.

Между тем, подпись Даниеля Ничоласа сделана полностью и другим почерком. Очевидно, Д. Ничолас сам подписался под своим показанием, а за Шакспера расписался судебный писарь.

Но под сокращенной пометкой имени на показании самого Шакспера стоит опять-таки — отчетливо и ясно — традиционная точка, требовавшаяся законом, как у нас в старину кресты, от лиц, которые должны «приложить руку» к акту, но не умеют подписать своего имени.

Относительно отца стрэтфордца — Джона Шакспера, — после многочисленных споров, давно уже было признано, что он был markman, т.е. человек, не умевший подписать своего имени и ставивший вместо него условный знак. Теперь приходится признать то же и о его сыне.

Вильям Шакспер из Стрэдфорда, которого долго считали Шекспиром, был неграмотным — не умел подписать даже собственного имени.

А от поэта Шекспира у нас не осталось ни одного автографа, подписанного этим псевдонимом или являющегося его литературной рукописью.

К догадкам, подсказанным изучением «автографов» мнимого Шекспира, приводит нас знакомство и с его «иконографией».

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница