Пусть будет

Если мысль убивает действие, то действие не должно быть ведомо мыслью — таким могло бы быть кредо Гамлета. Цена нескончаемой рефлексии, способностью к которой столь одарен Гамлет, заключается в безрезультатности действия. Таково, как кто-то мог бы подумать, проклятье самосознания, дающего нам удивительные озарения о нас самих же, но чьей закадычной компанией являются меланхолия, внутренняя расколотость и серьезные препятствия в практике. Гамлет опоясан подавленностью. Другое следствие его рефлексии заключается в том, что после того, как он грубо уничтожил объект своей любви в лице Офелии, на его долю мало что осталось от эроса. Если, как говорит Достоевский, ад — это неумение любить, тогда индивидуальность Гамлета инфернальна.

Но так ли это? Стоим ли мы по-прежнему перед не имеющим ответа онтологическим вопросом «быть или не быть?», сопровождаемые сильным ощущением, что предпочтение Гамлета на стороне негативной части? И, «если бы только философия могла до этого доискаться» [ii2Л], нельзя ли было бы вывести иную мораль из пьесы?

Другой путь размышления намечается обращением к глубоко загадочной речи Гамлета в адрес пользующегося неизменным доверием Горацио непосредственно перед тем, как Гамлет вступает с Лаэртом в поединок, который, по его предчувствию, будет стоить ему жизни.

Нас не страшат предвестия; и в гибели воробья есть особый промысел. Если теперь, так, значит, не потом; если не потом, так, значит, теперь; если не теперь, то всё равно когда-нибудь; готовность — это всё. Раз ни один человек не знает, с чем он расстается, то не всё ли равно — расстаться рано? Пусть будет. [v2Л]

Целые поколения читателей трактовали эти строки, соотнося их с христианской идеей Божьего промысла, и увязывали их с ранее сказанными Гамлетом словами «есть, стало быть, на свете Божество, устраивающее наши судьбы» [v2П]. Такая интерпретация, может быть, и корректна, но, возможно, эти слова Гамлета смогут выдержать и иной, слегка более скептичный, к ним подход.

Слова «пусть будет» могут быть восприняты как ответ на вопрос «быть или не быть?». Но что в таком случае это могло бы значить? Налицо отказ от согласия с предчувствием, и это наиболее интересный фрагмент приведенного пассажа. Здесь выражено отрицание какой-либо нашей способности предсказывать будущее, нашей силы предвидеть ход событий. Но если это так, тогда второе предложение самой первой реплики фрагмента может быть высказано в слегка ироничном смысле, а именно: «И ты, конечно, думаешь, что и в гибели воробья есть особый смысл». Если имеет место промысел Божий, тогда ничего не знаем о нем мы — вот каким бы мог быть ключ к фразе. Знание будущего — свойство исключительно Божества. О нем мы, простые смертные, не можем ничего ведать, но можем лишь грубо натягивать на свои желания представления о его, Божества, конечных целях. Не знать ничего, пускать все на самотек — отсюда идет убежденность Гамлета в том, что «готовность — это всё». В таком случае можем ли мы так же понимать цепочку отрицаний, вложенную в последующие строки текста? Если сейчас, то никак не позже, но если позже, то и не сейчас. Такая мудрость будто бы сродни мудрости Эпикура: когда есть смерть, уж нет меня; когда есть я, смерти нет; к чему волненья?