Принц Фортинбрас и его отец

Роль Фортинбраса едва ли не самая маленькая в трагедии. Во многих постановках она вообще отсутствовала, ее вычеркивали из текста. Между тем и она имеет значение как в развитии фабулы, так и в идейном смысле трагедии.

О ее месте в фабуле уже было сказано. Теперь о значении образа норвежского принца в комплексе идей произведения.

Принцы ни разу не встречаются лично. Они судят друг о друге понаслышке, но оба высокого мнения друг о друге. Гамлет называет Фортинбраса «изящным, нежным принцем». Эпитет «нежный» у современного читателя естественно вызывает сомнение. В тексте неоднократно подчеркивается воинственность Фортинбраса. Джордж Райлендс и Харолд Дженкинс считают, что «нежный» следует понимать как «молодой»¹, а Найджел Александер дает развернутое толкование этой характеристике: «Принц, тщательно воспитанный в духе изящных придворных нравов, принц, получивший соответствующее его званию воспитание»².

Фортинбрас не наделен многосторонностью Гамлета. Но и он отнюдь не викинг, наподобие древних скандинавских воителей и мореходов. Гамлет видит в Фортинбрасе принца своего круга и своего уровня. При этом в его глазах норвежский принц имеет перед ним даже одно важное преимущество — он человек действия. Себя же Гамлет, как мы не раз слышим от него на протяжении первых четырех актов, постоянно упрекает за бездействие. Ценя мужество и рыцарственность Фортинбраса, Гамлет перед смертью предрекает: престол Дании перейдет к норвежскому принцу. Совету, который подтвердит избрание Фортинбраса, Гамлет завещает: «Мой голос умирающий — ему» (V, 2, 367), то есть Фортинбрасу.

Норвежский принц, однако, отличается от Гамлета не только активностью, но и честолюбием- Как помнит читатель, в начале трагедии становится известно, что.

        ...незрелой
Кипя отвагой, младший Фортинбрас
Набрал себе с норвежских побережий
Ватагу беззаконных удальцов
За корм и харч для некоего дела,
Где нужен зуб...
...Отобрать с оружием в руках
Путем насилья сказанные земли,
Отцом его утраченные...
        I, 1, 95—104

Когда удалось воспрепятствовать намерению принца напасть на Данию, его дядя, правящий норвежский король, назначил ему три тысячи крон в год, и разрешил употребить набранное войско для похода на Польшу (II, 2, 67—75).

О цели этого похода весьма выразительно говорит Капитан войск Фортинбраса:

Сказать по правде и без добавлений,
Нам хочется забрать клочок земли,
Который только и богат названьем.
Доход с него не даст пяти дукатов...
        IV, 4, 17—20

Едва ли можно счесть слова Капитана его личным мнением. Здесь мы опять сталкиваемся с тем, что в уста персонажа вложена оценка автора. Что это так, подтверждается затем словами Гамлета:

      Две тысячи людей
И двадцать тысяч золотых не могут
Уладить спор об этом пустяке!
        IV, 4, 24—25

Далее следует обобщение, характерное для Гамлета, но также выражающее авторскую оценку:

Вот он, гнойник довольства и покоя:
Прорвавшись внутрь, он не дает понять,
Откуда смерть.
        IV, 4, 27—29

Эта метафора нуждается в пояснении. Воспользуюсь толкованием английского комментатора Б. Девиса: «Гамлет считает, что это абсолютно абсурдное столкновение вызвано чрезмерным благополучием и слишком мирной жизнью двух стран, из-за чего возникает беспокойное желание действия, которое ведет к их самоуничтожению. Он уподобляет эту ситуацию внутреннему нарыву, который, тайком разрастаясь, приводит к смерти»³. В этих словах содержится осуждение неспособности людей жить в мире и пустой воинственности. Но отношение Гамлета к Фортинбрасу двойственно. Он отдает должное боевому духу норвежского принца, чей «дух, объятый дивным честолюбьем, Смеется над невидимым исходом...» (IV, 4, 49—50).

В подлиннике даже сказано «божественное честолюбие». Далее говорится о страшном риске, которому принц подвергает жизнь свою и своих воинов (IV, 4, 51—52), и за что: «Так, за скорлупку» (IV, 4, 53). Хваля рыцарскую смелость Фортинбраса, Гамлет не может не отметить ничтожность повода и бесплодность его стремления к подвигам.

Действенность, смелость, способность на риск — благородные черты, но и цель должна быть благородной, иначе искажается сама идея рыцарственности.

Не только перевод, но и подлинник того, что далее говорит Гамлет, сложен и не сразу ясен:

  Истинно велик,
Кто не встревожен малою причиной,
Но вступит в спор из-за былинки,
Когда задета честь.
        IV, 4, 53—56

Дословно Гамлет говорит: «Истинное величие в том, чтобы не действовать без великого повода, но истинное величие вступит в спор даже из-за соломинки, если задета честь».

Фортинбрас идет сражаться, движимый честолюбием, Гамлет ради этого не поднял бы меча. Но его чести нанесен огромный урон — отец убит и мать в позоре. Это уже не соломинка, а великий повод для борьбы. Контраст между ним и норвежским принцем еще раз подчеркнут словами о том, что воины Фортинбраса идут сражаться «ради прихоти и вздорной славы».

Рыцарской воинственностью Фортинбрас пошел в отца. Тот тоже не любил сидеть без дела. Между Норвегией и Данией царил мир. Но Фортинбрас-старший томился покоем и без всякого повода вызвал на поединок отца Гамлета, сам выдвинув условие, что побежденный отдает свои земли победителю, и проиграл (I, 1, 80—95).

Фортинбрас следует примеру воинственной рыцарственности своего отца; для Гамлета образцом является его отец, который «человек был, человек во всем». Контраст резкий и значительный.

Почему же Гамлет, которому ясна ограниченность Фортинбраса, тем не менее отдает ему свой голос на владение Данией? В честолюбии Фортинбраса нет злонамеренности и коварства. Он действует честно, с открытым забралом. Этим он решительно отличается от Клавдия. Не будучи идеальным рыцарем, он является, можно сказать, наименьшим злом.

Примечания

1. Shakespeare W. Hamlet. Ed. by G. Rylands (The New Clarendon Shakespeare), Oxford, 1974. P. 151. Hamlet. Ed. by H. Jenkins (The Arden Shakespeare). London and New York, 1981. P. 345.

2. Shakespeare W. Hamlet. Ed. by Nigel Alexander (The Macmillan Shakespeare). London, 1973. P. 214.

3. Shakespeare W. Hamlet. Ed. by В. Davis (The Alexander Shakespeare). London and Glasgow, 1973. P. 230.