Офелия

Образ Офелии — один из ярчайших примеров драматургического мастерства Шекспира. Она произносит всего 158 строк стихотворного и прозаического текста. В эти полтораста строк Шекспир сумел вместить целую девичью жизнь. Драматург прибег к тому методу, который я назвал пунктирным. Показаны только несколько важных для основного действия моментов: сцена прощания с Лаэртом и разговор с Полонием (I, 3), рассказ Офелии о том, как ее посетил сошедший с ума Гамлет (II, 1), ее беседа с принцем, когда он отвергает ее любовь (III, 1), их беседа перед представлением «мышеловки» (III, 2) и, наконец, сцена безумия Офелии (IV, 5). Дополнением к ним является рассказ королевы о том, как утонула Офелия (IV, 7, 167—184). Просто поразительно, какой полноценный художественный образ создал Шекспир такими скупыми средствами!

Офелия изображена в ее отношениях с братом, отцом, Гамлетом. Но личная жизнь героини с самого начала оказывается крепко скованной нравами королевского двора.

«Мне сообщили, будто очень часто», — говорит Полоний дочери, — Гамлет «стал с тобой делить досуг свой» (I, 3, 91). Полонию донесли о встречах принца с его дочерью. Он шпионит за нею, как и за сыном, и вот в такой атмосфере возникает любовь Офелии к Гамлету. Этому чувству сразу же пытаются воспрепятствовать.

Любовь Офелии — ее беда. Хотя ее отец приближенный короля, его министр, тем не менее она не королевской крови и поэтому не ровня своему возлюбленному. Это на все лады твердят ей и брат и отец.

С первого же появления Офелии ясно обозначен главный конфликт ее судьбы: отец и брат требуют от нее отказаться от любви к Гамлету.

«Я буду вам послушна, господин мой», — отвечает Офелия Полонию (I, 3, 136), Так сразу обнаруживается отсутствие у нее воли и самостоятельности. Офелия перестает принимать письма Гамлета и не допускает его к себе (II, 1, 109—110). С такой же покорностью она соглашается встретиться с Гамлетом, зная, что их беседу будут подслушивать король и Полоний (III, 1, 43—46).

В трагедии нет ни одной любовной сцены между Гамлетом и Офелией. Но есть сцена их разрыва. Она полна потрясающего драматизма.

Заканчивая раздумья, выраженные в монологе «Быть иль не быть», Гамлет замечает молящуюся Офелию. Он сразу же надевает маску безумного. Офелия хочет вернуть Гамлету подарки, полученные от него. Гамлет возражает: «Я не дарил вам ничего» (III, 1, 96). Ответ Офелии раскрывает кое-что об их прошлых отношениях:

Нет, принц мой, вы дарили; и слова,
Дышавшие так сладко, что вдвойне
Был ценен дар...
        III, 1, 97—99

Дальше опять приходится уточнять текст. В переводе Офелия говорит: «Возьмите же, подарок нам не мил, Когда разлюбит тот, кто подарил» (III, 1, 101). В подлиннике сказано не столь определенно: Офелия говорит, что Гамлет перестал быть добрым, обходительным и стал неприветливым, недобрым. Гамлет обращается с ней грубо и озлобленно. Он сбивает ее с толку, признаваясь: «Я вас любил когда-то» (III, 1, 115—116) и тут же опровергая себя: «Напрасно вы мне верили... я не любил вас» (III, 1, 118—120).

Гамлет обрушивает на Офелию поток обвинений против женщин. Их красота не имеет ничего общего с добродетелью — мысль, отвергающая одно из положений гуманизма, утверждавшего единство этического и эстетического, добра и красоты. Мир таков, что даже если женщина добродетельна, ей не избежать клеветы. Обрушивается Гамлет и на поддельную красоту: «...бог дал вам одно лицо, а вы себе делаете другое; вы приплясываете, вы припрыгиваете, и щебечете, и даете прозвища божьим созданиям и свое беспутство выдаете за неведение. Нет, с меня довольно, это свело меня с ума. (III, 1, 149—153). Осуждение женщин началось с матери. Уже в первом монологе (I, 2) сказалось это умонастроение Гамлета.

Выпады против женщин не оторваны от общего отрицательного отношения Гамлета к обществу. Настойчивые советы Офелии уйти в монастырь связаны с глубоким убеждением принца об испорченности мира. Осуждая женщин, Гамлет не забывает и про сильный пол: «Все мы — отпетые плуты; никому из нас не верь» (III, 1, 130—131).

Понимает ли Гамлет, что Офелия подослана, чтобы проверить утверждение Полония, будто принц лишился рассудка из-за безответной любви? В тексте нет на это прямых указаний. Но в театральной практике утвердилась традиция показывать, что во время беседы принца с Офелией король и Полоний каким-то образом обнаруживают свое присутствие. И тогда Гамлет задает для проверки Офелии вопрос: «Где ваш отец?» (III, 1, 132). Верит ли Гамлет ей, когда она уверяет, что он дома? Едва ли. Гамлет говорит ей: «Пусть за ним запирают двери, чтобы он разыгрывал дурака только у себя» (III, 1, 135—136). Эти слова можно понять как выражение недоверия словам Офелии.

Любящая девушка потрясена этой беседой. Она окончательно убедилась в безумии своего возлюбленного: «О, как сердцу снесть: // Видав былое, видеть то, что есть!» (III, 1, 168—169).

Офелия отнюдь не простушка. Она не глупа, как можно судить по ее остроумному ответу на советы брата отказаться от Гамлета:

Не будь как грешный пастырь, что другим
Указывает к небу путь тернистый,
А сам, беспечный и пустой гуляка,
Идет цветущею тропой успех.
        I, 3, 48—51

Это не только отпор брату, но и намек на то, каков он сам. Она понимает его натуру. Второй раз она обнаруживает свой ум, вспоминая, каким был Гамлет до того, как лишился рассудка. Правда, как отмечено выше, это Шекспир словами любящей женщины дает объективную оценку своему герою.

Последняя встреча Офелии с Гамлетом происходит в вечер представления «Убийства Гонзаго». Гамлет перед началом спектакля усаживается у ее ног. Он говорит с ней резко, доходя до неприличия. Офелия терпеливо сносит все, уверенная в его безумии.

После этой сцены мы долго не видим Офелии. За это время Гамлет убивает ее отца. Появляется она перед нами уже потерявшей рассудок (IV, 5).

В трагедии изображено два вида сумасшествия: мнимое у Гамлета и подлинное у Офелии. Этим подчеркивается еще раз, что Гамлет отнюдь не лишился рассудка. Потеряла его Офелия. Она пережила два потрясения. Первым была потеря любимого и его сумасшествие, вторым смерть отца, убитого ее возлюбленным. Ее ум не смог вместить того, что человек, которого она так любила, оказался убийцей отца.

В шекспировском театре, как уже говорилось, безумие служило поводом для смеха публики. Однако сцена сумасшествия Офелии написана так, что трудно вообразить даже самую грубую и необразованную публику смеющейся над несчастьем бедной девушки. Поведение Офелии вызывает жалость. Думается, и зрители шекспировского театра проникались сочувствием к несчастной героине.

Кто может не почувствовать ее горя, когда она произносит: «Надо быть терпеливой; но я не могу не плакать, когда подумаю, что они положили его в холодную землю» (IV, 5, 68—70).

В безумии Офелии, есть своя «последовательность» идеи. Первая, естественно, ужас от того, что она лишилась отца. Это звучит в песенке, которую она поет:

Ах, он умер, госпожа, Он — холодный прах;
В головах зеленый дерн; Камешек в ногах.
        IV, 5, 29—33

Вторая мысль — о ее растоптанной любви. Она поет песенку о Валентиновом дне, когда встречаются юноши и девушки и начинается любовь между ними; поет, однако, не о невинной любви, а о том, как мужчины обманывают девушек.

Третий мотив: «мир лукав» и люди нуждаются в том, чтобы их умиротворили. С этой целью она и раздает цветы: «Вот розмарин, это для воспоминания <...>, а вот троицын цвет, это для дум» (IV, 5, 175— 177), «вот рута для вас; и для меня тоже; ее зовут травой благодати...» (IV, 5, 181—182).

И как финальный аккорд снова мысли об отце:

И он не вернется к нам?
И он не вернется к нам?
Нет, его уже нет.
Он покинул свет...
        IV, 5, 190—199

Подобно тому как память о покойном короле веет над всей трагедией, так и Офелия не уходит из памяти еще достаточно долго. Мы слышим поэтический рассказ о том, как она умерла; примечательно, что перед смертью она продолжала петь и необыкновенно красиво ушла из жизни. Этот последний поэтический штрих чрезвычайно важен для завершения образа Офелии.

Наконец, у ее разверстой могилы мы слышим признание Гамлета, что он любил ее, как сорок тысяч братьев любить не могут! Вот почему сцены, где Гамлет отвергает Офелию, проникнуты особым драматизмом. Жестокие слова, которые он говорит ей, даются ему с трудом, он произносит их с отчаянием, ибо, любя ее, сознает, что она стала орудием его врага против него и для осуществления мести надо отказаться от любви. Гамлет страдает оттого, что вынужден причинить боль Офелии, и, подавляя жалость, беспощаден в своем осуждении женщин. Примечательно, однако, то, что лично ее он ни в чем не винит и не шутя советует ей уйти из порочного мира в монастырь.

Заметим, что, как ни разны они по натуре, потрясение они переживают одно и то же. Для Офелии, как и для Гамлета, величайшим горем является смерть, точнее убийство, отца!

Отношения Офелии и Гамлета образуют как бы самостоятельную драму в рамках великой трагедии. До «Гамлета» Шекспир изобразил в «Ромео и Джульетте» великую любовь, окончившуюся трагически из-за того, что кровная месть, разделявшая семейства Монтекки и Капулетти, мешала соединению двух любящих сердец. Но в отношениях между двумя веронскими возлюбленными ничего трагического не было. Их отношения были гармоничными, в «Гамлете» отношения между любящими разрушаются. Здесь тоже, но по-иному месть оказывается препятствием для единения принца и любимой им девушки. В «Гамлете» изображена трагедия отказа от любви. При этом роковую роль для любящих играют их отцы. Офелии отец приказывает порвать с Гамлетом, Гамлет рвет с Офелией, чтобы всего себя отдать мести за отца.